От этой мысли Касару впервые стало по-настоящему страшно, и он злобно проклял богов, в которых никогда не верил:

— Если это ваше наказание, то идите в задницу!

— Не богохульствуй, Касар!

«Опять голос Гаарка. Значит, этот благочестивый слабак снова со мной». Касар запрокинул голову и расхохотался. Какая разница, добрый ты или злой, солдат или философ, если все равно всех в конце ожидают адские муки?

Все еще смеясь, Касар вдруг почувствовал, что упал плашмя на землю. Издав возглас удивления, он быстро перевернулся, не выпуская из рук винтовку, и вскочил на ноги.

Вокруг него все еще клубился огонь, но теперь это было пульсирующее марево, не излучавшее никакого жара. Из белесого тумана выступила фигура — Гаарк. В глазах новобранца плескался ужас. Выронив из рук винтовку, он на четвереньках пополз прочь от холодного пламени, пока Касар не схватил его за воротник и не поставил на ноги.

— Подними оружие, идиот чертов!

Гаарк испуганно смотрел на него, не в силах вымолвить и слова.

— Возьми оружие!

Касар пнул солдата, и тот отлетел обратно к столбу света. Дрожащими руками Гаарк поднял свою винтовку и быстро попятился прочь от огненной завесы. Секунду спустя из пламени вышли еще четверо — радист Джамул, пулеметчик Утак, судорожно вцепившийся в свой «Варк-32», и Бакт с Мачкой. Двое последних были новобранцами — такие же бесполезные придурки, как и Гаарк.

Изумление Касара продолжалось всего несколько мгновений, после чего в нем проснулись старые инстинкты. Он быстро оглядел местность, залитую багряным светом то ли зари, то ли заката.

— Проверить оружие! — прошипел Касар. Его пальцы автоматически уже ощупали ствол родной винтовки. Надежное оружие в руках вселяло в него уверенность. Касар передернул затвор, пустая гильза отлетела в сторону, и новый патрон был вогнан в ствол. Услышав привычное клацание, Касар окончательно успокоился. «Если, мы и на том свете, — подумал он, — то по крайней мере при нас наше оружие».

Он перевел взгляд на Джамула, который торопливо говорил что-то в микрофон рации и яростно крутил регулятор частот.

Наконец радист сдался и покачал головой.

— Куда нас занесло? Либо эти гады прострелили мою рацию, либо здесь просто не ловятся радиоволны, ни наши, ни их.

Касар ничего не ответил. Куда их занесло? На этот вопрос он ответить не мог. Воздух здесь был иным. Его ноздри широко раздувались. Воздух казался сухим, как в пустыне, но как такое могло быть? Они же были в джунглях!

— Хук Варани га!

Касар резко развернулся и инстинктивно пригнулся.

В сумерках виднелся чей-то силуэт, освещенный лунным светом. Вдруг волосы у него встали дыбом. В небе было две луны!

Из тени вынырнули новые фигуры, которые начали их окружать, но дуло его винтовки было направлено на того, кто первый заговорил с ними. Касар умел сдерживать свой страх.

— Утак, ты на правом фланге, все остальные на левом.

Солдаты Изменника? Нет. Эта мысль, вместо того чтобы успокоить Касара, напугала его еще больше. Они были вооружены луками и копьями и держали оружие наготове.

«Я могу свалить одного-двух, — осознал Касар, — но на этом все для меня закончится. Хотя это все равно лучше, чем попасть в руки ублюдков Изменника, которые снимают с тебя живьем кожу и вырывают сердце, чтобы сожрать его. Правда, я и сам сотню раз проделывал этот ритуал с пленниками, и все же это отдает каким-то варварством, особенно когда наступает твоя очередь выступить жертвой. Я думал, что умер, и уж теперь-то это точно будет правдой».

— Не двигайтесь, сэр.

Это был голос Гаарка, и Касар поразился тому, что у этого салаги хватает наглости отдавать ему приказы.

— Целься в того парня слева, — бросил Касар, — и по моей команде свали его. Может быть, мы еще выберемся отсюда.

— Откуда «отсюда»? — поинтересовался Гаарк, и в его голосе Касару почудилась издевка. — Посмотрите на небо — там две луны! Мы в каком-то ином мире. Они сказали нам, чтобы мы бросили оружие. Я их понимаю, они говорят на древнем наречии.

