— Они?! — воскликнула Сюзи. — А кто остальные? Конечно, мы поедем, правда, Иниго? Но что все это значит?

— Ну, — ухмыляясь, сказал Лоули, — пусть это будет для вас небольшим сюрпризом, мисс. Скоро сами все увидите.

Несколько секунд Сюзи смотрела на него широко распахнутыми глазами, потом метнула в Иниго взгляд, пронизанный тысячами самых разных смыслов, и вылетела из комнаты, крича на бегу: «Вернусь через минуту!»

— Ветер малость поутих, — сообщил Лоули, — но по мне так все равно прохладно.

Оба подскочили на месте и охнули, но Сюзи была первой:

— Поженились?!

— Удивительно, не правда ли? — сказала бывшая леди Партлит, которая теперь сверкала, позвякивала и розовела под их изумленными взглядами. Ее круглый ротик, казалось, никогда не закроется; огромные выпученные глаза танцевали от счастья; и хотя она по-прежнему напоминала какаду, столь взбудораженного и ликующего какаду не знала ни одна клетка и ни одни джунгли. — Прямо сегодня утром! Ну и спешка, скажу я вам! Такое чувство, будто я затаила дыхание и не дышу с самого воскресенья — с того ужасного, страшного вечера. Да, я все знаю про случившееся. Какое несчастье! Увези я его минутой позже, мне кажется, я бы умерла. Тогда я, конечно, боялась только за него, но потом вспомнила про всех вас и страшно разволновалась. Бедная мисс Трант! А вы не собираетесь… или уже поздно?

— Конечно, собираемся! — воскликнула Сюзи. — Ах, какая чудесная новость! Вы, верно, безумно счастливы!

— Определенно, — пробормотал Иниго, все еще немного ошарашенный.

— Разве не прелесть? Как гром среди ясного неба, не правда ли? Я так и подумала, — тараторила новобрачная. — А теперь, милые мои, вы уже наверняка готовы пообедать. Я позвоню в колокольчик. Муж придет с минуты на минуту. Все время на телефоне — с понедельника у нас ни минутки свободного времени, такая спешка. А вот и он! — Она подлетела к двери. — Мы здесь, дорогой! Они страшно удивились, как я и предполагала! Разве не чудо?

Сюзи опять заговорила первой.

— Великолепно, Джерри! — Она трясла его за руку. — Я так рада! Я и не догадывалась, что вы задумали.

На какой-то безумный миг Иниго, еще толком не придя в себя от изумления, представил, как подходит к Джернингему и поздравляет его с тем, что он стал лордом Партлитом. У него в голове не укладывалось, что леди Партлит теперь зовут мисс Джернингем.

— Долгих лет жизни, — выдавил Иниго. — То есть счастья и всего наилучшего…

— Спэрсибо, Сюзи. Спэрсибо, Иниго, — серьезно проговорил Джернингем, храня невозмутимое выражение лица. Он был красив и горделив, как никогда, а его акцент — и без того диковинней некуда — теперь звучал почти как иностранный язык. — Рэд, что вы смэгли вырбраться нэр эбед.

— У нас есть новости, верно, Джерри? — воскликнула его жена, которая с приходом мужа чуть не запрыгала от восторга — словно допускала мысль, что он может и не вернуться от телефона.

— Еще какие! — сказала Сюзи, улыбнувшись и сделав крайне многозначительное лицо.

— Ах, это еще не все, голубушка, уверяю вас! Впереди множество сюрпризов. Дорогой, мистер Мемсворт придет на обед? Все уже готово.

— Дэ, с мирнуты на мирнуту, — ответил Джерри. — Только дорговорит с Лэндэнэм.

Сюзи пронзила Иниго взглядом. «Что бы это значило?» — спросил ее взгляд, но ответа не дождался. Официант принес коктейли, и следующие несколько минут все пили и болтали, без конца косясь на дверь. Стол накрыли на пять персон — значит, к их пиршеству должен был присоединиться мистер Мемсворт. Угощение смотрелось весьма празднично, хотя сама комната — единственный банкетный зальчик в гостинице — выглядела так, словно потеряла надежду на провинциальную светскую жизнь году эдак в 1892-м. И все же гостиница «Виктория Мидлэнд», надо отдать ей должное, делала все, чтобы угодить мистеру и миссис Джернингем.

