- А вы вообще ложились, Надежда Аркадьевна? – Изумился я.
- Конечно, но не могла же я проспать твой подъём, ты сам ни за что не встал бы под трель будильника.
Пока я ел, она меня собирала. Проверила раз пять деньги, документы. Приготовила приличный свёрток с пирожками. Проинструктировала, куда спрячет ключ от квартиры, если я сегодня не улечу, а её ещё не будет дома.
С дядей Серёжей я не попрощался, Надежда Аркадьевна сказала, что его из пушки не поднять после вчарашнего. Я ещё раз посмотрел в лицо этой простой, доброй и бескорыстной женщины. В очередной раз подивился, как же мне везёт на таких людей по жизни, учитывая мой далеко не простой характер. Троекратно расцеловавшись, мы попрощались. На дорогу она меня перекрестила и сказала: - «С богом, сынок».
Я вышел из тёплого, гостеприимного дома. Снежная метель крепко обхватила меня своими колючими объятиями, с неохотой отпустив только в здании аэропорта. Я не знал, что меня ждёт впереди. Будет ли мне сопутствовать удача или фортуна намерена повернуться ко мне спиной. Впереди неизвестность, но я шёл, полный решимости и надежд, навстречу судьбе. Я шёл в темноту.
« Аэропорт, стою у трапа самолёта! »…
P. S.
Как-то зимним вечером, спустя полгода после дембеля, я от безделья зашёл в родительскую комнату. На журнальном столике, как обычно, лежала стопка газет. Устроившись поудобнее в кресле, я вытянул из кипы « Московскую правду». Бегло пробежав глазами по газетным полосам, я остановился на неприметной вроде бы статье. В то время было модно писать о сталинизме, коллективизации, золоте партии, неуставщине в армии и прочей горячей тематике в эпоху словоблудия. Так вот, цитирую по памяти небольшой отрывок.
« В связи с неоднократными нарушениями воинской дисциплины, процветанием жесточайших неуставных отношений в одной из в/ч Забайкальского Военного Округа, а также с неспособностью справиться с обязанностями командира вверенной ему части, уличённый в фактах откровенного покрывательства и должностного подлога, военный трибунал приговорил майора Архипова А. А. к лишению офицерского звания, наград и осудил на пять лет колонии общего режима»
Почему я именно в тот вечер зашёл к родителям, почему взял именно эту газету, почему глаз зацепился именно за эту статью? Судьба, не иначе! Вот так вот, а вы говорите…
ИТОГИ
Проклятье рока
Висит над нами,
Как меч дамоклов
Над головами.
Признаться, мне нелегко далась эта книга. Не потому, что я не обладаю литературным талантом (не мне об этом судить, а вам), не потому, что это моя первая проба пера, абсолютно нет. Просто, когда я переносил свои воспоминания на бумагу, это всё вставало у меня перед глазами, я заново проживал свою «духанку». Эмоции порой так захлёстывали меня, что приходилось насильно останавливаться. Тогда я заваривал себе наикрепчайший кофе и закуривал мой неизменный «gauloises». И только где-то через полчаса я успокаивался и мог адекватно воспринимать действительность. Бывало, что откладывал рукопись на месяц, а то и на полгода.
Может кто-то и удивится, мол, а чего такого особенного он тут написал. Поверьте, всё было намного хуже в действительности, чем на бумаге. Многое я сознательно опустил из «неуставщины», да и не было такой задачи – показать неуставные отношения в армии. Про неё уже и так достаточно написано книг, статей и показано на телевидении и в кино.
Я буквально с первых дней своего пребывания в армии понял, что просто обязан сохранить свои впечатления, всё то, что меня удивляло и поражало. Поэтому я начал скрупулёзно записывать в блокнотик даты, имена и события, понимая, что со временем многое позабудется и сотрётся из памяти.
Мне хотелось на моём примере обнажить нерв, показать весь ужас, шок и непонимание простого городского парня, который столкнулся с чудовищной машиной-молохом советской армии.
