— Но почему, почему, Клорати?

— Видишь ли, города и здания на любой планете проектируются с учетом необходимости, именно она определяет их вид и местоположение.

«Что ж, это ясно и так», — подумала я.

Я была разочарована и чувствовала себя обманутой. До встречи с Клорати я беспрерывно думала, как скажется на нашем общении то, что всецело занимало мой разум — появление отвратительных звероподобных людей на Втором Южном Континенте. В свое время мы многое скрыли от Канопуса: что к нам прилетали шамматяне; что мы похитили группу аборигенов с канопианских территорий; что несколько специалистов из Колонии 22 бежали вместе с ломби; что мы шпионим за канопианцами, регулярно прочесывая их территории, и что Шаммат делает то же самое… Когда по прибытии на Роанду мы устроили импровизированный пикник, мне казалось, что, вместо того чтобы открыться новому другу, как делают те, кто хочет сблизиться, я обнесла свою душу забором: не подходи, держись подальше… Были моменты, когда мне было тяжело видеть спокойное, открытое лицо Клорати. И все же одновременно я испытывала и совсем иные чувства: вы, канопианцы, считаете себя умнее всех, но вам невдомек, что на уме у меня!

Нет, общаться с Клорати будет непросто. Во всяком случае пока.

Вскоре мы выяснили, почему Сириусу предложили прислать своих представителей… Узнав причину, мы не поверили собственным ушам.

Остатки выродившейся расы гигантов продолжали размножаться и распространились по всему континенту. Теперь они измельчали и были примерно одного роста с нами — восемь-девять Р-футов. Продолжительность их жизни сократилась. Они плохо помнили свое великое прошлое — от него остались лишь умение готовить пищу на огне, дружелюбие да элементарные навыки ручного труда. Они не занимались земледелием, но собирали съедобные растения и охотились. Они жили на Северном Изолированном Континенте большими, сплоченными племенами, которые не воевали между собой, поскольку в их распоряжении имелись огромные территории и неисчислимые стада диких животных. Здесь же обитали два племени, которые называли себя хоппе и навахи. Клорати сказал, что ему поручили познакомиться с ними и… Услышав эти названия, я так растерялась, что не расслышала то, что он произнес дальше. Я сидела, боясь даже смотреть на Амбиена Первого. Когда я взяла себя в руки, Клорати уже рассказывал о карликах, которые жили в горах неподалеку, и о том, что ему поручили наведаться и к ним, потому что Канопус хочет разузнать о них побольше. Наверняка того же самого хочет и Сириус. Я поняла, что за последними словами стоит нечто большее… Но к этому я вернусь позднее, поскольку все обернулось совсем не так, как я ожидала в то время.

Клорати хотел, чтобы мы отправились вместе с ним в горные селения карликов. Это было довольно опасно. Карликов преследовали хоппе и навахи, и хотя Клорати был немного знаком с этим горным народом, ему предстояло потрудиться, чтобы завоевать их доверие. Он считал само собой разумеющимся, что мы будем рады подобной вылазке. Амбиен Первый действительно обожал такие затеи. Что до меня, у меня не было ни малейшего желания общаться с существами, которые наверняка были всего-навсего убогими, грязными полуживотными. И все же я согласилась.

