– Почему? У тебя закончились лживые истории? Какой стыд.

Джулия снова потянула на себя одеяло. Энтони сел на кровать.

Боже, ему нужно научиться себя контролировать. Как ей удается вить из него веревки?!

Черт, он должен все прояснить. Однако сейчас ему было ясно лишь одно: его влечет к ней, он хочет ее, и она доступна.

Его ладонь коснулась ее плеча и провела плавную линию от ключицы к груди. Джулия резко вздохнула, и он почувствовал, как какая-то сила нахлынула на нее, накрывая с головой и его самого. Он обвел большим пальцем ее нежный сосок.

– Не лги мне, Джулия, – сказал Энтони. – Я ведь даже знаю о ребенке.

– О ребенке? – Она вздрогнула от его прикосновения.

– Кузен рассказал. Он, кстати, получил от рассказа большое удовольствие.

Боже, эти слова едва не застряли у него в горле, но он должен был их произнести. Джулии следует знать, что ему известно обо всех ее грехах.

Едва заметным движением он крепче сжал ее грудь и продолжил:

– Он явился ко мне позлорадствовать. Для Фицджелдера увести тебя было настоящим триумфом. Когда он узнал, что ты беременна, это лишь добавило масла в огонь. Он хвастался тем, с какой легкостью ты ушла к нему, как счастлива сменить мое предложение на его. Подонок не мог дождаться, когда ты родишь и он станет воспитывать моего ребенка как своего.

– Твоего ребенка?

Джулия отпрянула.

– Я все знаю, Джулия, – сказал Энтони. – Это был мой ребенок. Ты могла не говорить мне об этом, но Фицджелдер не скрыл ничего. Ты знала, что беременна, но все же оставила меня и ушла к Фицджелдеру.

Глаза Джулии удивленно округлились, но она ничего не ответила.

– Что с ребенком, Джулия? – спросил Энтони. – Я слышал, он умер. Но поскольку я также слышал и о твоей смерти, прости мне мой скептицизм.

– Это правда. Ребенок умер.

– Но все же ты здесь и готова к новым приключениям.

Он надеялся, что это замечание ее ранит. Так и произошло, судя по выражению ее лица.

– Что ты пытаешься скрыть, Джулия? – спросил Растмур. – Что была рада его смерти? Что ж, полагаю, я мог бы разделить твои чувства. Для малыша в самом деле лучше было бы умереть, чем вырасти приемышем Фицджелдера… и с такой матерью, как ты.

Джулия побледнела.

– Ты не знаешь, что было бы лучше, – прошептала она. – По крайней мере Фицджелдер дал бы ребенку дом и имя.

– И сделал бы из него чудовище. Нет, Джулия, лучше так, как случилось. Лучше и для ребенка, и для тебя. У тебя ничего не выйдет со мной, как бы ты ни хотела. Полагаю, нам обоим лучше удовольствоваться тем, как сложилась наша жизнь.

Энтони встал и направился к двери. Он все еще держал в руках одеяло и теперь швырнул его в Джулию. Она завернулась в него.

– Куда ты теперь? – спросила Джулия.

– Поеду обратно в Лондон. Мать сообщила, что Фицджелдер строит ей козни.

– Какие именно?

Энтони не рискнул обернуться и посмотреть на нее.

– Полагаю, тебе виднее, поскольку он твой муж.

– Да нет же! И он ничего для меня не значит.

Растмур обернулся.

– Брось. Ты же говорила, что подслушала, как он замышляет меня убить. Ты все еще как-то связана с ним, несмотря на то что зачем-то ходишь в мужском костюме.

– Я же говорила, что подслушала его разговор случайно.

– Перестань, Джулия, и возвращайся к Фицджелдеру. Ты в самом деле ему подходишь.

Он вновь попытался уйти, но она остановила его. Черт, почему он просто не может уйти, не обращая на нее внимания? Но она позвала его, и он оказался беспомощен.

– Подожди! Ты же не можешь просто уехать сейчас. После того, как тебя дважды пытались убить.

– Это еще одна причина, по которой мне лучше вернуться в Лондон, к матери.

– Ей что-то угрожает?

– Да, она в опасности. До свидания, Джулия.

Растмур снова взялся за дверную ручку. Он оставит Джулию здесь, и скоро она исчезнет из его жизни. Может, даже и хорошо, что они встретились так. Возможно, теперь он наконец сможет выбросить ее из головы и из сердца и начнет жизнь сначала.

