Какими все-таки разными оказались мои жизни, но и одинаковыми одновременно.
Десять лет в прошлой жизни я любила человека, которого разлюбила за одну секунду в этой. Но это было не единственное разочарование. На четвертом месяце беременности я потеряла ребенка. Смогу ли я иметь еще детей? Я не спрашивала у врачей, потому что поняла, что ничего изменить нельзя.
Все, что определено судьбой – не изменишь. Можно пытаться строить жизнь по-другому, можно мечтать и даже думать, что всего добиваешься сам, и сам являешься кузнецом своей судьбы, но все это не так. Жизнь – это как мультик, который просматривается где-то наверху, как трехсекундный ролик. Можно менять пейзаж, одежду, окружение, друзей, Родину, отношение к жизни, но поменять себя на другой персонаж невозможно. На экране все равно будешь ты. Да, в другой одежде, да, рядом с тобой совсем другие люди, но если в прошлой жизни вечным спутником была соленая подушка, то и в этой самым родным и горьким будет этот же предмет.
Сегодня вечером будет именно та ночь, благодаря которой я смогла прожить вторую жизнь. Просить прожить еще одну я не стану. Я просто попытаюсь быть счастливой в этой. И все, что я сделаю утром – пойду в детский приют и начну готовить документы на усыновление. Я знаю, что я буду хорошей матерью, я сделаю счастливыми моих родителей, которые так мечтают нянчить маленькую кроху, и, может быть… может быть, это и есть мой второй шанс…
Глава третья. Неожиданная встреча
Утром я переписала на флэшку все свое творчество, как называла это моя подруга, поискала в интернете информацию о московских издательствах, выбрала ближайшее и так как другими критериями отбора на данный момент не располагала, то в него мы все вместе, втроем, и отправились. Так должен был начаться мой путь к славе. Или позору.
Алёна с Васькой ждали меня на улице, а я зашла в здание.
Конечно, меня не встретили цветами, ковровой дорожкой и оркестром, но мне удалось прорваться к какому-то очень важному помощнику главного редактора и рассказать, что у меня есть пять готовых романов и множество рассказов.
Помощник обещал, что главный редактор, хоть она и очень занята, сама лично посмотрит мое творчество, и посоветовал не ждать ответа только от них, а обратиться во все издательства, которые я только знаю.
– Ну что? – спросила Алёна, как только я вышла из редакции.
– Сказали, что рассказы их не интересуют, а вот романы они посмотрят и если они им понравятся – свяжутся со мной.
– Понятно. Слушай, я тут, пока тебя не было, пообщалась с одним парнем, начинающим, как ты. Он сказал, что романы надо предлагать во все издательства. Вот, он мне даже оставил список. И еще посоветовал поискать в интернете режиссеров, кто ищет оригинальные сценарии для сериала, или для фильма. Так что идем домой, найдем этих режиссеров и оправим им твои сценарии.
– Для начала эти сценарии надо написать.
– А у тебя нет готовых сценариев? – удивилась Алёна.
– Нет. Этому искусству еще поучиться надо…
– Ладно, идем домой, будешь учиться.
Учиться писать сценарии мне не давал Василий. Он постоянно отвлекал меня, приставал с разными вопросами и требовал внимания.
К вечеру я не выдержала:
– Алён, я не знаю, сколько стоит детский садик в Москве, но Ваську придется туда отдать.
– Хорошая идея, – согласилась подруга, – он у тебя славный, но если честно – я тоже от него устала. Тут, недалеко, есть один.
– И еще мне надо позвонить маме. – Мрачно произнесла я.
– Что так грустно? Ты до сих пор боишься маму? – не поняла Алёна. – Или ты ей не сообщала, что уезжаешь?
– Вот именно, не сообщала.
– Ничего страшного. Позвони и все объясни. – Предложила подруга.
– Ты понимаешь, она у меня старой закалки и считает, что уходить о мужа нельзя ни при каких обстоятельствах. Нужно держаться до последнего, унижаться, все терпеть, но взять и уйти – нельзя. Я уже однажды пыталась уйти и пришла за помощью к маме. Она меня так отчихвостила, что мне пришлось опять вернуться в семейное ложе. Она, по молодости, ушла от моего папы. А папу потом подняли по службе, а через год перевели в Питер. Сейчас он там и живет. Женился во второй раз, очень счастлив. Вот она и жалеет, что ушла от него. Думаю, что она его до сих пор любит…
– Печальная история. И у нее никого нет?
