IV От Джерри Джернингема леди Партлит Для передачи через миссис Лонг, Бери-роуд, 6, Ладденстол, Йоркшир. Леди Партлит! Спасибо большое за портсигар, я получил его вчера в «Ионике». Откуда вы узнали, что мы там выступаем — наверно, увидели афишу в «Стейдж» — довольно рискованно посылать такую чудесную вещицу неизвестно куда. Да я был очень удивлен вашим подарком и письмом после всего, что случилось между нами в Тьюсборо, но должен сказать, что я пришел к чересчур поспешным выводам и поступил необдуманно, вы конечно ни в чем не виноваты, и мне очень жаль, что так вышло. Не потому что вы сделали мне такой замечательный подарок и так расхвалили мою работу. Жаль, что вы покидаете Англию на месяц-другой, я был бы рад показать вам наше ревю. Мы обновили программу, и у меня теперь несколько свежих номеров — три песни написал наш пианист, весьма талантливый юноша и многообещающий композитор, если только возьмется за голову. Концерты проходят великолепно, я и не ожидал такого успеха — хотя как вы знаете в труппе минимум четверо никудышных артистов, и вы совершенно правы что я напрасно растрачиваю свой талант на гастрольную деятельность. Но я не жалуюсь, дела идут отлично — по два-три раза за вечер выхожу на бис и мог бы выходить больше но программа не резиновая. Впрочем вы правильно догадались что такая работа меня не устраивает и я не упущу случая сделать шаг вперед. Люди которые помогут мне его сделать, не пожалеют об этом. Нет я не гуляю целыми днями с хорошенькими йоркширками, как вы подумали — хотя при желании мог бы, — но я не стал бы тратить на них свое драгоценное время даже будь они в сто раз краше. Простите еще раз мою грубость и спасибо за чудесный подарок. Меня недавно сфотографировали — я подумал вам будет приятно получить от меня подписанную карточку. Искренне ваш, Джерри Джернингем. P.S. Любое письмо, отправленное на мой постоянный адрес (Бирмингем, Фискал-стрит, 175), всегда меня найдет. V От мистера Мортона Митчема господину Гусу Джеффсону, клуб Оригиналов «Ионик», Ладденстол, Йоркшир. Уважаемый сэр, прочел вашу статью «Восточные гастроли» в прошлом номере «Стейдж», вы говорите что ваша труппа первой отыграла в Пинанге, но я был там с труппой «Принц Пимлико» добрых три года назад, сразу после Сингапура. Можете прочесть заметку «Тридцать лет на Малайском полуострове» господина Дж. Дж. Томпсона, там же найдете и фотографию нашей труппы. Я по-прежнему на сцене, сейчас выступаю в «Ионике» с известной труппой «Добрые друзья» (Э. Трант и Дж. Нанн), у нас успешный зимний сезон. Надеюсь, вы не обидитесь на поправку. Примите наилучшие пожелания от старого профи, который в свое время немало гастролировал по Востоку — славная была пора. Верьте мне, искренне ваш, Мортон Митчем. VI От Сюзи Дин мисс Китти Маккэй, труппа «Мультимиллионерки», «Эмпайр», Кардифф Для передачи через миссис Райт, Джаггер-стрит, 11, Ладденстол, Йоркшир. Лапушка моя Китти, твое письмо пришло только сегодня — проблуждав по всей стране, — но я вижу, что ты в Кардиффе, а значит мое дойдет до тебя гораздо быстрей. Ужасно мило с твоей стороны так обо мне волноваться — я этого не забуду, милая! — и три месяца назад я бы подпрыгнула от удивления, прочитав адрес. Южная Африка, подумать только! Я всегда мечтала путешествовать — побывать всюду — ходить в белой одежде, пробковом шлеме и все в таком духе — однажды так оно и будет — и я даже обзаведусь личным экипажем (или что там принято у звезд). Но сейчас я вынуждена отказаться от твоего предложения — не спрашивай почему, дорогая, ты ведь знаешь каково это! — дело не в деньгах — в предложении твоего мужа нет совершенного ничего дурного, уверяю тебя, и для меня это большая честь — здесь-то я получаю всего пять в неделю, зато восхитительно регулярно, как по часам — а уж тебе ли не знать, как это важно. Я не могу сейчас уйти от «Добрых друзей», попросту не могу — труппу слепила из того, что осталось от треклятых милденхолловских «Штучек-дрючек», прекрасная женщина, прямо ангел — вся такая строгая и в твиде, из какой-то небывалой глуши вроде Уиддлтона-он-зе-Уортлберри, да-да, представляешь, — она выскочила словно ниоткуда на своей машинке — немного краснела и выглядела очень храброй — оплатила все наши долги и пробудила в нас былой дух, все сама, ничегошеньки не смысля в театре! Стоит на нее взглянуть, как сразу ясно, что случилось самое удивительное, сумасшедшее чудо на свете! Неделю за неделей она медленно, но верно теряла деньги — хоть бы пикнула! — а сейчас они потихоньку к ней возвращаются, и пока она не увидит прибыли, я отсюда ни ногой — даже если мне предложат играть у Дэли (впрочем, на горизонте пока ничего подобного не маячит).
