– Мои офицеры – люди набожные, сэр. Иногда мне кажется, что они чуток ошиблись в выборе ремесла: им на роду было написано стать священниками, а они избрали беспокойную профессию морских бродяг.
– Если бы не их профессия, капитан, я бы не смог сегодня получить те добрые известия, которые вы доставили с острова Принцессы.
– Вы имеете в виду копию грамоты Королевской Африканской компании, продлевающей ваши полномочия, сэр?
– Не только. – Сэр Генри повернулся к письменному столу и кивнул на шкатулку. – Этот ящичек – своеобразная семейная реликвия, талисман, оберегающий род Моррисов от несчастий и приносящий нам удачу в делах. Обычно он хранится у моего старшего брата, но когда ему требуется передать мне какую-нибудь важную весть, шкатулка на время переходит в мои руки.
– А что будет, если она попадет в чужие руки, сэр? Не перейдет ли удача, до этого сопутствовавшая ее прежнему владельцу, к новому лицу?
– Нет. Шкатулка заговорена. И любой чужак, который попытается использовать ее в своих интересах, неизбежно потерпит фиаско. А если он, к тому же, начнет действовать во вред нашему роду, его настигнет смерть.
«Как страшно», – подумал про себя пират, а вслух пробормотал:
– Что ж, я счастлив, что сумел сохранить ее и передать в ваши руки, сэр.
Из разговора с губернатором капитан понял, что секретное письмо сэром Генри прочитано, и он является пока единственным человеком в Форт-Джордже, посвященным в тайну этого письма. Чтобы узнать ее, нужно было стать хозяином крепости.
– Ваше превосходительство, – обратился до этого молчавший лейтенант Мэтьюз к губернатору, – разрешите задать капитану Мершу один вопрос?
– Пожалуйста, лейтенант.
– Сэр, почему мои солдаты и мистер Лэнгфорд не вернулись вместе с вами, а остались на борту «Провиденса»? Вы привезли с собой какой-то груз, подлежащий таможенному досмотру?
– Господин лейтенант, я привез лишь то, что указано в бумагах, с которыми вы имели возможность ознакомиться, – заявил капитан, и тон его на этот раз был не очень любезным. – Относительно мистера Лэнгфорда могу сказать лишь одно: среди моих людей оказался его школьный товарищ, с которым он решил пропустить стаканчик бренди. Впрочем, нетрудно догадаться, что одним стаканчиком дело не ограничится.
– Странно, – комендант Форт-Джорджа не сводил с пирата проницательных глаз, – очень странно, капитан Мерш…
– Что же тут странного, лейтенант Мэтьюз? – вызывающе спросил Брэдли. – Разве вы сами никогда не учились в школе?
– Прекратите, джентльмены! – вмешался в диалог сэр Генри. – Не хватало еще, чтобы вы перебранились! Лейтенант Мэтьюз, как понимать ваши слова и ваш тон?
– Прошу прощения, ваше превосходительство, – поклонился комендант Форт-Джорджа, – однако всем известно, что мистер Лэнгфорд не пьет ничего крепче козьего молока.
– Да, это так, – подтвердил сэр Генри, с недоумением переводя взгляд на Билли Брэдли.
– Но это не значит, что его школьный товарищ тоже ограничивает себя в выборе напитков, – с иронией заметил пират. – Кроме того, надо учесть, что с мистером Лэнгфордом прибыли двое солдат, назвать которых трезвенниками значило бы нанести им смертельную обиду.
Неизвестно, чем бы закончился этот рискованный для Брэдли разговор с губернатором и комендантом Форт-Джорджа, если бы в комнату не вошли мисс Моррис и сопровождавшие ее оборотни с пиратского фрегата. Сдержано кивнув капитану, девушка устремилась к отцу.
– Папа! – воскликнула она. – Стол уже накрыт, и мы…
То, что произошло в следующее мгновение, оказалось полнейшей неожиданностью не только для нее, сэра Генри и лейтенанта, но и для сообщников Брэдли. Выхватив пистолет, капитан сделал шаг по направлению к Кэрол, схватил ее за руку и ткнул пистолетное дуло ей под ребра.
– Всем стоять! – приказал он, бросая быстрые взгляды то на губернатора, то на Мэтьюза. – Ни звука! Если мои команды будут выполняться точно и без проволочек, никто не пострадает… Ах, черт!