Наконец в комнату торжественно вошел мистер Мемсворт. Как раз в эту секунду по обеим сторонам двери стояло по официанту, но по такому случаю их должно было выстроиться минимум двадцать — не говоря об оркестре. Впрочем, мистер Мемсворт одним своим присутствием вызывал у всех чувство, что официантов в зале не меньше двадцати. Только он вошел, извиняясь за опоздание сочным баритоном, свободно долетавшим до последних ярусов и балконов, как Сюзи осенило: это же тот самый Мемсворт, великий Мемсворт, по сравнению с которым Монти Мортимер — мелкая сошка, Мемсворт по прозвищу «Император» или, если проще и смешней, «Имп». Прозвали его так отчасти за могущество — он был величайшим деспотом в мире музыкальных комедий, — а отчасти за эффектную и величавую манеру себя держать. В отличие от большинства руководителей и постановщиков, мистер Мемсворт сам был актером, годами игравшим в мюзиклах «на ведущих ролях». То были дни, когда действие всех мюзиклов разворачивалось в каком-нибудь неопределенном государстве Центральной Европы, все юноши играли принцев в гусарской форме, а ведущие комедианты — баронов с красными носами, скрипучим голосом и слабостью к молоденьким горничным, когда на каждой сцене распевали гусарские песенки, щелкали каблуками и громогласно объявляли: «Его высочество, принц Михаил из Славонии». Спектакль за спектаклем, год за годом мистер Мемсворт играл то одних высочеств, то других, в результате чего королевские повадки вошли в привычку и укоренились в нем навсегда. Даже теперь, став постановщиком и антрепренером, — весьма успешным, надо сказать, поскольку он прекрасно разбирался во вкусах публики, имел деловую хватку и нюх на таланты, — мистер Мемсворт не оставил привычки эффектно появляться и уходить, хлопать собеседников по спине, будто награждая их орденами, и добродушно хохотать, как умеют делать лишь облеченные властью. Тем временем мода изменилась — и он был в числе первых, кто это заметил, — но Славония с ее гусарами и субретками, вальсами и невероятными пейзажами осталась в его сердце и манерах. Сейчас, когда он подошел к обеденному столу, все удивились, что за ним не марширует два ряда баритонов-драгунов.

Сюзи едва не подавилась, когда ее представили — или, скорей, преподнесли — мистеру Мемсворту. Она знала о нем все. Имп собственной персоной — здесь, в Гатфорде! Ну да, леди Партлит — миссис Джернингем — говорила, что работает с вест-эндскими театрами. Сюзи вспомнила их разговор в гостинице под Хиклфилдом. Значит, то были театры мистера Мемсворта! Джерри женился на ней, чтобы Мемсворт давал ему роли — или что-то в таком роде. «Теперь это и твой шанс, Сюзи!» — сказала она себе, чуть не лопаясь от восторга.

Иниго держался спокойно — по той простой причине, что ничего не знал о Мемсворте (кроме того, что этот человек — самое близкое в нашем бренном мире подобие Флоризеля, принца Богемского).

Они только начали обедать, когда мистер Мемсворт смерил всех присутствующих серьезным взглядом и, воздев вилку к небу, потребовал тишины.

— Мисс Дин, мистер Джоллифант, — начал он низким торжественным голосом, — недавно я имел удовольствие видеть ваше выступление в местном театре.

— Когда? — охнула Сюзи.

— В воскресенье.

— Я тоже там была, — вставила новобрачная. — Правда, милый? Какой страшный, какой ужасный вечер!

— Так это вы сидели в ложе! — вскричала Сюзи.

— Разумеется! Мы хотели устроить вам чудесный сюрприз. Мистер Мемсворт приехал ко мне по делам, и я сказала: «Вы непременно должны увидеть этих талантливых ребят», а он рассмеялся прямо в трубку — вы же рассмеялись, да ведь, мистер Мемсворт?

— Да, я весьма удивился вашему приглашению, — признал Император. — Но кто бы не удивился, дражайшая леди? На моем месте, конечно. Новый талант в Гатфорде — явление само по себе возможное — в нашем деле нет ничего невозможного, — однако неправдоподобное. Полагаю, вы со мной согласитесь.

— Определенно! — сердечно заверил его Иниго. Мистер Мемсворт ему понравился, и это было меньшее, что он мог для него сделать.

— Но хоть я и рассмеялся, — очень внушительно продолжал великий человек, — я все же пришел, увидел и… был сражен.