– Не знаю.

– Ладно, пусть повторяет за остальными. Первый выход через десять минут.

С этими словами синьор Ригателли отправил в рот кусок колбасы и ушел в свой фургон.

Чучело был в восторге:

– Реквизит! Я буду реквизитом! Понимаешь ли ты, Джек, что это мой первый шаг на пути к блестящей карьере актера? И я уже буду играть реквизит! Должно быть, я произвел на него хорошее впечатление.

– Да, – нерешительно ответил Джек, – наверное.

Но Чучело уже ушел за сцену.

– Постой, хозяин!

Джек увидел, что Чучело с любопытством наблюдает, как актер перед зеркалом наносит грим.

– Бог мой! – охнул актер, когда увидел в зеркале отражение Чучела, потом подскочил и уронил банку с гримом.

– Добрый день, сэр, – обратился к нему Чучело. – Позвольте представиться. В вашем спектакле я буду реквизитом. Не могли бы вы одолжить мне ваш грим?

Актер нервно огляделся по сторонам. Тут он заметил Джека.

– Кто это? – спросил актер.

– Это господин Чучело, – ответил Джек. – Синьор Ригателли сказал, что он может выступить в сцене сумасшествия королевы… Послушай, хозяин, – позвал он Чучело, который присел на корточки и с огромным интересом разглядывал баночки с пудрой и румянами, – ты же знаешь, что такое реквизит, да?

– Знаю, – с достоинством проговорил Чучело, – это очень важная роль. – И нарисовал себе ярко-красные губы.

– Конечно, но это роль без слов, – сказал Джек. – Ты должен стоять неподвижно и молчать.

– В чем дело? – спросил актер.

– Дело в том, что близок момент моего величия, – заносчиво заявил Чучело. – Я выступаю в сцене сумасшествия королевы.

Он обвел глаза черным контуром и намалевал по красному пятну на каждой щеке. Актер смотрел на все это, выпучив глаза.

– Очень красиво, хозяин, – вмешался Джек. – Но с гримом главное – не переборщить.

– Думаешь, надо выглядеть поскромнее?

– Да, хозяин. Особенно в сцене сумасшествия королевы.

– Что ж, отлично. Пожалуй, если я надену парик, то буду смотреться очень скромненько.

– Только не этот, – возразил Джек и забрал у Чучела белый курчавый парик, который тот уже успел схватить. – Главное, не забудь: не шевелись и ничего не говори.

– Я все выражу взглядом, – пообещал Чучело, отобрал у Джека парик и нахлобучил его на свою голову-репу.

Актер в ужасе на него посмотрел и вышел.

– Теперь мне нужен костюм, – решил Чучело. – Этот, пожалуй, подойдет.

Чучело завернулся в алый плащ. Джек в отчаянии схватился за голову и поплелся вслед за Чучелом за кулисы, где актеры, музыканты и рабочие сцены готовились к представлению. Тут было на что посмотреть. Джеку пришлось многое объяснять Чучелу, но наконец он не выдержал:

– Слушай, хозяин, там уже зрители собрались. Теперь надо сидеть тихо.

– Ах вот он где! – сердито зашипела актриса и сорвала парик с головы Чучела. – Совсем с ума сошел? – обратилась она к Джеку. – Надеть мой парик на голову этой твари!

– Прошу прощения, мадам. – Чучело встал на ноги и отвесил ей низкий поклон. – Я не хотел вас обидеть. Но вы так красивы, что вам ни к чему украшать себя, тогда как я…

Актриса критически разглядывала Чучело, нахлобучивая парик себе на голову.

– Неплохо, – сказала она Джеку. – Видала я и похуже. Совсем незаметно, как ты им управляешь. И не смей больше брать мои вещи, слышишь?

– Я больше не буду.

Актриса стремительно вышла.

– Какое изящество! Какая красота! – проговорил Чучело, глядя ей вслед.

– Тише, хозяин. Садись сюда и не разговаривай.

И тут они услышали звон цимбал и рев трубы.

– Дамы и господа! – раздался голос синьора Ригателли. – Представляем вашему вниманию скорбную и печальную историю Арлекина и королевы Дидо с доселе невиданными сценическими эффектами и самыми смешными комическими интерлюдиями, когда-либо разыгрывавшимися на сцене! Спонсор нашего сегодняшнего представления – компания «Мясной дом Баффолони», производитель лучшей колбасы в округе. Радость в каждом ломтике!

