– Тебя искала, – ответила она, – мне удалось убежать из дома, – она невесело усмехнулась, – как всегда, через окно. Побежала сразу к тебе, а бабушка сказала, что вы со Славкой в церковь пошли.

– Ну да, – Ксюха показала ей бутылку с водой, – вот, набрала… кто знает, что теперь с ней делать?

Наташа с удивлением взглянула на бутылку:

– Так, значит, Славка правду сказал, вы и в самом деле хотите Хаврониху окропить?

– А ты что предлагаешь? – огрызнулась Ксюха. – Половина деревни болеет, Славкина Светка до сих пор в беспамятстве лежит. Я хоть что-то делаю! А ты?

– А я целый день с родителями сижу! – выкрикнула Наташа. – Ой, боюсь, помрут они! – она всхлипнула. – У нас медсестра дежурит. Уколы им делает, только они не помогают. И вода эта не поможет!

– А что же поможет?! – заорала Ксюха.

– Девчонки, вы что, с ума посходили?! – набросился на них Славка. – Не хватало вам еще поссориться!

Ксюха прикусила губу и бросила с досадой:

– Баба Люба мне ковшик с водой дала, я той водой и потушила ведьмин огонь. Поэтому болезнь дальше вашего дома не распространилась. Надо брать Хаврониху!

Летучая мышь бесшумно скользнула в неподвижном воздухе. Ксюха вздрогнула.

– Игнат Палыч не велел нам к Хавронихе соваться, – напомнила ей Наташа.

– Так от него тоже толку никакого, – буркнула Ксюха, с опаской оглядываясь по сторонам. Летучая мышь исчезла. Может, ей почудилось?

– Молебен надо отслужить, – сказала Наташа, – с водосвятием, и крестным ходом вокруг деревни идти.

Ксюха посмотрела на Славку, тот пожал плечами:

– Я в этом не разбираюсь.

– А кто разбирается? – насела на него Ксюха.

– Кто-кто, старухи, которые в церковь ходят, – недовольным голосом ответил Славка.

– Ну, у вас тут, ребята, и мракобесие! – Ксюха покачала головой. – Средние века какие-то, честное слово!

Славка выхватил у нее бутылку, развернулся и ушел куда-то в темноту. Девчонки, не сговариваясь, бросились за ним. Наташка, что было удивительно, не скулила и не причитала, неслась во всю прыть по пустой деревне, и лицо у нее было такое, такое!.. Если бы Ксюха не знала ее лично, то испугалась бы, встретив на улице девчонку с таким лицом.

Дом Хавронихи был окружен высоким забором из толстых струганых досок. Тесовые ворота закрыты наглухо.

Славка велел Ксюхе подержать бутылку, ловко подтянулся и оказался на заборе. Наклонился и потребовал передать бутылку.

– Что ты собираешься делать? – шепотом спросила Ксюха.

– По обстоятельствам, – ответил он и спрыгнул во двор.

Ксюха испугалась: вдруг у Хавронихи есть собака, она сейчас залает и бросится на Славку! Но Наташа стояла спокойно, прислушиваясь к Славкиным шагам.

– Что, мы так и будем тут стоять? – шепнула Ксюха. – Давай-ка, подсади меня!

Наташа, не говоря ни слова, подошла вплотную к забору и присела на корточки. Ксюха осторожно встала к ней на плечи. Обхватив ее лодыжки, Наташа стала подниматься, Ксюха потянулась и уцепилась за край досок. Вспомнила уроки физкультуры, выругалась и дала себе слово заняться спортом всерьез. Но ей все-таки удалось влезть наверх. Сидеть на узком заборе было страшно неудобно. Да еще Наташа потребовала, чтоб Ксюха протянула ей руку. Ксюха осторожно легла на живот, свесив ноги и руки по разные стороны забора. «Не удержусь!» – мелькнула в ее голове трусливая мысль. Но Наташа оказалась проворной, она ловко ухватила Ксюху за руку, упруго подпрыгнула, уперлась ногами в доски… и вот она уже сидит на заборе, рядом с Ксюхой.

– Прыгаем! – шепнула Ксюха.

Наташа спрыгнула почти бесшумно, а Ксюха зацепилась за какой-то сучок и порвала шорты. Да еще и приземлилась в какие-то колючки. Она зашипела от боли, но Наташа мгновенно оказалась рядом и зажала Ксюхин рот ладонью.

