Резервные армии по предложению командующего фронтом Жукова были расположены очень искусно. Посуди сам, они стоят за нашими войсками, на которые сильнее всего давят немцы. Если вдруг немцам удастся прорвать фронт, то положение восстановят резервные армии. Если всё будет благополучно и фронтовые части удержат свои позиции, всё равно лучших исходных позиций для контрнаступления, чем сейчас заняты резервами, не выбрать. Обрати внимание, как глубоко охвачены нашими войсками северная и южная группировки немецких войск! На юге прямо гриб получился – с ножкой и широкой шляпкой. В азарте наступления фашистские военачальники сами для себя создали опасное положение. По этим «грибам» и ударят войска фронтов вместе с резервами. Две широкие красные стрелы на карте показывают направления двух наших главных ударов, узкие стрелы показывают удары вспомогательные.

Задача перед нашими войсками в контрнаступлении ставилась такая: как можно дальше отбросить немцев от Москвы и нанести им как можно большие потери. Чтобы ставить более решительные задачи, у нас ещё не было сил. Перед контрнаступлением в начале декабря мы имели в составе трёх фронтов около 720 тысяч бойцов, 5900 орудий и миномётов, 415 установок PC («катюш»), 670 танков и 760 самолётов. Противник был сильнее: 800 тысяч солдат, 10 400 орудий и миномётов, 1000 танков, более 600 самолётов современных конструкций. При таком соотношении сил нам не удавалось создать нужное численное превосходство на направлении главных ударов. А малое количество танков заранее говорило, что отступающий враг будет далеко отрываться от наших войск и нечем будет перерезать пути его отхода, нечем окружить немецкие дивизии.

Чтобы возместить недостаток моторизованных войск, командование решило использовать кавалерию. Забегая вперёд, надо сказать, что конники принесли большую пользу в разгроме отступающего врага, его штабов и тылов. Имена командиров кавалерийских корпусов генералов Белова и Доватора открывают золотой список героев войны.

В своих воспоминаниях Георгий Константинович Жуков писал о тех днях:

«Поздно вечером 4 декабря позвонил Верховный Главнокомандующий и спросил:

– Чем ещё помочь фронту, кроме того, что уже дано?

Я ответил, что необходимо получить поддержку авиации резерва Главнокомандования и ПВО страны и, кроме того, хотя бы две сотни танков с экипажами. Танков фронт имеет недостаточно и не сможет без них быстро развивать контрнаступление.

– Танков нет, дать не можем, – сказал И. В. Сталин, – авиация будет. Договоритесь с Генштабом. Я сейчас туда позвоню. Имейте в виду, что 5 декабря переходит в наступление Калининский фронт. А 6 декабря перейдёт в наступление оперативная группа правого крыла Юго-Западного фронта в районе Ельца».

И вот не хватало танков!

Накануне второй мировой войны во многих армиях мира разрабатывались теории ведения войны с использованием нового вооружения. Французский маршал Дуэ отводил главную роль авиации, которая, по его мнению, самостоятельно могла решить исход войны. Англичанин Фуллер, военный писатель и генерал, такой силой считал танки. Советский военный теоретик Василий Кириакович Триандафиллов разработал «тактику глубокого боя». В основе её было взаимодействие танков, авиации, артиллерии и мотопехоты. Уже по войне в Польше и Франции было видно, что гитлеровские генералы из трёх основных теорий современной войны выбрали нашу. Константин Константинович Рокоссовский так писал об этом:

«Немцы полностью скопировали нашу тактику глубокого боя. В наступательных операциях они ведущую роль отводили танковым, моторизованным соединениям и бомбардировочной авиации, сосредоточивали все силы в один кулак, чтобы разгромить противника в короткие сроки; наносили удары мощными клиньями, ведя наступление в высоких темпах по сходящимся направлениям».

Гвардейские миномёты «катюши».

