— Ты в своем уме? — Уиллоу поворачивает голову, чтобы взглянуть на Гая. Они лежат рядом на траве и смотрят на облака. — Это, скорее всего, лебедь.

— Это ты с ума сошла. Гляди, — он показывает на небо. — Видишь уши?

— Нет, это шея.

— Уши.

— Слушай, — Уиллоу переворачивается на живот и подпирает голову руками. — Не знаю, как тебе это сообщить, но у тебя, похоже, серьезные неприятности.

— Да неужели? И какие?

— Тебе знакомы тесты с чернильными кляксами? Ты, наверняка, где-нибудь читал про них. Когда психиатр заставляет тебя смотреть на картинки с чернильными кляксами.

— Да, конечно, — Гай поворачивается на бок лицом к ней.

— Так вот, дело в том, что большинство людей, глядя на какое-то чернильное пятно, думает, что оно похоже на дом или что-то еще, но есть другой человек, который считает, что оно похоже на.… Ну не знаю, на паука…

— Или кролика.

— Точно! И таких людей признают невменяемыми.

— А ты что думаешь?

— Ну, считать, что облако похоже на кролика… плохой признак.

— Может, то, что ты считаешь, что оно похоже на лебедя, гораздо хуже, — зевая, говорит он и снова переворачивается на спину. — Так какую домашнюю работу тебе нужно было бы сейчас делать?

— Пожалуйста, не напоминай, — стонет Уиллоу. Когда она утром решила пропустить школу, то действительно намеревалась провести весь день, просматривая тест по французскому, или, наконец, приступить к работе над докладом. Она и не ожидала, что проведет это время, болтаясь по парку с Гаем. Но за три часа с тех пор, как они позавтракали, они больше ничем не занимались, кроме как греблей, долгой прогулкой и, наконец, простым сидением и разговорами.

Уиллоу знала, что ей не следовало этого делать, но все же было невозможно расстаться с ним. Несмотря на то, что она по сути все еще не разобралась в том, что произошло прошлой ночью, несмотря на то, что она сильно отстала в своей работе, она не чувствовала необходимости что-либо делать, кроме того, чтобы сидеть и разговаривать с ним. Девочка, которая убила своих родителей, которая режет себя, находится за миллион милей отсюда. Прямо здесь, прямо сейчас Уиллоу попросту и всего-навсего девушка, проводящая день в парке с парнем.

— Ладно. — Гай слегка подталкивает её локтём. — Ну же, скажи мне.

— Я сильно отстала на курсе, который вам всем так нравится — "Мифы и Идиоты" или как он там называется, — говорит Уиллоу, выдергивая пару травинок с лужайки. — Мне нужно уйму всего прочитать, и я уже должна была начать писать доклад. — Она пытается использовать травинки как свисток. — И почему у меня не получается? Я думала, что траву можно использовать как свисток или вроде того.

— Мифы и Идиоты? — он смеётся. — Это хорошо. Энди оценит. И да, с помощью травинок можно свистеть, но я не делал этого с пятилетнего возраста, поэтому не проси меня показать, как это делается.

— Помощи от тебя. — Уиллоу позволяет травинкам разлететься на ветру. — Ты знаешь, о чем должен быть доклад? О Деметре и Персефоне, потере и освобождении, как после того, как Персефону увели в подземный мир, они умерли друг для друга. Я хочу сказать, что для меня это должно быть довольно просто. Возможно, у меня единственной в классе имеется личный опыт, так? — Уиллоу на секунду замолкает. — Кроме того, что ты уже знаешь? Речь не о потере, а о возрождении, о том, как они воссоединяются…

— Ты выбирала тему? — Гай кажется удивленным.

— Нет. Как там его зовут… Адамс? Так вот, он мне ее дал.

— Ну, это было очень мило с его стороны.

— Ох, знаешь, он, вероятно, даже не думал о том, что делал.

— Очевидно, нет. — Гай поворачивает голову и внимательно смотрит на нее. — Послушай, если у тебя сейчас тяжелые времена, возможно, я могу помочь. Уверен, у меня все еще есть где-то старые работы, может, если ты на них посмотришь, тебе будет легче начать. — Он отворачивается и снова смотрит на облака.