Они поднялись и, держась за руки, двинулись вдоль забора. Двор бы слабо освещен лампочкой, горевшей над крыльцом. Двор как двор, вымощенный плиткой, чистый, дом большой, высокий. Ставни раскрыты, за окнами темно.

– Где же Славка? – одними губами спросила Ксюха. И вдруг увидела. Славка – вернее, его тело темной грудой лежало в тени, недалеко от крыльца, а над ним, оскалив клыкастое рыло, стояла свинья.

Бутылка со святой водой откатилась в сторону и валялась неподалеку. Девчонки замерли, прижавшись друг к другу.

Свинья смотрела прямо на них. Ксюха видела, как напряглась спина свиньи, как опустилась ее голова. Рыкнув, свинья кинулась на подруг. Девчонки бросились врассыпную, причем Наташа рванула к воротам, а Ксюха со страху побежала вдоль забора. Свинья повела рылом и понеслась за Наташей. Хоть Ксюха уже ничего не соображала от ужаса, она все же вспомнила о бутылке с водой. Она перепрыгнула через какие-то грядки, упала, подкатилась к Славке, толкнула его: «Вставай!» И в этот момент услышала Наташкин крик и победный визг свиньи.

Ксюха снова прыгнула. На этот раз она ударилась очень больно, зато дотянулась до бутылки. Еще секунда, и она успела бы открутить пробку. Но прямо ей в лицо уткнулось свиное рыло.

Лязгнули белоснежные клыки. Почему-то Ксюху особенно потрясла эта белоснежность, безупречность, для настоящей свиньи невозможная.

Ксюха зажмурилась и машинально закрылась рукой, той, в которой держала бутылку.

Клыки ударили и… впились в тонкий пластик. Бутылка лопнула, брызнула святая вода, заливая и Ксюху, и свинью.

Опомнившись, Ксюха заорала во все горло: «Помогите!» – и что есть силы ткнула в свиное рыло прохудившейся бутылкой.

– Мерзавка! – завизжала свинья человеческим голосом.

Ксюха открыла глаза и уставилась на внезапно изменившуюся свинью. Ее обличье словно размылось, потекло, на его месте проступало другое, настоящее. Ксюха увидела женщину, стоявшую на четвереньках и яростно отплевывавшуюся.

Хаврониха!

Да, это была она. Длинные, черные с сединой пряди ее волос сметали пыль с дворовых плит. Хаврониха мотала головой, мычала и сквернословила так, что у Ксюхи в ушах зазвенело.

Но от прежнего ужаса не осталось и следа. Ксюха поднялась на ноги, отвернула крышку и выплеснула остатки святой воды прямо в лицо мучительнице.

– Что это у вас с лицом? – спросила она презрительно. Правое ухо Хавронихи осталось свиным.

– Ах ты маленькая дрянь! – прохрипела Хаврониха. – Против кого пойти задумала?!

– Да пошла ты! – нагрубила ей Ксюха и отвернулась.

В ворота громко постучали.

Послышались тревожные голоса.

– Ксюшенька! Ксения! – это взывала к ней бабушка.

– Лизавета, что там у тебя происходит?! – этот голос тоже показался Ксюхе знакомым. Где она его слышала?

– Немедленно отворяйте! Эй, вы, там! Начинаю ломать ворота!

– Я иду! – крикнула Ксюха. И побежала к воротам.

Она с трудом отодвинула тяжелый засов. Ворота ходили ходуном от ударов. Створки распахнулись, впустив на ведьмин двор множество народу: участковый, бабушка, отец Виталий, еще какие-то люди…

– Мы здесь! Здесь! – повторила Ксюха.

Бабушка схватила ее, прижала к себе, дрожащей рукой погладила по голове.

– Кто кричал? – строго спросил участковый.

– Ксения, что ты здесь делала? – удивился священник.

– Кто звал на помощь?

– Что происходит?!

– Ловите ее! Держите! – заволновалась Ксюха. – Она Славку и Наташу убила!

Ее обступили, сочувственно расспрашивали и… не верили.

– Девочка не в себе…

– Еще один случай…

– Милая, пойдем домой, – пыталась успокоить ее бабушка.

– Надо бы врача…

– Да вы что, не видите?! – забилась в сдерживающих ее руках Ксюха. – Посмотрите же! Может, их еще можно спасти!

– Кого, кого, детка?

– Здесь нет никого…

Ксюха извернулась, поискала глазами, но не увидела лежащих бесформенными грудами тел Славки и подруги. Где же они?!

Славка исчез. А вот Наташа… Хаврониха невозмутимо тащила ее через двор, волочила прямо по земле, держа за шиворот.