Тут все заговорили разом, даже скорбный мистер Пицнер, которому чудом удавалось отстаивать свою точку зрения, не повышая тихого обреченного голоса. Тем временем Иниго обнаружил, что разговаривает с новым гостем, который вошел в кабинет вслед за мисс Джорджией. То был округлый джентльмен, одетый в совершенно неуместный, ослепительно яркий твидовый пиджак и бриджи. Пока он глазел на Иниго сквозь очки в роговой оправе, тому показалось, что он где-то видел эту презабавную физиономию.

— Я тоже хочу посмотреть номера, пока Этель их не сцапала.

Мисс Джорджия стояла в середине кабинета и ожесточенно спорила с Мортимером и Танкером.

— Если они попадут в ее холеные ручки, пиши пропало, ничегошеньки тебе не достанется. Это исчадие ада. Вы, верно, удивляетесь, что я тут делаю в таком наряде. Так я вам расскажу. Я должен был валяться на травке в Ишере, но эта бестия позвонила мне за десять минут до выезда! И где теперь мой гольф? В гробу я его видел! Таскает меня за собой везде и всюду. А у меня, между прочим, сегодня дневной спектакль. Начало без десяти три, окончание без пяти пять. Ей-то хорошо, она не работает, пока Монти не поставит для нее новую программу. А я? Целыми днями репетирую ревю — или то, что от него осталось, — в гольф поиграть некогда! Дракон, а не женщина. Представляете, даже моя жена ее боится. «Скажи, что никуда с ней не поедешь», — говорит мне сегодня утром. Я ей: «Вот сама и скажи!» И что вы думаете, сказала? Держи карман шире! Дайте-ка мне взглянуть на ваши песни.

К тому времени Иниго узнал этого человека.

— Простите, вы — мистер Альфред Нетт?

— Собственной персоной. Я единственный человек в Англии, которому Альфред Нетт не скажет «нет». Что, смешно? По-моему, ни капли. Беда с этой шуткой в том, что трезвых она не смешит, а пьяных — сбивает с толку. Сколько раз пробовал ее на Билли Кратче, когда тот напивался! Хотите верьте, хотите нет, но он каждый раз впадал в такую задумчивость, что сразу заказывал черный кофе, ловил такси и ехал домой — думать. Слушайте, а вот эта ничего. Наиграйте тихонько, окажите любезность, а?

Но Иниго не дали ничего наигрывать. Все разом набросились на него, при этом не переставая спорить друг с другом. Говорили, разумеется, о нем. Иниго невольно задумался, что будет, если он тихо встанет и уйдет.

— Мистер Пицнер, вы просто обязаны дать мне право первого выбора, — говорил мистер Мортимер. — И при условии, что мы выкупим права…

— Вот именно, при условии, — молвил мистер Пицнер из пучин цинизма и египетского дыма.

— Вы прекрасно знаете, что с этим никаких трудностей не возникнет, — продолжал мистер Мортимер. — Мы можем хоть сейчас подписать контракт.

Мисс Джорджия эффектно зевнула на всех присутствующих.

— Ради Бога, Монти, поторопись! Купи все песни разом. У тебя пока только один стоящий номер, да и тот я нашла.

— Правильно, Этель, правильно! — с жаром выпалил мистер Танкер. — Я в этом деле кое-что смыслю, сам писал подобные штуковины. Но я не завидую. Я же не комедиантка, в конце концов.

— Неужели, Джимми? — вскричала мисс Джорджия и вдруг раскатисто захохотала. — А ты попробуй, вдруг получится! Крепдешин и пудра творят чудеса! Заходи как-нибудь в гримерку, я над тобой поколдую.

— Прибереги свои шуточки для вечера, мисс Джорджия, — с чудовищной напускной строгостью проговорил мистер Танкер. — Давайте перейдем к делу. Я бы выпил.

Мистер Пицнер поднял одну руку и взглянул на Иниго:

— Нам понравились ваши сочинения, мистер… э-э… Джоллифант.

— У вас талант, мой мальчик, — вставил неугомонный мистер Танкер, хлопая Иниго по плечу. — Считайте, вы уже сделали себе состояние… почти.

— Смысл вот в чем, — взял слово мистер Мортимер. — Я могу взять все эти номера. И другие — если они так же хороши. А потом — еще и еще. Права на исполнение, ноты, грампластинки — ну, вы знаете, как оно бывает, или должны знать. Ваши песни — золотая жила, мистер Джоллифант, золотая жила. И мы с мистером Пицнером можем вам помочь. Так, ладно. Насколько я понял, вы пришли к Фельдеру и Хантерману. Больше вы ни с кем не связаны и даже не ведете переговоров, так?