Я был весёлый, беззаботный, где-то шальной, но всё же добрый мальчик, верящий в какие-то общечеловеческие ценности и идеалы, в силу своего щенячьего возраста, разумеется. А тут вдруг ненависть, злоба, жестокость и подлость выплёскивались через край кипящего котла, в котором варились человеческие жизни.
Нет, я, конечно, понимал, что иду в армию, а не в пионерский отряд, но и не к колонии же готовился, в конце-то концов.
Это было страшно, очень страшно, а ощущение безысходности иногда парализовывало нас, молодых пацанов, которых вырвали из домашней обстановки и бросили без подготовки в среду выживания. Инстинкт самосохранения сбивал нас в кучу и загонял в угол. И уже там, осмотревшись, мы могли дать хоть какой-то отпор. Кто был кусачее, тот выбивался в люди, кто был слабее духом, тот ходил в «чмырях» все два года.
И вот здесь важную роль играет офицер. Недаром во время боя солдат ищет глазами командира. Он только на него надеется, что тот не даст ему пропасть, возьмёт ситуацию под контроль, а если надо, то успокоит и защитит. Именно так возникло знаменитое «отец-командир».
А что было у нас? Офицеры нас просто не замечали, мы были для них, как мусор под ногами. На нас обращали внимание, если что-то нужно им было. К нам относились как к колхозному скоту. К домашней скотине лучше относятся – за ней следят и ухаживают. Своё же! А колхозное… ещё нагонят, не жалко!
Повальное пьянство в офицерской среде приобрело поистине гигантские масштабы.
Я не могу знать и дать точного ответа, почему выродилась военная косточка у большинства офицерского состава. Могу лишь догадываться, что всё началось с массового истребления офицеров царской армии, нарушилась преемственность поколений и традиций.
Вообще, стройбат в мирное время стал началом конца Вооружённых Сил Советского Союза. Эдаким Ватерлоо, лакмусовой бумагой, если хотите. Именно с него начался развал армии и деградация офицерского корпуса. Особенно это проявилось, когда стали призывать бывших осужденных. Тюремная романтика и блатные порядки легли на благодатную почву всеобщего раздолбайства стройбата. Слава богу, что в 1996 строительные войска упразднили.
То что сейчас происходит в российской армии, – это агония! И пускай по телевидению и радио раздаются победные реляции, пусть нам президент с умной физиономией докладывает об очередных успехах в реорганизации и перевооружении в войсках, мы всё же понимаем настоящую действительность. Люди, только люди, а не стекляшки-железки, есть основа основ, главная составляющая, тот самый стержень любой армии мира! А нравственность этих самых людей упала до критической точки. Стержень заржавел.
Вы только посмотрите, что творится: в одном из военных округов за последние годы нескольких солдат продали на органы, а распотрошённые трупы отправляют домой в цинковых гробах, категорически запрещая их открывать. В другом офицеры продают «служивых» в рабство, а если тот сбежит, то его обвиняют в дезертирстве и вешают срок. Какой-то деловой генерал организовал фирму по выпуску бронежилетов, полностью не соответствующие нормативам, и с лёгким сердцем продавал их в горячие точки страны. Наши солдатики гибли десятками, а эта гнида радостно считала барыши своими сальными пальцами. Другой генерал не видел ничего предосудительного в том, чтобы кормить «срочников» собачьими консервами. Третий не нашёл ничего более умного, как продержать зимой на плацу три часа солдат после бани, а потом искренне удивлялся, мол, чего это они все с пневмонией слегли. Ещё один наладил выпуск парашютов, которые не раскрываются, хорошо, хоть, тут вовремя вскрылась эта афера.
Уж лучше бы солдаты тихо и мирно и дальше строили дачи, копали бассейны и окучивали огороды горе-командирам. Целее были бы, ей богу.
А как вам комитет солдатских матерей?! Вы что-нибудь подобное слышали в других армиях мира?! Это же позор! Это как надо довести женщину, что она идёт бороться с собственной армией, которая вообще-то создана для защиты и покоя граждан своей страны! А какую жгучую ненависть вызывает комитет у военных, обвиняя в фальсификации бедных, затюканных горем матерей, натыкающихся на глухую стену непонимания.
