Взяли двух якутов в машину, дали полный газ и — в воздух!
Сидят наши пассажиры, напыжились, глазами водят по сторонам, а шеей не двигают. Прилетели на место, подходит к нам один из пассажиров и говорит:
— Тут недалеко, километрах в пятистах, именины у товарища, нельзя ли на вашей быстрой нарте туда махнуть?
Мы объяснили ему, что скоро здесь пройдет воздушная линия, тогда можно будет хоть на именины, хоть на свадьбу летать. А сейчас бензина — в самый обрез!
Пассажир остался явно недоволен.
Летчик Кошелев сказал правду жителю Якутии.
Якутское небо расчерчено ныне авиалиниями. На север, на юг, на восток каждый день летят из Якутска самолеты.
Якутия снабжается не только по суше, но и по воздуху.
Советскими моряками совершено открытие Якутии с моря. Каждый год идут в Тикси морские караваны с грузами для социалистической Якутии.
Реки Якутии обзавелись пароходами и баржами. Недавно дикие и необследованные, они служат социализму вместе с другими реками Советского Союза.
Я видел фундамент Якутской теплоцентрали.
Я видел новостроящуюся электростанцию, кожевенный завод, затон и лесопильные заводы.
В царское время говорили:
«Якуты должны быть счастливы, что необразованны, иначе бы они поняли, в какой нищете живет их народ».
Грамота проникла теперь в самые отдаленные якутские юрты, к самым берегам Северного Ледовитого океана.
Речные пароходы и баржи следуют морем Лаптевых из устья Лены на Колыму
И якуты счастливы потому, что теперь, овладев грамотой, они идут далее к овладению богатствами своей большой земли.
Якутские рабочие счастливы, что получают образование, и понимают, в каком богатстве будут жить все свободные народы Якутской Автономной Советской Социалистической Республики.
Телефон, радио, самолеты приблизили к Москве самые отдаленные уголки Советского Союза, а еще больше приблизило к Москве людей с далеких окраин учение Ленина — Сталина.
Чукотский окружком партии шлет своих лучших людей учиться в Хабаровскую краевую партийную школу. Якуты у себя в родном Якутске овладевают теорией марксизма-ленинизма.
Якут и чукча командуют судном, ведут самолет, пишут научные труды, лечат своих сограждан, учат их в школе…
Якут и чукча работают на радиостанции, ездят на нартах с лекциями по тайге и тундре, руководят жизнью на своей северной земле. Они знают, что такое сталинская пятилетка, что дает она стране и как поднимает Якутию и Чукотку.
Не обманывают чукчу, как прежде, американцы-контрабандисты. Закрыта им навсегда дорога к советским окраинам. Советская торговля — в руках советских людей на нашем Севере.
— Меченьки! — Хорошо! — говорят чукчи про новую жизнь.
— Учугей! — Хорошо! — говорят якуты.
— Учугей! — Меченьки! — говорят они посланцам Сталина — ученым, морякам, летчикам, работающим на Крайнем Севере.
Теперь уже не ездят полгода, подобно Там-Таму, из Островного в Анадырь. Такое расстояние покрывается за день. Не дивятся северные люди, завидя самолет.
Я смотрю на бревенчатые постройки Якутска, на его старинную сторожевую башню, служившую некогда одной из опор якутского острога, и вспоминаю стихи декабриста Рылеева.
