— Думаете, я многому успею их научить?

— Ты успеешь сделать все задуманное, сынок, но сейчас ты едешь домой, — отрезал Эндрю.

Чак бросил на него умоляющий взгляд.

— Я покажу вам еще кое-что.

— Хорошо. Пойдем посмотрим.

Чак провел его в помещение, примыкавшее к цеху по изготовлению двигателей. Эндрю увидел маленькую пушку, дуло которой смотрело в сторону двери. Перед ней стоял ящик для снарядов, доходивший Эндрю всего до колена, и Кин нагнулся, чтобы рассмотреть все это получше.

— Это модель, выполненная в масштабе один к четырем, — пояснил Чак. — Так дешевле.

— Заряжается с казенной части? — спросил Эндрю.

— Да, сэр. Когда я до этого додумался, все оказалось так просто. В казеннике разъемная резьба. Поворачиваешь рукоятку на четверть оборота, он открывается, засовываешь снаряд, крутишь рукоятку в обратную сторону — и все закрыто.

— А как ты решил проблему с пороховыми газами?

— Тут все дело в снаряде, — охотно объяснил Чак, открыв крышку деревянного ящика и достав из него латунный цилиндр. — Смотрите, он похож на патрон к винтовке Спенсера, только больше. Снаряд плотно прилегает к стенкам ствола и казеннику, обеспечивая герметичность. Все просто, все работает. Обученная команда может производить до десяти выстрелов в минуту.

Эндрю взял снаряд и взвесил его на руке.

— Блестяще. Десять выстрелов, говоришь?

— Именно так, сэр. И дальность стрельбы больше. В такой пушке снаряд теснее соприкасается со стенками ствола, чем в тех, которые заряжаются с дула. В результате давление на стенки возрастает, но я думаю, что мы решим эту проблему, увеличив прочность стали за счет обогащения ее кислородом прямо в плавильном тигле с последующей добавкой небольшого количества никеля. Я думаю, что это орудие будет стрелять на три-четыре мили. Мы тут экспериментировали с улучшенными запалами и новыми типами картечи для стрельбы на короткое расстояние. В сущности, это банка со смолой, в которой находятся сотни гвоздей.

— Все это хорошо, но тут есть одна проблема… — начал Эндрю.

— Я знаю, сэр, — перебил его Чак. — Латунь. Я уже думал об этом. Батарея из шести орудий может выпустить пару тысяч снарядов за час. Это разрушит их стволы, однако в течение этого времени их огневая мощь будет не меньше, чем у целого дивизиона «пэрротов». Если бы у нас были такие пушки в Испании, меркам никогда бы не удалось пересечь реку.

— И нам понадобится склад для хранения ста тысяч снарядов, — заметил Эндрю.

— Я надеюсь, у нас найдутся для этого средства, — отозвался Чак.

В комнату заглянул Пэт, который протяжно присвистнул при виде необычной пушки. Присев у казенника, он опробовал винтовой механизм и грустно улыбнулся Винсенту.

— Похоже, мои старушки скоро пойдут на металлолом.

— Не так уж скоро, — возразил Эндрю. — Мы тут говорим о таком количестве латуни, которого не наберется в Риме и на Руси вместе взятых. Нам не хватит цинка, чтобы изготовить всю нужную нам латунь.

— Еще один повод для сближения с Ниппоном. Геологическая экспедиция, которую я отправил на их территорию, сообщила, что у ниппонцев есть много необходимых нам металлов, — вставил Винсент.

— Да вы тут все заодно, — улыбнулся инженеру Эндрю. — Ладно, буду иметь в виду. Так, что у вас есть еще?

Идя вслед за Винсентом по цеху, Эндрю не переставал поражаться разрушительному гению Чака. Казалось, парень только и думал о том, как бы изобрести побольше орудий уничтожения. Эндрю считал, что Чаком движут две силы: желание побороть свой страх смерти и глубоко упрятанная ярость, вызванная теми муками, которые мерки причинили его любимой жене.

Эндрю внимательно изучил улучшенные образцы ракет, благодаря которым им удалось отразить последний решительный натиск мерков, и сочувственно покачал головой, слушая, как Чак опять жалуется на проблемы, связанные с модернизацией паровых «гатлингов».

— А вот эта штуковина — ну просто не знаю, что с ней делать.

