Там никого нет…

Беги!!!

Там никого нет…

Надо взять себя в руки и просто посмотреть…

Уходи, пока не поздно!!!

Дверь все равно не спасет, достаточно нажать на нее, и она распахнется…

И дверь действительно подалась, напряглись створки, их чуть качнуло вперед, словно откуда-то налетел сквозняк.

– Эй! Кто там?!! – нарочито громко спросила Варя, стараясь придать голосу храбрости. Но предатель голос дрогнул, сорвался. – Что надо?! – взвизгнула Варя. И затихла, прислушиваясь. Вот, сейчас тот, кто стоит за дверью, испугается и убежит – мелькнула слабенькая надежда.

Но в ответ – молчание и тишина, полное беззвучие.

Варя подняла руку, повернула замок, в последний момент все-таки навалилась на створки, придерживая их, выглянула в образовавшуюся щель.

Там стоял кто-то черный, она не разглядела толком, лишь мельком выхватила вроде бы человеческую фигуру в длинной черной одежде и глубоком капюшоне, закрывающем лицо.

Варя застыла на вдохе, время остановилось, застыло вместе с ней, а пришелец медленно поднял руку, очень медленно, он поднимал и поднимал ее и одновременно тянулся к Варе, вот-вот прикоснется к ее лицу обжигающе холодными пальцами.

А Варя во все глаза следила за этой рукой, но не видела бледной кисти, тонких пальцев, ничего этого не было, лишь пустой рукав, откуда сочилась тьма. Перед ней стояло нечто, не имеющее тела и лица, не имеющее ничего, и тянулось, и наступало…

Сердце, почти остановившееся, вдруг сорвалось, дернулось, оживая.

– Убирайся! – завопила Варя и что есть силы налегла на дверь…

Она проснулась, облитая потом, в затылке жар, подушка мокрая, волосы слиплись. Вскочила, еще не совсем понимая, где она. Стукнулась коленкой об угол стола.

– Варя, что случилось? – услышала мамин обеспокоенный голос.

Дверь в комнату приоткрылась, пропуская полоску света.

– Варя?

– Ничего, мам, просто кошмар приснился, – охрипшим голосом ответила Варя.

Мама покачала головой:

– Ты так кричала, – сказала она. Вошла, озабоченно потрогала Варин лоб:

– Температура у тебя, что ли?

– Не знаю… вроде нет.

– Ты вся мокрая и дышишь тяжело. – Мама покачала головой. – Сколько раз говорила, одевайся по погоде!

Варя не ответила, в третьем часу ночи спорить не хотелось. Мамино ворчание помогло ей вернуться в действительность. Кошмар понемногу отступал, в голове прояснилось. Мама принесла воды, Варя с жадностью выпила полную кружку и успокоилась окончательно.

– Правда, просто кошмар, – сказала она маме.

– Ладно, ложись, – решила мама, – если что, утром врача вызову.

Она ушла. А Варя включила ночник, чтоб не лежать в полной темноте. Взбила подушку, открыла форточку и забралась под одеяло.

Странный сон. Странная комната, странная дверь. Ничего похожего Варя не видела в жизни. Откуда взялись в ее голове забранные матовым стеклом двустворчатые двери? Что за помещение? Варя могла бы поклясться в том, что никогда не была в таком месте, а между тем во сне она точно знала, что здесь ее дом, она живет в этой комнате, за этими дверями.

Нет, чушь, чепуха! Мало ли что может присниться! И не надо над этим думать, не хватало еще забивать мозги всякой мистикой.

Она закрыла глаза и почти сразу же открыла. Спать хотелось, но заснуть страшно, а вдруг опять?

Где-то под утро она отключилась, и почти сразу зазвонил будильник, выдернув ее из сна. Нестерпимо болела голова, от подушки не оторвать.

Мама сунула градусник и таблетку. Градусник ничего не показал. Но мама все-таки распорядилась, чтоб Варя осталась дома.

Какое-то время Варя блаженствовала, просто валялась в постели, дремала, просыпалась, снова засыпала. Ближе к вечеру она проснулась окончательно. В квартире сгустились сумерки. Полумрак был так неприятен, он давил на нее и пугал одновременно. Варя с трудом встала, прошлепала босыми ногами к выключателю. Зажегся свет. Она вздохнула свободнее. С опаской подошла к двери, на выдохе распахнула настежь. И пошла по квартире, включая свет повсюду.

