Гарнизон форта насчитывал тридцать шесть человек, включая губернатора и подчиненных ему офицеров. Кроме того, губернатору, как агенту компании, ассистировали два купца, три фактора, несколько писарей, капеллан[17], таможенный досмотрщик, бухгалтер, главный повар и хирург.
Отдельную категорию населения форта составляли ремесленники, законтрактованные компанией. Среди них были плотники, кузнецы, каменщики, бочары, оружейные мастера, гончары и портные, находившиеся под присмотром фактора компании.
Однажды воскресным утром, когда капеллан форта готовился к отправлению службы, в бухте появился вооруженный корабль под английским флагом; он салютовал крепости бортовыми орудиями, и крепость также ответила ему.
Лейтенант Джон Мэтьюз, исполнявший обязанности коменданта Форт-Джорджа, спустился по винтовой лестнице с дозорной башни в караульное помещение, откуда, склонив голову набок и поддерживая рукой длинную шпагу, прошел узким гулким коридором к апартаментам губернатора. Часовой, поправив сдвинувшуюся на лоб треуголку, подтянулся и молча пропустил лейтенанта в кабинет сэра Генри.
Сэр Генри Моррис, уроженец Суффолка, был невысокого роста, телосложения грузного и плотного. На его круглом гладко выбритом лице морщинились подслеповатые зелено-карие глаза; внушительный нос с горбинкой торчал, будто клюв ястреба, над тонкими упрямыми губами. Вставал он всегда рано, стараясь покончить с делами до того, как беспощадный тропический зной вытеснит из отяжелевшей головы все мысли, кроме мечты об отдыхе у прохладного источника.
Когда лейтенант Мэтьюз вошел в кабинет, губернатор стоял у окна, закрытого прозрачной занавеской из муслина[18]. На его рабочем столе лежали бухгалтерские книги и тетрадь писчей бумаги; рядом стоял письменный прибор. Из вазы, установленной между моделью парусника и глобусом, торчала тростниковая трубка, при помощи которой сэр Генри пил терпкий переброженный сок, извлекавшийся туземцами из ствола масличной пальмы.
– Мое почтение вашему превосходительству, – промолвил лейтенант глухим голосом.
– Что за корабль? – спросил губернатор, отворачиваясь от окна.
– «Провиденс», сэр.
– Отлично! Отправьте на берег караул, надо встретить капитана с почестями.
– Да, сэр.
Лейтенант сделал попытку выйти из кабинета, но сэр Генри жестом остановил его.
– Постойте, Мэтьюз… Когда проверите бумаги капитана, приведите его сюда. Я хочу поговорить с ним.
– Да, сэр.
Лейтенант ушел, а сэр Генри, сев за стол, дважды позвонил в колокольчик.
В стене, на которой был изображен морской бой и висели рапиры, открылась едва заметная дверь, и в кабинет вбежал негритенок лет двенадцати. На нем были короткие штаны в сине-белую полоску, красные чулки и стоптанные башмаки с медными застежками.
– Слушаю, хозяин, – почтительно кланяясь, пролепетал он.
– Патрик, мисс Моррис уже встала?
– Да, хозяин.
– Чем она занята?
– Толстая Бетти заплетает ей волосы, хозяин.
– Передай, что я жду ее.
– Слушаюсь, хозяин.
Поклонившись, негритенок бесшумно исчез. Сэр Генри с задумчивым видом сунул в рот конец тростниковой трубки, сделал несколько глотков, потом окликнул часового и велел ему позвать Джозефа Крейтона и Сэмюэла Пула, купцов компании. Когда они вошли, губернатор приветствовал их и, усадив в плетеные кресла, стоявшие возле окна, сказал:
– Джентльмены, как вам известно, мой брат обещал прислать сюда корабль «Провиденс» с важными известиями из Лондона. Кажется, Бог вознаградил нас за долготерпение. Корабль прибыл. Надеюсь, вы поддержите мое намерение просить капитана «Провиденса» задержатся у наших берегов хотя бы на месяц. Скоро из Кост-Касла должны прийти суда с большой партией рабов. А на море снова неспокойно. Пираты из Америки, опустошив Вест-Индию, теперь стаями устремляются через Атлантику в нашу сторону, и если мы не получим в свое распоряжение хотя бы одно патрульное судно, от нашей торговли вскоре ничего не останется, кроме убытков.
– Вот именно, сэр, – скорчил гримасу мистер Крейтон.