Эндрю недоуменно повертел в руках цилиндр, о котором говорил Чак.

— Что это такое? — спросил он.

— Видите ли, сэр, я когда-то читал в «Сайнтифик Америкэн», что Эриксон еще до постройки первого «монитора» предлагал свое изобретение Наполеону III во время Крымской войны. В первоначальном варианте там планировался встроенный взрывной аппарат.

— Что ты имеешь в виду? — вытаращился на него Пэт. — Такие снаряды, как у южан? Бочки с порохом и взрывателем ударного действия?

— Не совсем. Адские машины, или снаряды, о которых ты говоришь, крепились на якоре и взрывались, когда на них натыкалось вражеское судно. Здесь идея в другом. Эриксон пытался создать движущийся снаряд. Он выпускается из трубы в носу судна, плывет под водой, пробивает неприятельский корабль ниже ватерлинии и топит его.

— Дьявольская штука, — выдохнул Пэт.

— Это точно. Я не уверен, но, кажется, по плану Эриксона к задней части торпеды прикреплялся шланг из вулканизированной резины. Этот шланг должен был разматываться с катушки по мере продвижения снаряда. С корабля по шлангу накачивался воздух, который толкал снаряд вперед и направлял его. Мне пришла в голову мысль, что если встроить цилиндр со сжатым воздухом прямо внутрь снаряда и придумать способ автоматического наведения, то он сможет проплыть под водой полмили, а то и больше.

— Стоимость? — спросил Эндрю.

— Мы можем переговорить с Буллфинчем и частично финансировать изобретение из бюджета Военно-морского министерства.

— Стоимость? — с нажимом в голосе повторил Эндрю.

— Это затратное дело, сэр, надо будет провести много исследований и испытаний в море. По моим прикидкам, на всю работу с доводкой изобретения, экспериментами и установкой аппаратов на суда потребуется тридцать-сорок тысяч.

Эндрю покачал головой.

— С нашими «мониторами» мы полностью контролируем Внутреннее море. Карфагенские корабли требуют капитального ремонта и нам не угрожают. А постройка порта на Великом море и запуск здесь первых броненосцев съедят весь бюджет. Положи свои чертежи на полку, они пригодятся потом.

Чак протестующе воздел к небу руки.

— Что касается артиллерии, то я постараюсь выбить деньги хотя бы на одну батарею и пару тысяч снарядов, — закончил Эндрю.

— Мне бы хотелось приспособить пушки для воздушного боя, — произнес Чак. — Пушка полуторадюймового калибра, стреляющая двухфунтовыми снарядами, даст нашему кораблю огромное преимущество в дальности стрельбы, а в воздухе дальность стрельбы решает все.

— Хорошо, на это деньги найдутся. Что-нибудь еще?

— Да обо всем остальном вы уже знаете, сэр. Мы модернизировали карабины Шарпса, разработали улучшенную модель винтовки Спрингфилда, заряжающейся с казенника, побаловались кое с какими идейками по поводу железной дороги, вроде повторного использования выпускаемого локомотивом пара. Еще мы пытаемся найти применение тому, что остается после очистки нефти при получении керосина.

— И это все? Никаких сюрпризов?

Эндрю поймал взгляд Чака и несколько секунд удерживал его. Инженер смущенно поморгал.

— Видите ли, сэр…

— Мистер Фергюсон, до меня уже дошли некоторые слухи, так что вам нет смысла скрывать свои грехи.

— Ну, есть тут одна вещь, о которой вам следует знать, — наконец выдавил Чак и, выйдя из цеха, направился на взлетное поле для дирижаблей. Они шли вдоль ряда ангаров, и Эндрю останавливался у каждого из них и заглядывал внутрь. Один из ангаров был пуст — в нем раньше находился дирижабль, пропавший неделю назад. Когда они дошли до последнего строения, Эндрю обратил внимание, что недавно к нему была пристроена дополнительная секция, над которой до сих пор не было крыши.

Чак остановился у открытых дверей и с заметным волнением ожидал приближения Эндрю. Массивные створки были распахнуты настежь, и глазам Кина открылась потрясающая воображение картина. Над ними возвышался каркас нового дирижабля, почти такой же длины, как и весь ангар. Десятки рабочих облепили его корзинообразную раму, а воздух был насыщен едким запахом, от которого кружилась голова.