«Опять эти Баффолони! – подумал Джек. – Все прибрали к рукам».

Раздалась барабанная дробь, и занавес поднялся. Джек и Чучело не сводили глаз со сцены, где разворачивалось начало представления. Сюжет был незамысловатый, но публике понравился Арлекин. Сначала он потерял целую связку сосисок и бегал их искал, потом проглотил муху и принялся скакать по сцене, а муха жужжала у него в животе. Затем появилась королева Дидо. Ее бросил любимый – капитан Фанфарон, она сошла с ума от горя и, отчаянно вопя, убежала за кулисы. Королеву Дидо играла актриса в парике.

– Эй, мальчик! Твой выход! – яростно прошептал синьор Ригателли. – Выводи его! Сейчас будет сцена сумасшествия королевы. Поставь его в центре сцены – и бегом назад.

Чучело широко раскинул руки, Джек подхватил его и понес на сцену.

– Я буду лучшим реквизитом, такого зрители еще не видели! – заявил он. – Долгие годы все будут вспоминать о том, как я прекрасно выступил в роли реквизита.

Джек приложил палец к губам и на цыпочках прокрался за кулисы, где нос к носу столкнулся с актрисой, игравшей королеву Дидо, которая как раз готовилась к выходу. Она была в ярости:

– Какого черта ты поставил на сцену это пугало?

– Это реквизит, – ответил Джек.

– Если он у тебя хоть раз заговорит или шелохнется, я с тебя собственными руками шкуру спущу.

Джек старательно закивал.

Занавес поднялся, и Джек аж подскочил – так дико завизжала королева Дидо и пронеслась мимо него на сцену.

– Ох-охо-о… Ах-ха-ха… Горе мне горе! Бедная я, несчастная! – запричитала она и бросилась на пол.

Зрители смотрели затаив дыхание. И Чучело тоже. Джек видел, как широко раскрытыми глазами он следит за актрисой, которая каталась по сцене, стенала и притворялась, будто рвет на себе волосы.

– Боже мой! Боже мой! – выкрикивала она и скакала по сцене, посылая публике воздушные поцелуи. – Вот розмарин для памяти… Боже мой, боже мой! О, Фанфарон, ты страшный негодяй! Ах, я видела тебя с другой! Вот тебе ромашка! Тра-ля-ля!

На Джека ее выступление произвело огромное впечатление. Он решил, что она, должно быть, великая актриса.

Вдруг она села и стала делать вид, будто отрывает лепестки у ромашки:

– Любит – не любит, любит – не любит… Ах, скажи-ка мне ромашечка, дай мне ответ! Мое сердце страдает, огонь его мучит-терзает! Ах, горе мне, горе! Тра-ля-ля, мой Фанфарон, ты жуткий негодяй!

Джек внимательно следил за Чучелом, а он начинал все сильнее волноваться, поэтому Джек прошептал:

– Не надо, хозяин, не двигайся! Это все понарошку!

Видно было, что Чучело старался изо всех сил. Он только чуть-чуть повернул голову, чтобы видеть, чем занята королева Дидо, но все же повернул, и кое-кто из зрителей это заметил и стал подталкивать своих соседей и показывать на Чучело.

Королева Дидо медленно встала, хватаясь за сердце. И вдруг у нее в руке блеснул кинжал. Актриса стояла к Чучелу спиной и не видела, как он с перепуганным лицом покачивался из стороны в сторону, силясь разглядеть, что она делает.

– О-хо-хо-о-о… Ах-ха-ха… Бедная я, бедная! Горе когтями рвет мою душу на части! А-а-а-а… А-а-а-а…

Она издала страшный крик отчаяния, начав с самой высокой ноты, какую могла взять, и постепенно спускаясь все ниже. Это был ее фирменный вопль. Критики отмечали, что он передавал всю муку душевных страданий и мог разжалобить даже самое черствое сердце. У любого, кто слышал этот крик, слезы текли ручьями.

Однако сегодня актрису почему-то не покидало чувство, что ей не удалось захватить все внимание публики. Некоторые зрители смеялись, но, когда она обернулась, чтобы поглядеть, не над Чучелом ли они смеются, Чучело тотчас же вспомнил, что должен играть реквизит, и застыл, как будто был всего лишь репой на палке от метлы.

Королева Дидо бросила на него испепеляющий взгляд и решила еще раз издать свой коронный крик.