– Мы дадим понять капитану «Провиденса», что за свою службу он получит хорошее вознаграждение, – сказал мистер Пул, обмахиваясь платком. – Думаю, он не откажется от лишней горсти золотых монет и поможет нам.
В этот момент послышалось легкое шуршание платья, и присутствующие повернули головы в сторону дверного проема. Из него выпорхнула изящная девушка. Это была Кэрол Моррис – единственная, а посему бесконечно любимая и обожаемая дочь губернатора Форт-Джорджа. Мать ее, женщина хрупкая и болезненная, умерла на Ямайке от тропической лихорадки, когда Кэрол исполнилось восемь лет. С тех пор отец никогда не расставался с дочерью и, куда бы ни забрасывала его судьба – в Виргинию или на Барбадос, в Гамбию или на остров Генриетты, – всегда брал ее с собой.
Кэрол шел двадцатый год, но на вид никто не давал ей больше семнадцати. Отец утверждал, что она как две капли воды походила на свою мать: у нее были длинные темные волосы, зеленовато-карие глаза, чуть вздернутый нос и небольшие алые губы, часто озарявшие лицо озорной улыбкой. Длинная белая шея и нежный подбородок девушки уже не первый год дразнили и сводили с ума мужчин колониального общества, однако сэр Генри не спешил расставаться со своим сокровищем. Ему хотелось сначала сколотить в Африке «приличный капиталец», а потом уж перебраться в Лондон и выдать Кэрол замуж за какого-нибудь аристократа. «У красивых женщин должны быть богатые и знатные мужья, – любил говаривать он, – а прочие пусть довольствуются богатым воображением…»
Пожелав отцу и купцам компании доброго утра, мисс Моррис тут же поинтересовалась, что за корабль стал на якорь посреди бухты.
– Это «Провиденс», судно компании, – ответил сэр Генри, приглашая дочь подойти к окну. – Его капитан должен привезти нам важные известия из Пойнт-Гэлли.
– От дяди Уильяма?
– Да.
– А когда придет корабль из Лондона, о котором вы рассказывали?
– М-м… надеюсь, мы узнаем об этом в ближайшее время.
Вернувшись к столу, сэр Генри снова дважды позвонил в колокольчик, и когда Патрик вбежал в кабинет, велел ему принести еще три кресла и опахало.
Тем временем лейтенант Мэтьюз, сопровождаемый таможенным досмотрщиком Лэнгфордом, сержантом Блэкстоном и дюжиной солдат почетного караула, встретил капитана «Провиденса» и двух его офицеров, высадившихся из причалившей шлюпки. Покончив с формальностями, он оставил на берегу Лэнгфорда и четырех солдат, а гостям предложил пройти вместе с ним в крепость. Сержант и солдаты сопровождали лейтенанта Мэтьюза и трех моряков с «Провиденса» до караульного помещения, откуда последние были проведены Мэтьюзом в кабинет губернатора.
– Ваше превосходительство, джентльмены, мисс Моррис, – отчеканил лейтенант, – разрешите представить вам гостей Форт-Джорджа: капитан Мерш… лейтенант Райт… хирург…э-э…
– Бенджамин Скотт, – подсказал Мэтьюзу лекарь с «Провиденса».
– Чрезвычайно приятно встретить соотечественников в этой богом забытой дыре, – добродушно промолвил сэр Генри, любуясь коренастой фигурой и новеньким мундиром капитана «Провиденса». – Знакомьтесь, джентльмены: мистер Крейтон, мистер Пул, моя дочь мисс Моррис.
– Клянусь честью, сэр, – пробормотал капитан «Провиденса», обращаясь к губернатору, – то описание внешности мисс Моррис, которое дал мне сэр Уильям перед нашим отплытием, не содержало и сотой доли того очарования, которым в действительности обладает ваша дочь.
Польщенный столь высокой оценкой природных достоинств Кэрол, сэр Генри не обратил внимания на то, как вытаращили глаза лейтенант Райт и хирург Скотт, явно не ожидавшие услышать столь напыщенную тираду из льстивых уст капитана; не заметил он и того, как покрылись густым стыдливым румянцем щеки его дочери. Между тем капитан «Провиденса» продолжал:
– Я был счастлив, когда взялся выполнить поручение вашего брата, сэр, но только теперь, познакомившись с вами и вашей дочерью, я понял, что значит быть по-настоящему счастливым.
