— Нам не удастся долго удерживать это в тайне, — нахмурил лоб Кетсвана, мигом освоившись в новой должности. — Кто-нибудь проболтается. Когда об этом узнают другие рабочие, ситуация выйдет из-под контроля. Начнется паника, люди будут требовать, чтобы мы взяли их с собой, угрожая в противном случае выдать нас бантагам. Скорее всего, они так или иначе выдадут нас ради спасения своей шкуры и мимолетной милости хозяина.

С этим трудно было спорить.

— Тогда бежим в ночь Праздника Луны, — подытожил Ганс. — К тому же эти ублюдки начинают праздновать с утра. К закату большинство из них будут мертвецки пьяны.

— Я уже сделал меха для очистки воздуха, — заявил Алексей. — Мы можем начать прямо завтра, во время загрузки печи.

— Кому мы скажем? — спросил Кетсвана. — Не забывайте, мы не сможем вечно хранить это в секрете.

— Сейчас мы поделимся нашими планами только с рабочими, которые будут рыть тоннель, — отозвался Алексей. — Вместе с нами о побеге будут знать не более тридцати человек. В последнюю ночь мы постараемся увести с собой всех, кого сможем.

— Сколько, как ты думаешь? — обратился к нему зулус.

Алексей помедлил с ответом.

— В нашем лагере около семисот человек, — наконец сказал он. — Я надеюсь, что мы выведем триста-четыреста рабочих, прежде чем караульные поймут, что к чему.

— Ты спятил! — воскликнул Кетсвана. — Будет твориться сущее светопреставление, у входа в тоннель соберется огромная толпа, требующая пустить их внутрь.

— Большинство узнают о побеге в последний момент.

— Но раньше или позже они все будут в курсе. Клянусь богами, это будет сумасшедшая давка, так как всем станет ясно, что бантаги из мести не пощадят никого из тех, кто останется на фабрике.

Ганс поднял руку, призывая к молчанию. Кетсвана высказал именно ту мысль, из-за которой он все это время не решался на побег.

— Не в наших силах помочь всем, — отрезал Ганс. — Мы можем надеяться только на то, что нам удастся спасти некоторых. Кетсвана, тебе предстоит решить задачу, как предотвратить панику до тех пор, пока мы не захватим поезд и не будем готовы бежать.

— Кстати, о поезде, — задумчиво произнесла Тамира. — Я слышала, как тут говорили о рытье подземного хода, но ни слова не было сказано о том, что делать после того.

Ганс улыбнулся. Замечание жены было дельным. В возбуждении, охватившем его после речей Алексея и Григория, он совершенно выпустил из виду эту часть плана.

— Лин, этим придется заняться тебе, — тут же ответил Алексей. — Тоннель будет вести к складу продуктов.

— Почему именно туда?

— Потому что это самое близкое к нам здание за стенами лагеря. Мы все сможем спрятаться там, пока не представится случай захватить поезд. Ты должен будешь устроить так, чтобы в день побега ближний к фабрике угол склада оказался пустым. Как только ты закроешь склад, наши люди взломают пол и окажутся на месте.

— Около склада всегда находится как минимум один бантаг. Иногда он заходит внутрь, чтобы пошарить среди мешков с продуктами.

— Вот почему первым пойду я, — сказал чину Григорий. — Это будет самый опасный момент операции. Если понадобится, я убью часового, прежде чем он успеет поднять тревогу. После того как я дам сигнал, что все в порядке, мы начнем запускать остальных. Еще один плюс: в складе мы запасемся едой в дорогу.

— Опять-таки я хочу спросить, сколько человек вы собираетесь увести с собой? — вмешался Кетсвана. — Мы не можем и мечтать о том, чтобы спасти всех. Бантаги находятся в цеху днем и ночью. В какой-то момент они заметят, что у третьей плавильни толпится уйма народу.

— Тебе придется разработать план незаметного вывода людей из цеха, — ответил ему Ганс. — Если нам удастся задуманное, я хочу, чтобы как можно больше людей получило возможность спастись.

— Захват поезда станет только первым шагом на пути к свободе, — добавил Алексей. — Скорее всего, нам придется с боем пробиваться к своим, и чем больше пае будет, тем лучше будут наши шансы на успех. Я составил список тех, кто нам будет нужен, и очередность их вывода сквозь тоннель.