Касар презрительно хмыкнул. Этот рекрут всегда считал себя умнее всех. Он получил образование, так как его семья носила красные плащи среднего сословия, и стал солдатом только потому, что в какой-то момент слегка нарушил закон, после чего ему пришлось выбирать между армией и тюрьмой. А теперь он вздумал раздавать приказы. Как же!

— Стреляем по счету «три»! — проревел Касар.

— Умага викария. Бантаг ву!

Касар бросил удивленный взгляд на Гаарка. Что там бормочет этот осел?

— По счету «три», — повторил он. — Раз, два…

Что-то воткнулось ему в спину, и Касар едва не упал. Обернувшись, он увидел дымок, поднимавшийся от ствола винтовки Гаарка. Из последних сил Касар попытался навести свое оружие на предателя. Гаарк улыбнулся, передернул затвор и следующим выстрелом свалил своего командира на землю.

— Не шевелитесь, парни!

— Зачем ты это сделал, Гаарк? — неуверенно произнес Джамул.

— Потому что из-за него нас всех бы поубивали! Если хотите жить, доверьтесь мне… Умага викария. Бантаг ву!

Касар смотрел на звездное небо у себя над головой. Чужое небо. Высоко над ним мерцало огромное звездное колесо. Или ему уже начало изменять зрение?

— Где я?

— Это земля наших предков.

В глазах возвышавшегося над ним Гаарка не было места жалости.

— Бабушкины сказки, — просипел Касар.

— Глупец, ты считал меня ничтожеством, — прошипел Гаарк, не в силах больше сдерживать свой гнев. — Я хотел остаться со своими учителями, а вместо этого меня отдали тебе лапы. Но ты тоже оказался хорошим учителем, Касар!

Дуло его винтовки снова было направлено на командира уксара.

Касар чувствовал, что мир — свой ли, чужой — начинает удаляться от него. Его солдаты молча наблюдали за разворачивающейся у них на глазах драмой.

— Убейте его! — выдавил Касар, но никто не пошевелился. Может быть, ему изменил уже и голос?

Гаарк выкрикнул какую-то фразу, и все эти странные воины с копьями и луками повалились на колени, лопоча что-то на своем непонятном языке.

— Для тебя я был ничто, но здесь… — Улыбка Гаарка превратилась в волчий оскал, — здесь я буду королем.

Ствол его ружья прижался ко лбу Касара, и в это мгновение Касару открылась великая тайна смерти.

Шестой год Республики Русь

Старший сержант 35-го Мэнского добровольческого полка Ганс Шудер молча всматривался в содержимое своей тарелки, размешивая его ложкой. В юрте было темно, и Гансу приходилось напрягать зрение, чтобы разглядеть, из чего состоит эта бантагская каша. Похоже, все нормально. Он вспомнил годы службы в прериях, бесконечные стычки с команчами и грустно покачал головой. Тогда его не волновало, как выглядит пища, лишь бы она была, а уж он ел все. Но теперь…

Эти ублюдки пытались заставить его есть «мясо скота». Это была участь всех тех, кто становился «любимцем» орды. Съешь себе подобного — и ты переступил черту. Даже если тебе удастся спастись бегством, ты уже будешь другим, парией среди людей. Ганс боролся с ними, даже когда они повалили его на землю и запихивали человеческое мясо прямо ему в рот. Потом он смог заставить себя выблевать его обратно.

Они перехитрили его. Вскоре после пленения ему показали то, из чего был приготовлен вкусный суп, съеденный им накануне. Это было тело карфагенянина, одного из многочисленных пленников, которых остатки меркской орды отогнали на юго-запад после разгрома своей армии. Тогда он в первый раз попытался покончить с собой. После этого были и другие попытки. Поначалу Ганс желал только одного — умереть. Но теперь, после года плена, он уже не хотел смерти. Да, они перехитрили его, но в глубине души Ганс знал, что пока он не будет осознанно есть человеческое мясо, он останется несломленным. И не только это удерживало его от самоубийства. Новое чувство, оно пришло так неожиданно.

Завернувшись в грязное одеяло, она спала в дальнем углу юрты, свернувшись калачиком, как ребенок. «Да ведь она и в самом деле почти ребенок, ей не больше двадцати-двадцати двух, а мне уже за пятьдесят», — подумал Ганс. Он присел рядом с ней. Девушка зашевелилась во сне, что-то пробормотала, и на ее лице появилось выражение тревоги. Ганс не сводил с нее глаз. Тамира вздохнула, и с ее лица исчезла тень беспокойства. Она продолжала спать.