— Определенно! — весело ответил Иниго. — Ни одна живая душа в Лондоне моих песен не слышала, но я должен сказать, что в глухой провинции они пользовались колоссальным успехом. Я выступаю с разъездной труппой, вы знали?

— Да, Мильбрау мне написал, — печально кивнул мистер Пицнер. — Огромный успех в… как бишь его?.. Гатфорде! Говорит, вас носили на руках.

— Отлично! И неудивительно! — вскричал мистер Мортимер, пребывавший в самом чудесном расположении духа. — Что ж, мой… мистер… э-э… Джоллифант… вы пришли по адресу, в этом не может быть никаких сомнений, и, разумеется, вы хотите здесь опубликоваться. Верно?

— Пожалуй.

— А поскольку вы — большой везунчик, — без запинки продолжал мистер Мортимер, — именно этим утром вы повстречали здесь человека, который вас искал. То есть меня. Я мог бы запросто прибегнуть к старым методам — унижать вас, говорить, что такой чепухи у нас навалом, и так далее, но это не в моих правилах, иначе я не стал бы Монти Мортимером…

— Что ж, да здравствует отечество! — насмешливо воскликнула мисс Джорджия. — Музыку, пожалуйста!

— Если вы остановили свой выбор на «Фельдере и Хантермане», мистер Пицнер сделает все, что нужно. А теперь вступаю я. Я беру эти номера… — он выдержал внушительную паузу, — и беру все остальные.

— Браво! — вскричал мистер Танкер.

— А вот это уже по-мужски, Монти, — проворковала мисс Джорджия, гладя его по плечу, — это уже совсем другой разговор. Дай малышу шанс. И малышке тоже. С этого дня она будет петь ту песенку про угол, правда же?

— Вот такие дела, — сказал мистер Мортимер, улыбаясь Иниго. — Ну, что скажете?

Тут настала очередь Иниго говорить.

— Мне многое нужно сказать, — объявил он, натянув крайне правдоподобную маску спокойствия и уверенности.

— Знаю, — отмахнулся мистер Мортимер.

Господа Пицнер, Танкер и Порри дружно улыбнулись.

— Вы хотите обсудить условия, разумеется. Не волнуйтесь на этот счет. Условия вам понравятся. Я бы сказал, они вас удивят.

Иниго широко улыбнулся:

— Об этом я и хотел поговорить. У меня тоже есть кое-какие условия. Надеюсь, они вас не удивят. Но вообще-то могут.

Все уставились на Иниго, а мисс Джорджия поджала алые губки и забавно присвистнула. Затем мистер Мортимер покосился на мистера Пицнера, а мистер Танкер, в свою очередь, на мистера Порри. Если бы одно из кресел вдруг обрело дар речи и заявило, что ему надоело стоять в этой комнате, едва ли они удивились бы сильнее. Иниго подошел к мистеру Альфреду Нетту, который до сих пор изучал нотные рукописи.

— Вот эта мне особенно приглянулась, — сказал мистер Нетт. — Послушайте, дружище, вы ведь ее не заберете?

— Заберу, — решительно ответил Иниго. — На время.

Он собрал все листки в небольшой портфель, который принес с собой, причем сделал это аккуратно и не торопясь, все время напоминая себе, что несправедливо обвинять в беспомощности человека с такой силой духа.

Кто-то кашлянул, а мисс Джорджия, которая явно получала удовольствие от происходящего, вдруг хрипло расхохоталась. Присутствующие забормотали. Иниго вернулся к остальным.

— Должен сказать, что я не вполне… — начал было мистер Пицнер.

— Оставь это мне, Пицнер, — перебил его мистер Мортимер. — Ты уже достаточно сказал. Итак, мистер Джоллифант…

— Как насчет выпить? — радостно вскричал мистер Танкер. — Ты же хотел выпить, а, Монти? Ради Бога, давайте утолим жажду, а уж потом будем разговаривать.

— Поддерживаю, — кивнул мистер Мортимер. — Можем поехать к Роберту. На него как раз должно было найти вдохновение. Пойдемте, мистер Джоллифант. Прощай, Пицнер, все будет хорошо.

Пока они шеренгой выходили на улицу, грозная мисс Джорджия одарила Иниго широкой дружелюбной ухмылкой.

— Не знаю, чего вы добиваетесь, — прошептала она, — но нервы у вас, университетских мальчиков, просто железные! Убьете и не поморщитесь. — Она стиснула его руку. — Вы уж немного помучьте Монти. Ему это пойдет на пользу.