– Она и не ищет.
– Видимо, она очень сильно любит твоего отца…
– Любит. Поэтому и делает все, чтобы я не совершала таких глупых ошибок. Как представлю себе, как она сейчас будет на меня кричать – жить не хочется.
– Тогда не звони. Напиши ей письмо и отправь. Просто сообщи, что у тебя и у Васьки все хорошо, и ты пока поживешь в Москве.
– Да, я так и сделаю. И позвоню ей через неделю…
На следующий день Васька был принят в ближайший частный детский садик, а я отправила по электронной почте свои романы во все издательства, нашла очень полезную информацию, как написать сценарий, и принялась за работу.
Вечером Алёна убежала на свидание к своему новому ухажеру Виктору, с которым познакомилась в метро, а я пошла забирать сына из детского садика.
Васька играл в песочнице с другими детьми. Воспитательница, Инна Васильевна, пошла мне на встречу, рассказала о его первом дне и заметила, что он очень самостоятельный.
Васька домой идти не хотел, и я села с Инной Васильевной на лавочку, поболтать. Мы так увлеклись разговором о воспитании детей, что я даже не заметила, как к нам подошел мужчина и поздоровался с Инной Васильевной.
– Здравствуйте, Иван Сергеевич. – Отозвалась воспитательница.
Я подняла глаза и узнала в Иване Сергеевиче своего старого друга. Самого лучшего друга…
Во втором классе родители получили квартиру в новом, строящемся микрорайоне и я перешла в другую школу, рядом с домом.
Меня посадили за одну парту с рыжим, веснушчатым мальчишкой, который был на голову ниже меня, и которого звали Ваня Макарский. На первом же уроке он написал мне записку: «Давай дружить». Я очень хорошо помню, как порвала эту записку на маленькие клочочки, поправила спадающую на глаза челку и голосом учительницы ответила: «Я с мальчиками не дружу!».
Но Ваня и думал сдаваться, и каждый день все настойчивей продолжал добиваться «дружбы». Мы жили с ним в соседних подъездах, и он каждый день провожал меня в школу. Так же мы вместе возвращались домой. В школе он запрещал одноклассникам даже подходить ко мне, постоянно дрался, если хоть кто-то задерживал на мне свое внимание более чем это позволял Ванька и всем говорил, что я его девочка.
К восьмому классу я так привыкла к его ухаживаниям, что стала получать удовольствие от дружбы: я никогда не носила свой портфель, никогда не стояла в очереди в буфете, он баловал меня маленькими, но такими значительными для юной девушки, подарками, цветами и конфетами.
После школы я решила поступать в ИНЯЗ, потому что очень увлеклась иностранными языками. Ваня тоже решил поступать в этот ВУЗ, но экзамены провалил. Он записался на подготовительные курсы, провожал и встречал меня каждый день из института и всем, кто не понимал, зачем он так долго и упорно меня добивается, объяснял: «Она меня пока не видит. Но придет время, и ее глаза откроются». Он поступил в институт на следующий год, в этот же день пришел ко мне с бутылкой шампанского, колечком и предложил руку и сердце. Я отнеслась к его предложению не серьезно и рассмеялась. Но ему было не до смеха. Его зеленые глаза наполнились слезами, и он сказал:
– Если ты не скажешь мне «ДА» я выпрыгну в окно.
Я сразу поняла, что он не шутит, поэтому сказала, что мне нужно время, что я не готова выходить замуж, но я готова с ним встречаться. Потом я плакала и жаловалась маме на несчастную судьбу и его «настойчивость». Я с ужасом вспоминаю первый месяц наших встреч. У него постоянно была влажная ладошка, и мне не нравилось ходить с ним за ручку. А в один вечер, когда мы сидели в моей комнате, он попытался меня поцеловать. Я его слегка оттолкнула, а потом посмотрела в глаза. Сколько там было боли! И любви! Но она была мне не нужна. Совсем не нужна. Мне не было его жалко, напротив, мне хотелось его удушить, вместе с его глупой, сумасшедшей любовью…