Теперь полной неожиданностью для всех, в том числе и для Брэдли, стал обморок Кэрол. Девушка не произнесла ни слова, но краска сошла с ее лица, ноги подкосились, и если бы капитан не держал ее за руку, она непременно упала бы.
– Пол, это уже по твоей части, – с досадой произнес Брэдли, поворачиваясь к корабельному лекарю.
Подобная оплошность едва не стоила ему жизни. Воспользовавшись ею, лейтенант Мэтьюз молниеносно обнажил шпагу, сделал выпад и вонзил острие клинка в левое предплечье пиратского вожака. Брэдли вскрикнул – ни то от боли, ни то от изумления – и, отпрянув к столу, хотел было пустить в ход свой пистолет, однако Хилтон опередил его. Нож, извлеченный им из-за голенища ботфорта, мелькнул холодной искрой и угодил Мэтьюзу в горло.
– Боже, – в ужасе забормотал сэр Генри, – спаси и сохрани…
Комендант Форт-Джорджа свалился на пол у ног Брэдли. Переступив через бездыханное тело, капитан бросился к окну, но в этот момент в кабинет вбежал часовой, дежуривший за дверью.
– Бросай оружие! – крикнул солдату Хилтон, целясь ему в голову из пистолета.
Часовой тут же повиновался.
– Руки за голову! – скомандовал ему штурман. – Лицом к стене! Так стоять!
Несмотря на полученную рану, Брэдли не вышел из игры: как никто другой он понимал, что только строгое следование плану и быстрота действий могут гарантировать пиратам успех в этом деле. Сорвав с окна занавеску, он высунулся наружу и выстрелил в воздух. По этому сигналу матросы из шлюпки, болтавшие с солдатами в караулке, заняли позицию между своими беспечными собеседниками и полками с оружием. Увидев нацеленные на них пистолеты, сержант и его подчиненные капитулировали без всяких предварительных условий.
Пока лекарь возился с мисс Моррис, приводя ее в чувство, Брэдли отправил штурмана на башню спустить флаг, а сам, на ходу перевязывая рану, возобновил прерванный разговор с губернатором.
– Сэр, довольно причитать и взывать к силам небесным! Ваша дочь жива и невредима, и, даю слово, таковой она останется, если вы примите наши условия.
– Да, да, я готов на все, – пролепетал сэр Генри, заикаясь, – только… только ради всего святого… заклинаю вас, пощадите мою девочку. Я отдам вам все, чем владею, возьмите мою жизнь, но только не Кэрол!
– Отныне вы, ваша дочь и все обитатели крепости становятся нашими заложниками, – заявил Брэдли. – Если требования, которые мы выдвинем, будут удовлетворены, всем вам сохранят жизнь и вернут свободу.
– Но можно ли верить вам, капитан Мерш? После того, как вы…
– Во-первых, – оборвал губернатора пират, – я не капитан Мерш, а командир пиратского судна «Королевский охотник» Уильям Брэдли. Капитан Мерш, к моему глубочайшему сожалению, погиб… Во-вторых, в нашей компании, в отличие от вашей, слово человека не подвергают сомнению.
– Девчонка приходит в себя, – сообщил Пол Янг, обернувшись к капитану.
– Боже, капитан Бродели…
– Брэдли, – нахмурившись, поправил сэра Генри пиратский вожак.
– Простите, капитан Брэдли… Можно мне подойти к ней?
– Конечно, что за вопрос.
Губернатор, не скрывая волнения, устремился к дочери и заключил ее в объятия.
– Слава тебе, Господи, моя девочка пришла в себя.
Недоуменно озираясь по сторонам, Кэрол едва слышно прошептала:
– Отец, что произошло?
– Успокойся, милая, успокойся, я с тобой, и нам пока ничто не угрожает.
Взгляд мисс Моррис застыл на вишневой луже крови, образовавшейся возле головы поверженного лейтенанта Мэтьюза.
– Мисс Моррис, – к креслу, в котором полулежала губернаторская дочь, приблизился Билли Брэдли, – ставлю вас в известность, что вы, ваш отец и все население Форт-Джорджа отныне мои пленники.
– Кто вы, сударь?
– Капитан Брэдли, командир пиратского корабля.
– Командир бандитов? – еле шевеля губами, уточнила Кэрол.
В ее потемневших глазах капитан «Королевского охотника» увидел не только страх, но и глубочайшее презрение, способное вогнать в краску стыда даже самого прожженного негодяя. Однако цвет лица Брэдли не изменился.
