– Не вижу другого выхода. Видимо, мне придется взять бремя ответственности за Эшлингфорд на себя.

– Вы?!

– Если вы согласитесь, я стану управлять баронством от имени Оливера до тех пор, пока он не повзрослеет и не сможет взять дела в свои руки.

Джослин закрыла глаза. Священник прав: она не имела права отнимать у сына то, что ему принадлежало с рождения. Эшлингфорд – это будущее Оливера.

– Хорошо, – согласилась она. – Мы поедем с вами.

Губы Иво сложились в довольной улыбке.

– Итак, в полночь, – напомнил он, направляясь к двери. – У вас есть парадное платье? – спросил он почти у порога, не оборачиваясь.

– Парадное платье?

Священник повернулся и выразительно выгнул брови, напоминая женщине о наряде, в котором она предстала перед его взором впервые.

– Вы должны очаровать короля, леди Джослин, а не шокировать.

Она кивнула головой.

– Да, есть одно.

– Значит, в полночь, – повторил он и приоткрыл дверь.

– Отец Иво! – он снова оглянулся. – А как же люди сэра Лайма? Как вы собираетесь пройти мимо них?

Мужчина положил руку на рукоятку меча, который не подобало носить святому отцу.

– Хоть я и служитель церкви, я не беспомощен.

Боже, неужели он готов пролить кровь? Он, священник?! Нет, она не могла позволить, чтобы ее имя или имя Оливера были запятнаны кровью.

Словно прочитав ее мысли, Иво спохватился и пояснил:

– Разумеется, я не собираюсь пускать в ход оружие и кого-нибудь убивать. Нет, я лишь пригрожу тому, кто захочет помешать нам, – заверил он. – Кровь не прольется.

Открыв дверь, священник выскользнул из комнаты.

Пригрозит? Несколько мгновений Джослин обдумывала услышанное, пытаясь понять, сказал ли отец Иво правду или солгал. Однако, так и не придя ни к какому решению, женщина отогнала прочь мрачные мысли, успокаивая себя тем, что пока он еще никого не убил. Затем, не теряя времени, торопливо подошла к сундуку и подняла крышку.

Священник сдержал обещание и, используя меч как дубинку, нанес стражнику удар плоской стороной клинка. Издав сдавленный стон, тот, будто подкошенный, рухнул на землю.

Сжимая рукоятку меча одной рукой, а клинок – другой, Иво посмотрел на распростертую у его ног жертву. Затем, наклонившись с несвойственной человеку, случайно взявшему в руки оружие, осторожностью, положил меч на землю и достал из-под сутаны веревку и кусок тряпки.

Джослин стояла в стороне и внимательно наблюдала, как отец Иво умело – настолько умело, что казалось, будто он делал это бесчисленное количество раз – связал стражнику руки и ноги, заткнул кляпом рот и оттащил его в кусты.

– Пойдемте, – хриплым шепотом позвал священник.

Осторожно пробираясь вперед, они пересекли лужайку перед домом, залитую зеленоватым лунным светом.

Проходя мимо связанного рыцаря, Джослин, которая несла на руках сладко спящего сына, неодобрительно покачала головой. Иво, убрав с их пути двух стражников, действительно не пролил ни капли крови, но каждый из мужчин получил такой сильный удар по голове, что потерял сознание. Придя в себя, они, несомненно, обнаружат на лбах кровоподтеки впечатляющих размеров и будут страдать от ужасной головной боли.

Женщину начали терзать угрызения совести. Из-за нее и Оливера пострадали невинные люди. Теперь она боялась даже представить себе, в какую ярость придет Лайм Фок.

Еще крепче прижав к себе мальчика, Джослин, боясь оступиться и уронить спящего сына, ускорила шаг, чтобы догнать священника. Однако страхи оказались напрасными: ее ноги сами находили безопасный путь, минуя ямы и бугры. Родившись в Розмуре, она делала первые неуверенные шаги по этой земле, здесь играла в детстве с другими детьми и, повзрослев, прогуливалась, предаваясь юношеским мечтам.

Но время мечтаний, увы, безвозвратно ушло. Горько усмехнувшись, женщина вышла с зеленой лужайки на дорогу. Мейнард Фок и его незаконнорожденный брат похитили ее юношескую беспечность и лишили покоя. В кого она превратилась из наивной беззаботной девушки? Теперь она вдова с ребенком, вынужденная отправиться в рискованное путешествие ради будущего, которого не желала.