Играла ты когда-нить в Ладденстоле, девонька? — эт крохотное местечко в Йоркшире — как водится, похожее на огромный газовый завод, но местные жители кое-что смыслят в ревю. Каждый вечер аншлаги, честно, и твою крошку все время вызывают на бис. А еще нас приглашают на всякие праздники — на второй день Рождества устраивали танцы, и я стала там первой красавицей — надарили кучу подарков и коробку конфет размером с чемодан, не меньше — не, девонька, эт чо-то! В самом деле, Ладденстол и окрестности от нас в восторге: лидсовские мимы в подметки нам не годятся! Кажется, нам всюду сопутствует удача, и рано или поздно случится что-нибудь из ряда вон. Так что пока никакой Ю. Африки. Брандиты по-прежнему с нами — и я очень этому рада, хотя до Ковент-Гардена им, согласись, далеко, — зато какие они милые! Старый добрый Джимми тоже в строю — ему уже лучше — и пусть я знаю все его анекдоты наизусть, комедиант он неплохой, в разъездных труппах такого еще поискать — лучше многих, чье имя уже красуется на электрических вывесках. Джерри Джернингем тоже пока с нами — растет с каждым днем, да и работать с ним стало поприятней, чем прежде — а девчонки, как обычно, бегают за ним с высунутыми языками, — и сам он ни капельки не изменился: 1 костюм с иголочки, 1 порция бриолина, 5 сигарет, 1 завышенная самооценка, 3 ме-е и бе-е, — вот и весь наш Джерри. А еще у нас новый пианист, некий Иниго Джоллифант — он вообще-то любитель, раньше работал учителем в частной школе. Кембриджская разновидность: мешковатые фланелевые брюки, неизменный чудной галстук, «Подайте мне трубку» и прочая. Мечтает писать книги, весь такой Возвышенный и Высоколобый — если не забывается — но вполне симпатичный и очень, очень талантливый. Он пишет для меня чудесные песенки — в тысячу раз лучше тех, какие нынче услышишь на Шафтсбери-авеню. Однажды его заметит какой-нибудь важный человек с Вест-Энда, и тогда, моя милая, он сколотит на своих безделицах целое состояние — определенно (его любимое словечко). Он очень милый и мы жутко весело проводим время — нет, голубушка, нет, — мы просто друзья и только, по крайней мере с моей стороны. Ты ничего не написала про Эрика, — надеюсь, у него все хорошо. Если бы ты была не в Южной Африке, а в Канаде, то один наш человечек непременно поехал бы с тобой. Он монтировщик сцены и реквизитор, маленький такой йоркширец — ну, не то чтобы очень маленький, просто так кажется, потому что он прелесть, — он тоже свалился на нас ниоткуда и стал потом как родной. Видела бы ты его на Рождество! — он всех местных йоркширцев уболтал байками о своих странствиях — первый сорт, девонька! Он мечтает о Канаде, потому что там живет его дочка — «наша Лили», как он ее зовет, — а поскольку я, видите ли, на нее похожа (упаси Господи!), он и во мне души не чает. А, забыла сказать, есть тут еще один стариканчик, банджоист и фокусник Мортон Митчем — мы его тоже по дороге подобрали — очень странный, девонька, очень странный — но музыкант неплохой и величайший враль среди артистов! В свое время он явно повидал мир, но будь ему даже сто пятьдесят лет, столько городов он объездить не мог, хоть ты тресни, — заливает только так! Да, знаю, все это звучит чудно, — а мы, право, самая чудная разъездная труппа на дорогах страны, — но и самая лучшая. Как жалко, что ты далеко и не можешь приехать, взглянуть на нашу программу! Ну, вот и все, милая, — не забудь, что я страшно признательна тебе за приглашение, но ты ведь понимаешь, правда, почему я не могу его принять? Только не подумай, что я до конца жизни буду разъезжать по стране — ничего подобного! Очень скоро я расцвету — обо мне услышат даже в Ю. Африке, и тогда ты сразу пришлешь мне телеграмму. Удачи тебе, милая Китти, вечно твоя, Сюзи. |
