– Кажется, он отдал их нуждающейся семье перуанских политиммигрантов.

– Чего еще ждать от фанатика! Они захотели построить рай без денег, изобрести нового человека из старого сырья. И где сейчас кости Че Гевары? Они сгнили в боливийской сельве! Его тело даже не было предано земле!

– Не говори так! Его останки нашли в боливийском Валлегранде и с честью перезахоронили в Санта-Кларе! Через тридцать лет нашли! – возмутилась Элизабет.

– Да слышал я, что боливийские индейцы поклоняются великому команданте не меньше наших коммуняк, – выпуская дым кольцом, изрек Ласаро. – Что жители Санта-Круса и Валлегранде даже огорчились, когда у них забрали кости…

– Не смей! – крикнула на него Элис.

– Сама начала про своего Че, – с укором заметил Ласаро. – Ты же знаешь, что меня бесят эти байки про героические подвиги партизан. Давай лучше спустимся на землю. Здесь намного интереснее. А еще интереснее – в Майами. У тебя же там родственники. Надо рвать к ним!

– Глупости! – фыркнула Эллис. – Меня на Кубе все устраивает. У меня прекрасная работа в Варадеро. Я ни в чем не нуждаюсь. И бывший муж неплохо зарабатывает…

– Муж?! – На Ласаро нахлынул приступ гнева. – Похоже, ты никогда не забудешь своего Хуана Мигеля!

– Прекрати ревновать. Мы с ним как брат и сестра, – оправдываясь, молвила молодая женщина.

– Открой глаза! Он зарабатывает?! – с надрывом декларировал Ласаро. – Да он ноль! Ты век просидишь в этой яме, так и не увидев света! Ты не променяешь эти гроши на настоящий рай! Только в Штатах мы будем счастливы, будем иметь все!

– Там что, нет нищих? Нет гетто? – не соглашалась упрямица. – Там не надо работать? Там все богачи и нет официанток и посудомоек? Что, богачи сами за собой убирают? Дети цветных ходят в престижные школы наравне с отпрысками миллионеров?

– Дура! – зашипел от ярости Ласаро. – Мы будем богачами! Я заработаю столько денег, сколько не снилось твоему тупому муженьку. Еще здесь, на Кубе, заработаю! Знаешь, сколько умных людей хотят переправиться туда? Тысячи! Я помогу им. Контрабанда! Слышала?! Контрабанда кубинцами. Тысяча долларов за каждого переправленного в Майами. Я сделаю миллионы, и мы с тобой будем жить, как в сказке. И не в этой забытой Богом стране, а в истинном раю. Поняла?!

Элисабет молча сняла с себя бирюзовое белье, затем браслет и оделась в свое скромное платье, чем окончательно взбесила Ласаро. Едва сдерживаясь, он гавкнул:

– Ты хочешь унизить меня, не приняв моих подарков?!

– Я просто не знаю, что скажу Хуану Мигелю, если он увидит на мне такое белье и такой браслет.

– Любовь моя, – собрав всю волю в кулак, защебетал Ласаро. – Мне очень неприятно, что ты продолжаешь жить под одной крышей со своим бывшим муженьком, и видимо, я должен смириться с тем, что он до сих пор может видеть тебя в нижнем белье. За двенадцать лет брака он тебя и не в таком виде рассматривал. Надеюсь, сейчас он такой возможности не имеет… Но знай – я сделал тебе подарок от чистого сердца. Неужели тебе не понравилось? Ведь это белье – оно так тебе идет, а браслет – ты в нем словно испанская королева.

– Скажешь еще, королева… – вновь начала таять Элис. Она бросила взгляд на браслет, думая, найдутся ли в ней силы перебороть искушение, чтобы не надеть браслет снова. Им можно было любоваться без конца. Какая тонкая работа… – Я могу сказать Хуану Мигелю, что русский нефтяник подарил его Лурдес, а ей срочно понадобились деньги. – Соблазн победил, Элис сдалась.

– Умница, – похвалил Ласаро, – узнаю свою девочку. Так ты схватишь фламинго за обе лапки – сможешь без страха носить браслет и вытрясешь из Хуана Мигеля долларов триста.