Когда вернулась с работы мама, она застала Варю на кухне, та сидела, сжавшись в комок, перед чашкой с остывшим чаем. Гремела музыка, что есть мочи орал телевизор, а сама Варя на мамины вопросы не отвечала.

– Да что с тобой такое?! – возмутилась мама, снова ощупывая голову дочери. Она все-таки вызвала врача, благо терапевт из поликлиники жила по соседству. Но и после ее осмотра ситуация не прояснилась.

– Возможно, перезанималась, – объяснила докторша, – опять же возраст такой, надо, конечно, все проверить, но, я думаю, ничего страшного. Весна, пусть больше гуляет и спать вовремя ложится…

– А на лето я ее к тетке отправлю, в Новороссийск, – решила мама.

– Да, к морю – это хорошо, – согласилась докторша.

Варя довольно равнодушно слушала их беседу, но напоминание о море немного взбодрило ее, она представила себе широкий безлюдный пляж, шуршание ленивого прибоя, размечталась, даже запах почувствовала – чуть влажный, горьковато-сладкий, густой… Так пахнут водоросли, выброшенные штормом.

И ей стало легче.

Тетка помогла вытащить тяжелый рюкзак из багажника.

– Ну вот, ну вот, – приговаривала она, суетливо оглядываясь. Площадь перед автовокзалом уже была залита безжалостным солнцем, но под навесом, где стояли скамейки, еще сохранялась тень.

– Туда поставим, – решила тетка. Варя подхватила рюкзак.

– Да погоди, чего ты взваливаешь его, – волновалась тетка и уцепилась за ремень, – вдвоем давай.

Поставив рюкзак под навесом, тетка немного успокоилась.

– Вот, тут посидишь, в тенечке… и не волнуйся, маршрутка прямо до места, а там тебя встретят.

– Теть Ань, да я не волнуюсь, все нормально, поезжай.

– Правда? – со вздохом спросила тетка, – ох, если бы не работа! Надо было тебя все-таки самой отвезти.

Варька покосилась на разбитый «жигуленок», как говорила тетка, «девятьсот заржавленного года выпуска». Нет уж, спасибо! По горному серпантину на такой колымаге, да еще по жаре, без кондиционера и прочих радостей жизни. Увольте!

Хотя, кто сказал, что на маршрутке будет лучше?

– Так я поеду? – еще раз переспросила тетка.

Варя энергично кивнула, подставила щеку под ее сухие губы. Тетка бодро побежала к «жигуленку».

«Торопится, – думала Варя, глядя ей вслед, – горячая пора, горячие пирожки…» Пирожки дожидались в багажнике и на заднем сиденье, тщательно укрытые, «чтоб не простыли». Тетка рвалась на рынок, где она приторговывала этими самыми пирожками. И где у нее было свое прикормленное местечко. Так что опаздывать никак нельзя, проворонишь, ищи потом, куда пристроить корзины с товаром. Именно поэтому она вскочила ни свет ни заря, напекла пирожков, подняла заспанную племянницу и отвезла ее на автостанцию.

По расписанию маршрутка отправлялась около десяти, а сейчас еще и девяти нет.

Варя уселась на скамейку и откинувшись на спинку, приготовилась ждать. Теткина машина лихо вырулила с привокзальной площади, вильнула на повороте и скрылась за углом.

А Варя осталась ждать маршрутку.

Неделю назад она приехала к тетке по настоянию родителей. И целую неделю отчаянно скучала в душной, прожаренной солнцем квартирке. Да и как тут развлекаться? Пыльный промышленный город, до пляжа – на троллейбусе. Жара, редкие в июне отдыхающие, суетливая тетка, пирожковая гарь… Тоска-а-а-а! Варька даже хотела помочь тетке с торговлей, все развлечение. Но та была категорически против:

– Да ты что! Приехала отдыхать, а я тебя на рынок? Ну уж нет! Что я твоим родителям скажу: «Мы с Варенькой каждый день на рынке»? Не хватало еще! Да твоя мать с меня шкуру спустит!

Варя выслушала и со вздохом пожала плечами, чего не предложишь от скуки…

Тетка и сама, видимо, поняла, что племяннице скучно. Договорилась со знакомым и предложила Варе поехать на турбазу.

«Там и молодежь, и дискотеки, и море рядом…» – приговаривала тетка.