– Поторопитесь, – не оглядываясь, приказал Иво.

Несмотря на то, что на них были одеты темные накидки, их фигуры отчетливо выделялись в неярком лунном свете. Каждый шаг давался Джос-лин с трудом. Неся в одной руке узелок с вещами, а другой крепко прижимая к себе Оливера, она еле успевала за священником. Наконец, они достаточно далеко удалились от дома и вышли на деревенскую улицу. Отец Иво замедлил шаги.

– Где лошади? – переведя дыхание, спросила женщина.

– У ворот. Отец Пол обещал позаботиться о них.

От удивления Джослин резко остановилась.

– Отец Пол?!

Несмотря на безграничную преданность отца Пола Гемфри Рейнарду, в рискованных делах он всегда проявлял предельную осторожность. Она никак не могла поверить в то, что священник тайком увел лошадей из конюшен Розмура и привел к воротам, да еще сделал это так ловко, что его не заметили люди Лайма. Невероятно!

Иво будто снова прочел ее мысли.

– Отец Пол готовил лошадей не один, – объяснил он.

Его слова прояснили ситуацию, но не до конца, так как священник Розмура не относился к числу людей, способных рисковать жизнями других.

– И все же не понимаю, как он мог согласиться.

– Он осознал важность происходящего и не захотел допустить, чтобы будущее Оливера зависело от Уильяма.

– А-а, но…

– Вам еще предстоит узнать, когда мы попадем на прием к королю, что я умею убеждать людей, леди Джослин.

Женщина подумала о том, что они, отец Пол и отец Иво, совсем не похожи друг на друга. Более того, с трудом верилось, что дядя Мейнарда служит церкви. Но вполне возможно, что она заблуждается, ведь ей еще никогда в жизни не приходилось покидать отцовское поместье, и она не видела ничего другого, кроме Розмура, и не знала других священников, кроме отца Пола.

Миновав спящую деревню, они подошли к воротам, где их ждал отец Пол. Он держал в руке факел, и в его свете Джослин увидела еще двух мужчин, деревенских жителей. Один из них, Бартоломей, удерживал за уздечку боевого коня Иво. другой, Карл, – серую в яблоках ездовую лошадь, принадлежащую Джослин.

Заметив беглецов, священник Розмура шагнул им навстречу.

– Все готово, – сообщил он, обеспокоенно взглянув на молодую вдову. – Но меня до сих пор мучают сомнения. Не лучше ли было подождать возвращения отца леди Джослин. Он бы сам мог уладить дело. Ему уже передали сообщение о смерти барона и…

– Нет, дело не терпит отлагательств. Мы не можем ждать возвращения хозяина Розмура, – решительно заявил Иво. Если сейчас мы не покинем поместье, то завтра Уильям заберет ребенка и отправится с ним в Лондон.

Хотя лицо отца Пола все еще выражало неуверенность, он неохотно согласился.

– Наверное, вы правы. – Повернувшись к Джослин, он добавил: – Если вы не встретите отца по дороге, я отправлю его вслед за вами.

Джослин в знак согласия склонила голову.

– Я бы хотела помолиться перед дорогой, святой отец.

Отец Пол шагнул к ней, готовый исполнить ее просьбу, но вмешался Иво.

– Мы должны отправиться в путь немедленно, – нетерпеливо заявил он. – Так что давайте поскорее сядем в седло и покинем Розмур.

Выхватив уздечку из рук Бартоломея, дядя Мейнарда с ловкостью искусного наездника вскочил на коня.

На лице отца Пола на мгновение мелькнула тень раздражения, однако он не решился возразить.

– После вашего отъезда я непременно прочту молитву и попрошу Господа, чтобы он защитил вас, леди Джослин, и вашего сынишку.

– От всей души благодарю вас, – отозвалась женщина и передала Оливера Карлу.

Отказавшись от помощи Бартоломея, она попросила его подержать узел с вещами и, вставив ногу в стремя, села в седло. Как только вещи были привязаны, Карл передал ей ребенка. В этот момент мальчик неожиданно проснулся.

– Мама!