– У Хуана Мигеля? Триста долларов? Это почти все его сбережения… – как загипнотизированная, прошептала Элис. Ей пора было ехать домой. Она не отважилась бы на такой обман никогда… Если бы украшение не выглядело столь прекрасно. Это не сувенирное изделие из ракушек, даже не черный коралл в серебряном обрамлении. Настоящий шедевр ювелирного искусства. Она в нем, как испанская королева… Ради такого чуда можно чуточку соврать.

Элис села в машину Ласаро, чтобы отправиться в Карденас. На ее руке красовался браслет, в ее сумочке лежало новое нижнее белье, а в ее голове сформировалась четкая и очень правдоподобная легенда по поводу своих неожиданных приобретений. Ее Элисабет собиралась изложить бывшему мужу, чье уважение она меньше всего хотела потерять.

Она оправдывала себя тем, что Хуан Мигель обещал купить ей что-нибудь очень дорогое в подарок сразу после рождения Элиансито, но так и не выполнил обещание. Он добрый. Из него веревки можно вить. Такой простак. Эх, если бы в свое время он не был таким невнимательным. Не то что Ласаро. Этот парень знает, чего хочет сам и чего хотят женщины…

Люди всегда верят в разное, а предают всегда одинаково.

Хуан Мигель безмятежно спал в обнимку с маленьким Элианом, аккуратно укутанным в нежное пуховое одеяло, что подарила внуку бабушка Ракель – мама Элисабет.

Весь день мальчуган играл с соседскими ребятишками. Сначала в бейсбол, а затем в футбол. Нет, в команду его пока не брали. Мал еще. Но набегался он вдоволь, а пару раз ему даже удалось ударить по мячу, когда тот вылетал за пределы поля.

Папа все время находился рядом. После очередного «аута», когда мяч вновь оказался в непосредственной близости от Элиансито, малыш, не раздумывая, бросился к нему, стукнул изо всех сил и помчался вслед, удаляясь от футбольного поля. Его догнал восьмилетний Лоренсо, капитан проигрывающей команды, раздосадованный от собственной беспомощности. Он злобно гаркнул на Элиансито, выдав целую тираду с требованиями отдать мяч:

– Дай сюда! Это мой мяч! Не мешай играть!

Отобрав предмет вожделения малыша, он тут же запустил его в игру броском с края площадки.

Секунда сочувствия зрителей к расстроенному Элиансито, глаза которого увлажнились от нестерпимой горечи, истекла, и все с неподдельным усердием принялись вновь болеть за своих любимцев. Только папа с пониманием отнесся к «большой трагедии» маленького Элиана, подбежавшего к отцу разделить свою обиду.

– Ничего страшного, – подмигнул он сыну, – года через два ты вырастешь и будешь играть, как аргентинец Диего Армандо Марадона, король футбола. И тогда он захочет приехать в Карденас.[8] Ему будет любопытно посмотреть на мальчика, который стал таким же волшебником в игре, как он. А когда он тебя увидит, то лично вручит настоящий футбольный мяч со своим автографом.

Увлеченный рассказом отца, маленький Элиансито почти забыл о только что испытанном унижении. На его лице вдруг проявилось детское коварство – он представил, как жонглирует пятнистым мячом на глазах своего обидчика, восьмилетнего капитана дворовой сборной, после чего Лоренсито принимает его в состав команды и Элиан забивает гол.

– Папа, а Марадона не может приехать пораньше? – спросил мальчуган у отца.

– Нет, сейчас у него проблемы с обувью, – быстро нашелся Хуан Мигель. – Ему не в чем ходить. Бутсы порвались после очередного матча, а он к ним так привык.

– Как порвались? – удивился мальчик.

– Он слишком сильно ударил по мячу…

– Тогда пусть наденет новые бутсы, – предложил Элиансито.

– В том-то и дело, что он скорее провалится, чем станет играть в других бутсах. Его ноги не будут чувствовать себя комфортно в новой обуви. Это как родной дом. У кого-то может быть более просторная квартира с красивой мебелью, но, оказавшись в гостях, ты мечтаешь лишь об одном – о своем доме, где ты сам себе хозяин, где чистота и порядок зависят только от тебя, где аккуратно стоят твои игрушки. И ты рад! Ты всегда рад гостям, если только они не садятся тебе на голову, пользуясь твоим гостеприимством. Тогда ты, конечно, вежливо попросишь не в меру разошедшихся постояльцев убраться восвояси.

– Восвояси! – повторил Элиансито смешное слово и захохотал.