Не досадно ли? Своё открытие мы не могли применить полностью из-за нехватки танков и моторизованных войск. В январе 1942 года, развивая контрнаступление, наши войска могли взять в кольцо в районе Вязьма – Сычёвка– Ржев основные силы группы армий «Центр», и опять помешала нехватка танковых и моторизованных войск. Посмотри ещё раз карту. Как продолжение широкой красной стрелы из района между Юхновом и Занозной на Вязьму направлена заштрихованная стрелка с одним рожком – это действия нашей конницы в тылу немцев. Если бы это была не конница, а танки!.. Ну ничего. Танки у нас появятся.

Итак, контрнаступление начинается 5 декабря на Калининском фронте, 6-го на Юго-Западном и Западном. Почему выбраны эти числа? Потому что из сведений, добытых разведкой и партизанами, из опроса пленных, из самой боевой обстановки стало ясно, что немцы израсходовали все резервы, настроение в войсках упало, и вот-вот враг остановит наступление. Если промедлить с контрнаступлением, то фашисты успеют подготовить оборонительные рубежи, с которых выбить их будет трудно.

Наше контрнаступление началось без малейшей паузы – как бы продолжение обычных контратакующих действий. Чтобы гитлеровское командование не смогло помочь группе армий «Центр», советские войска несколько раньше начали одновременно наступление на группу армий «Север» в районе Тихвина и на группу «Юг» в районе Ростова – за сотни километров от Москвы.

Нет возможности подробно разобрать ход нашего контрнаступления. Но общее впечатление ты получишь, прочитав воспоминания дважды Героя Советского Союза, генерала армии Дмитрия Даниловича Лелюшенко. В то время он командовал 30-й армией.

«Ровно в шесть утра 6 декабря без артиллерийской и авиационной подготовки, без криков «ура» армия в белых маскировочных халатах перешла в контрнаступление. Вскоре начала доноситься с передовой учащающаяся пулемётно-автоматная стрельба. Небо прочерчивали ракеты. Через час-полтора начали поступать первые боевые донесения об успешном продвижении вперёд. К рассвету на главном направлении армия прорвала оборону противника до пяти километров в глубину и до двенадцати по фронту. Враг был застигнут врасплох, ошеломлён. Он не мог сразу определить, что происходит: частная операция или большое контрнаступление. Не смог установить и численность наступающих.

Орден Ленина и медаль «Золотая Звезда». Орденом Ленина № 1 в 1930 году награждена газета «Комсомольская правда». За героический подвиг присваивается звание Героя Советского Союза и вручаются орден Ленина и медаль «Золотая Звезда». «Золотую Звезду» № 1 получил лётчик Анатолий Васильевич Ляпидевский – за спасение челюскинцев в 1934 году. Звания Героя за годы войны удостоено 11 603 человека. Больше ста человек получили его дважды, маршал С. М. Будённый, лётчики А. И. Покрышкин и И. Н. Кожедуб – трижды, маршал Г. К. Жуков – четырежды. Был случай, когда Героями Советского Союза стали все бойцы отряда – 67 моряков-десантников во главе со старшим лейтенантом К. Ф. Ольшанским.

Первый этап операции удался как нельзя лучше. К 10 часам в штабе армии суммировали данные: захвачено тридцать восемь исправных танков, а подбито и сожжено двадцать два, уничтожено семьдесят два орудия, сотни пулемётов, автомашин, захвачено боевое знамя полка 36-й гитлеровской дивизии – первое знамя врага!»

Но ты, читатель, не подумай, что бои были лёгкие. Фашистам никак не хотелось отходить от Москвы. И ещё их страшили морозы. Немецкая армия не была обеспечена зимним обмундированием, и немцы цеплялись за каждую деревню, за каждый дом, где можно согреться. В десятых числах декабря контратаки гитлеровцев против войск 30-й армии стали такими ожесточёнными, что некоторые населённые пункты переходили из рук в руки по четыре раза. Немцы бросили против сибирской и уральской дивизий 30-й армии больше 150 танков. Нужны были героические усилия, чтобы сдержать их. «Бойцы в упор расстреливали врага из орудий, противотанковых ружей, – вспоминает Лелюшенко, – бросали под гусеницы связки гранат, а на броню – бутылки с зажигательной смесью. Вскакивали на вражеские танки, открывали люки и разили немецких танкистов автоматным, ружейным огнём и штыком».