— Спасибо, — произносит Уиллоу. — Что… Что ты делаешь? — она подозрительно смотрит на него. Он лежит на спине, глядя на облака, но у него вытянуты руки, и он двигает ими, будто…

— А на что это похоже?

— Хм, если бы мне пришлось отгадывать, я бы сказала, что ты пытаешься регулировать движение или дирижировать.

— Вроде того. На самом деле, я пытаюсь сдвинуть облака ближе друг к другу, — говорит он. Он выглядит серьезным. — Видишь? Вот это, которое похоже на кролика, ладно, на лебедя, и это, похожее на слоеный торт. Я сдвигаю их ближе друг к другу.

— Хорошо. — Уиллоу внезапно садится. — Я же говорила тебе, что видеть кролика - плохой признак, ты, очевидно, сошел с ума, это только…

— Ты это видела? — перебивает ее Гай. — Оно сдвинулось, не отрицай этого! И расслабься, я не сумасшедший, техника, которую я использую очень старая и уважаемая.

— А?

— Это из "Книги магии для мальчиков", которая вышла в печать в 1878 году, я купил ее в центре. Фокус номер тринадцать. Как управлять погодой и удивлять друзей на чаепитиях.

— Чаепитиях?

— Я же сказал, она вышла в 1878 году. Кроме того, она английская. Там было полно ссылок на такие вещи, как вечеринки в саду и игры в крикет, и как себя вести при выполнении трюков для тех, с кем заключил пари.

— И ты, м-м, купил ее недавно?

— Я купил ее, когда мне было двенадцать, — сказал Гай. — И, да, это очень стыдно, но я, правда, верил, что эти штуки, типа заклинаний для контроля погоды, работают. Вот! Ты это видела? Говорю тебе, я двигаю облака! — он с триумфом смотрит на нее.

— Я тебя умоляю. — Уиллоу даже не утруждает себя тем, чтобы взглянуть на небо. — Это ветер. За последний час стало более ветрено и холоднее. — Она ложится на траву. — "Книга магии для мальчиков"? Кажется, твоему наставнику понравилось бы.

— Уверен, что это его давно потерянный родственник написал ее, — отвечает ей Гай, но он полностью сосредоточен на небе. — На самом деле, я думаю, что это была последняя книга, которую я купил до того, как мы переехали в Куала-Лумпур.

— Я бы подумала, что это помогало тебе соответствовать всем тем британским деткам, — говорит Уиллоу, глядя на него. Он гораздо интереснее, чем облака. Она размышляет над тем, каким он был, когда ему было двенадцать.

— Возможно, если бы все мы жили сотни лет назад, и, возможно, если бы я все-таки выучил какой-нибудь хороший трюк. Но единственное волшебство, в котором я разобрался, — это, как делать действительно тупые карточные фокусы, которые раздражали бы друзей и делали бы из тебя идиота на чаепитиях на открытом воздухе. — Гай корчит рожу. — На самом деле, я даже и не думал об этой книге с тех пор. Она довольно быстро мне надоела, но чтение "Бури" напомнило мне о ней. Помнишь, как Просперо вызывает в воображении ту бурю? Вот видишь! Ты не смотришь. — Он слегка тянет ее за косу. — Ну же, поверь мне немного. Очевидно, что в книге что-то есть, но я был слишком молод, чтобы действительно понять, как трудно управлять погодой. Говорю же тебе, облака двигаются, мы определенно на пути к тому, чтобы вызвать бурю. — Он замолкает и поворачивается к ней лицом. — Ты видишь? Прямо как Просперо.

— Ты совсем не Просперо!— возражает Уиллоу. — Ты скорее…

Ну, он точно как Фердинанд.

Уиллоу поражена, насколько это верно. Конечно, он как Фердинанд. Он идеальный романтический герой. Она также вспоминает слова Миранды, когда та впервые замечает Фердинанда:

И как хорош тот новый мир, где есть такие люди!

В отличие от Миранды Уиллоу находится в новом мире, и даже если она никогда не выбирала, чтобы оказаться там, для нее он прекрасен, что в нем есть такой потрясающий человек.

— Послушай, — говорит Гай, прерывая ее мысли. — Похоже, действительно будет дождь. Нам надо выбираться из парка. Если только ты не хочешь остаться. Довольно весело находиться на улице во время шторма. Ты должна увидеть, как молния выглядит над водой.