— Ты что, написал его? — обеспокоенно спросил Кетсвана.

— Конечно нет. Те, кто будет занят на рытье подкопа и их семьи. Те, кто работает на складе, под который мы будем копать. А первыми должны пойти люди, разбирающиеся в поездах, железнодорожники.

— У некоторых из них есть маленькие дети, — заметила Менда.

— Я подумал об этом, — сказал Алексей. — Естественно, мы не бросим детей. Мы подкупим часового, и он достанет нам немного опиума. Мы дадим его младенцам, и они не будут шуметь.

— Это очень рискованно! — воскликнула Тамира. — Впрочем, по сравнению со всем остальным…

— Мы дождемся того момента, когда из депо выйдет состав с выплавленными за день рельсами и в тендер загрузят дрова и воду. После этого мы захватим его. Мне не нравится тот факт, что придется ехать на открытых платформах, но по крайней мере мы будем точно знать, что в наших руках полностью готовый к отбытию поезд. Если в депо окажется другой состав, с закрытыми вагонами, мы займем его. Прямо перед захватом поезда Григорий во главе нескольких бойцов проберется к будке стрелочника, убьет караульных и возьмет у них ключи от стрелок. Там же будет находиться и телеграфист. Я устрою так, что им окажется наш человек. Он узнает график движения поездов на следующий день и отдаст приказ всем составам на линии отойти на боковые пути. После этого мы перережем провода и запустим паровоз на полную мощность. Если повезет, мы обгоним весть о нашем побеге.

— А когда мы окажемся в Сиане, что тогда? — спросил Ганс.

— Я слышал, что Сиань стоит на судоходной реке, ведущей к морю и свободе. Мне кажется, что так оно и есть, потому что я своими глазами видел, как на запад шли целые составы, груженные толстой корабельной броней и огромными пушками.

— Когда ты сам в последний раз забирался так далеко? — задал ему вопрос Лин.

— Я никогда не был в Сиане, — признался Алексей. — Они доверяли мне водить поезда только в самом начале, когда линия еще строилась. Сейчас все машинисты — бантаги, хотя кочегарами у них до сих пор иногда работают люди. К сожалению, мы не знаем, где их держат.

— Тогда почему ты так во всем уверен?

— Я не во всем уверен, — ответил Андрей. — Но я не сомневаюсь, что железная дорога ведет именно туда.

Это же единственный логичный вывод. Мы постараемся прибыть в город на закате. К тому моменту, я думаю, нам удастся захватить по крайней мере один поезд с грузом оружия.

— С чего ты это взял? — хмыкнул Ганс.

— Это очень даже вероятно. В Сиань почти каждый день отправляют один-два вагона с оружием. Несколько месяцев назад я подслушал разговор двух караульных, которые болтали об учебных лагерях для новобранцев, расположенных вдоль железной дороги.

— Ты хочешь сказать, что мы будем прорываться через территорию военных лагерей? — пораженно воскликнул Ганс.

— У нас нет выбора, — заявил Григорий, — Но если мы ухитримся раздобыть какое-нибудь оружие, нам будет легче пробивать себе путь, когда мы попадем в Сиань.

— Гриша, ты говоришь о том, чтобы за сутки превратить наших людей в настоящих солдат!

— Сэр, я рассчитывал на то, что за ближайший месяц вы научите Кетсвану и его парней, как следует обращаться с ружьем. Тогда у них будут кое-какие навыки.

При мысли о том, чтобы тайно обучать рабочих стрельбе из воображаемых ружей прямо под носом у бантагских часовых, Ганс не удержался от смеха.

— Мы с Алексеем служили в армии, и я знаю четверых карфагенян, которые сражались против нас. Для начала этого хватит, а в нашей отчаянной ситуации люди быстро выучатся всему, необходимому для выживания.

— Еще неизвестно, достанем ли мы ружья, — с трудом сдерживая горький сарказм, произнес Ганс.

— Да, конечно, — согласился Алексей. — Но если повезет, нам вообще не придется сражаться. Мне кажется, есть большая вероятность, что железнодорожная линия подходит прямо к верфям. Мы вываливаемся из вагонов, убиваем не ожидающих нападения ублюдков, садимся на корабль и самым полным ходом несемся вниз по реке навстречу свободе.