Мы спрятали свои корабли в каньоне, хорошенько замаскировав их, и зашагали в сторону гор. Они не пострадали от землетрясения, хотя здесь произошло несколько камнепадов, поэтому казалось, что со склонов гор содрали кожу. Когда мы подошли поближе, до нас стали доноситься шорохи, постукивания, топот ног и другие странные звуки. Я вспомнила термитники на Втором Южном Континенте — если приложить ухо к стене подобного сооружения и постучать по ней, внутри начнется такая же суета, сопровождаемая шелестом и неясным шумом. Спустившись с обрыва, мы увидели на дне ущелья вход в глубокую, темную пещеру. Клорати сразу направился к ней, подняв руки вверх, и произнес несколько незнакомых мне слов. Мы тоже подняли руки — очевидно, этот жест свидетельствовал о наших мирных намерениях. И вдруг возня внутри стихла, и наступила полная тишина. Солнце Роанды нещадно палило — от израненных скал тянуло жаром, — воздух дрожал над раскаленной почвой. Внезапно из пещеры снова раздался шорох, внутри началось какое-то движение, столь стремительное, что было невозможно разглядеть, что происходит. Мгновение спустя нас окружила толпа низкорослых человечков, которые подталкивали нас к пещере. Карлики едва доходили нам до колен, а высота входа в пещеру была такова, что мы могли проникнуть внутрь, лишь опустившись на четвереньки. Внутри пещера, которая оказалась огромной, была освещена небольшими огоньками. Впоследствии выяснилось, что из отверстий в скале сочится природный газ, поток которого регулируется. Такого освещения хватало лишь на то, чтобы поддерживать мягкие сумерки. Пол пещеры был устлан поблескивающим белым песком, кристаллы в скалистой стене тускло мерцали, а река, которая протекала по краю пещеры, поднимала сверкающие фонтанчики брызг. Я не ожидала увидеть в чреве этой темной горы такое великолепие и воспряла духом. Пока маленькие человечки подталкивали меня внутрь, мне удалось рассмотреть их. Они куда меньше походили на животных, чем звероподобные люди с Южного Континента, и были симпатичными и дружелюбными созданиями. На них были штаны и куртки из выделанной кожи. Они были плотными и коренастыми. Их широкие плечи и сильные руки были точь-в-точь такими, как у ломби, а желтая кожа напоминала облик специалистов из Колонии 22. На голове у карликов курчавились темные волосы, лица были безволосыми, а глаза — проницательными и умными.

Нас быстро провели через целую галерею пещер, пока мы не углубились в горы, но атмосфера не была гнетущей: рядом все время журчала река, а воздух был сладким и свежим. В конце концов мы оказались в такой огромной пещере, что ее свод терялся в темноте у нас над головами. Ее освещали бесчисленные крохотные огоньки. В центре имелось свободное пространство, достаточное, чтобы на нем могла уместиться целая толпа маленьких человечков — а заодно с ними и мы, — но небольшое по сравнению с размерами пещеры. Нас усадили на груды шкур и дали поесть — пища была непривычной, но нам было любопытно вспомнить, что представляла собой еда на тех планетах нашей Галактики, которые находились на начальных этапах эволюции. Мясо. Что-то вроде сыра. Пиво. Все это время Клорати беседовал с человечками — судя по всему, он неплохо владел их языком. Амбиен Первый и я были не похожи на Клорати и явно озадачили их. Хотя человечки оказались достаточно воспитанными созданиями, они разглядывали нас во все глаза. При этом они держались весьма любезно, а одна из женщин, красивая своеобразной грубоватой красотой, вежливо попросив разрешения, прикоснулась к моим волосам. Вокруг меня тотчас собралась целая толпа женщин — смущенно улыбаясь, они не могли удержаться, чтобы не потрогать мои светлые локоны. Я рассматривала лица человечков, столпившихся вокруг нас, и вспоминала ломби, которые никогда не поднимали глаз на меня или мне подобных, а также специалистов Колонии 22, которые… Интересно, обладают ли карлики генетической памятью? Мы внимательно изучали друг друга… Как часто за свою долгую службу мне приходилось наблюдать подобные сцены, когда представители разных рас разглядывают друг друга не враждебно, но с дружелюбным любопытством.

Я удивилась, что, находясь глубоко под землей, мы так хорошо видим друг друга. Оказалось, что пещера освещена электричеством. Да-да. Повсюду стояли мощные светильники, а батареи размещались в деревянных сосудах. Никогда нельзя предугадать, какие достижения прежней технологии сохранит выродившаяся раса.

Я сразу поняла, что карликов преследуют… Я догадалась об этом по сотне мелочей, часть которых почувствовала интуитивно и, наверное, не смогла бы назвать. Эти люди были в опасности, они находились под угрозой исчезновения и были доведены до отчаяния. Об этом говорила печаль в их глазах, когда они смотрели на Клорати, который, чуть наклонившись вперед, беседовал с человечками…