В стране метели и снегов,
На берегу широкой Лены,
Чернеет длинный ряд домов
И юрт бревенчатые стены…
Всегда сурова и дика
Сих стран угрюмая природа;
Ревет сердитая река,
Бушует часто непогода,
И часто мрачны облака…
Никто страны сей безотрадной,
Обширной узников тюрьмы,
Не посетит, боясь зимы
И продолжительной и хладной…
В эту страну стали ссылать при царе Алексее Михайловиче. Ссылали сюда чернокнижников за «тайное и богомерзкое общение с нечистой силой». Ссылали сюда участников московского «медного» бунта. «На житье на Лену» отправлялись стрельцы. Много декабристов томилось в якутской ссылке. Здесь были Бестужев-Марлинский, Муравьев-Апостол. Здесь были польские повстанцы. В Вилюйском остроге находился великий русский патриот, ученый и революционер Николай Гаврилович Чернышевский. Ссылались в Якутию и народовольцы. За отказ присягнуть новому царю Александру III был сослан в Якутскую область писатель Короленко. Будучи ссыльным в Перми, он не подписал предложенный ему «присяжный лист»… В Якутии Короленко написал свой знаменитый рассказ «Сон Макара».
Отбывал якутскую ссылку Серго Орджоникидзе, Емельян Ярославский и другие большевики. Серго Орджоникидзе, ближайший соратник Великого Сталина, был членом первого якутского Исполкома.
«Жалкой город» Якутск имел сто лет назад две с половиной тысячи жителей, около трехсот домов, шесть церквей, один монастырь, одно учебное заведение, одно богоугодное заведение, пять лавок, девять питейных домов.
В Якутске в 1933 году было двадцать пять тысяч жителей и из них — шесть тысяч рабочих.
Помимо обычных средних школ, в городе — педагогический и сельскохозяйственный рабфаки, техникумы: пушного хозяйства, речной, рыбный, связи, где учится якутская молодежь из наслегов, глухих селений, раскиданных в тайге.
В городе я видел кинотеатры, клубы, национальный якутский театр со студией.
На окраине города старик-мичуринец с седыми отвисшими усами, словно чародей, вырастил для Якутска под стеклами теплиц дыни, арбузы, кабачки.
Геологи вызнали тайны якутских гор, разыскали ценные полезные ископаемые, приумножили богатства Советского Союза.
От Якутска на юг идет авиалиния огромного протяжения.
Ни одной аварии не было на линии в течение всей первой пятилетки воздушной якутской линии. И это, несмотря на шестидесятиградусные морозы, частые туманы, пургу.
В «Социалистической Якутии» я читаю о якутских спортсменах.
Меняется лицо Якутии. Как непохожа она на ту страну, которую в таких подробностях описали прежние ее исследователи, жившие до эпохи Сталина.
Над Якутией
Начальник якутского аэропорта держит в руке стартовые знаки — голубой и красный.
Голубой: «Разрешаю полет!».
Красный: «Запрещаю!».
Нам вскинут голубой флаг.
Небо ясное. Мороз 61°. Середина февраля.
Пилот в собачьем комбинезоне, мехом наружу, в меховой маске, похож на огромного медведя. С удивительной ловкостью он залезает в пилотскую кабину и уверенно ведет самолет.
Под нами проносятся берега великой сибирской реки. Снег и леса. Леса и горы. Волнующий гул моторов напоминает о том, что меня мчит теперь другой ямщик — летчик якутской авиалинии.
На авиастанции в Якутске два дня мы томительно ожидали благоприятной погоды. И все-таки погода за Якутском обманула нас. Недолго любовались мы Леной. Туман накрыл реку и спрятал ее красоты от нас.
Поверх маски на пилоте мохнатый меховой шлем. Путь от Якутска к Иркутску пилот знает так же, как Атык знает свою тундру.
Мерно шумит мотор. Из снежной мглы время от времени выбегают лесистые берега и затем снова скрываются в дымке тумана.
Мотор неожиданно замолкает. Пассажиры тревожатся. Но один из них, бывалый человек, объясняет, что, должно быть, замерзло масло в маслопроводе.
— Не беда! — утешает он товарищей. — Сядем, масло разогреют и опять в дорогу! Мороз-то якутский, шестьдесят градусов с копейками…
Пассажирская кабина отапливается, но все же в ней минус десять-пятнадцать градусов. Чукотская одежда спасает меня от холода.