– Я знаю, что он замышляет, – мягко проговорила Джулия.

Растмур замер.

– Я имею в виду помимо плана убить тебя, – продолжила Джулия.

Растмур обернулся. Джулия выглядела напуганной. Растмуру хотелось броситься к ней, обнять и сказать, что все будет хорошо. Боже правый, если он сейчас же не покинет комнату, то проиграет раз и навсегда.

– Это касается… твоей семьи. Фицджелдер сказал, что убьет меня, если я хотя бы заикнусь об этом, – произнесла Джулия.

Она закуталась в одеяло плотнее, когда Растмур направился к ней. В то самое мгновение, когда она подняла на него свои влажные темные глаза, он был приговорен. Черт возьми, видно, у него все же есть сердце.

Джулия дрожала. Теперь у нее было одеяло, но оно ничуть не согревало. Боже, что она наделала? Она ничего не знала о планах Фицджелдера насчет семьи Растмура. И лгать об этом настоящее безумие!

Но она просто не могла позволить Энтони уйти. Если он уйдет, его скорее всего убьют. И что будет с бедной Софи? Как Джулии найти ее без помощи? Нравилось ей это или нет, но нужно было удержать Растмура хотя бы сегодня.

Как все запуталось! А может, и нет. Она была счастлива, что теперь он смотрел на нее с любопытством и, главное, не пытался уйти. Очевидно, его крайне заинтересовали ее слова. Кажется, ее выдумка его зацепила.

– Что он замышляет, Джулия? – спросил он.

Отличный вопрос, если бы только у нее был на него ответ! Что ж, отец учил ее импровизировать. Самое время продемонстрировать свои умения.

– Фицджелдер? Он… ему что-то известно, – осторожно произнесла Джулия.

Энтони смотрел на нее, изогнув бровь. Скорее всего она угадала: Фицджелдеру действительно было что-то известно. Разумеется, она не знала, что именно, и это осложняло дело.

– Ты о секретных бумагах? Мать не зря беспокоится, я прав? – закончил Растмур за нее.

Секретные бумаги? Его мать? Что, ради всего святого, мог Фицджелдер иметь общего с его матерью? Что ж, интересно. Судя по выражению лица Растмура, это что-то очень важное. И способно навредить. Неужели какая-то семейная тайна угрожает честному имени Растмуров? Что же это может быть?

Что-то шокирующее и грязное, предположила она. Подобное всегда случается со сливками общества. Что ж, неприятности леди Растмур для нее, Джулии, обернулись удачей. Она позаботится о том, чтобы сегодня Энтони не уехал из гостиницы без нее.

– Да, Энтони, – она понизила голос до вкрадчивого шепота, – он что-то узнал об этих секретных бумагах.

Это было именно то, что нужно. Глаза Растмура потемнели.

– Черт побери! Он упоминал об этом еще три года назад, но я не хотел ему верить.

Он провел рукой по волосам и окинул взглядом комнату. Джулия почувствовала, что он напряжен, и ей захотелось дотронуться до него и успокоить. Но она сдержала свой порыв.

– Чего он хочет? – наконец спросил Энтони.

– Ну… чего хотел всегда.

Растмур фыркнул:

– Денег, разумеется! Этот негодяй – настоящая бездонная бочка. Полагаю, он надеялся, что, женившись на тебе, поправит свои дела, глупец. Он не получил того, чего ожидал, не так ли?

– Не получил, – сказала Джулия, решив ограничиться только этим. Лучше сменить тему. – Он все еще ненавидит тебя за то, что ты наследник. – Это все, что ей было известно.

– Пусть ненавидит, – прорычал Растмур. – Закон есть закон. Если бы его отец женился на его матери вместо того, чтобы произвести на свет еще одного бастарда, тогда титул деда перешел бы к нему. Не моя вина, что его отец был негодяем, а мой – нет.

Всем было известно о причинах вражды между Растмуром и его кузеном. Фицджелдер всегда завидовал происхождению Растмура и настаивал, что титул должен принадлежать ему, поскольку его отец был старше отца Растмура. Джулия слышала, что он даже пошел на подделку церковных записей, чтобы доказать законность брака родителей Фицджелдера. Однако у него ничего не вышло. Тогда он принялся распускать слухи о незаконном происхождении самого Растмура. Но и здесь его происки оказались столь же безуспешными. Фицджелдеру же не оставалось ничего другого, кроме как сжать зубы и пытаться сделать жизнь кузена невыносимой. Надо сказать, он в этом преуспел.