Подкрадываешься к нему не дыша, но в самый последний миг, когда уже занесен сачок, глазастый скакун мгновенно расправлял крылья, срывался с места и, как бы дразня тебя, садился неподалеку и обязательно на виду. И все это, как правило, на убийственной жаре. Только живой мерцающий блеск выпуклых фасетчатых глаз потух у этих шести, все же остальное нисколько не изменилось: матово зеленый панцирь со светлыми бляшками, челюсти жвалы, свободные от зубцов, плоскости которых залиты белой эмалью; блестящий низ, отливающий то изумрудами, то рубинами, то синевой полированного кобальта и указывающий на принадлежность к экзотическому семейству.

Один из скакунов под объективами микроскопа. Поглядывая на набросок, сделанный летом, ставлю красавца жука в динамическую, стремительную позу, развожу ему челюсти, освещаю так, чтобы в глазах загорелись хищные блики…

Можно начинать рисунок.

Жук-скакун.

Я вспоминаю слова того знакомого, который доказывал мне, что изображениям насекомых место только в специальных книгах. Теперь, когда прошли годы и позади несколько иллюстрированных книг, я с ним не согласен. И еще думаю вот о чем: сколько еще людей находится в плену неверных убеждений и представлений, появляющихся как неизбежное следствие отрыва от природы, когда перестают ее замечать и уважать!

Рогачик — «малый носорог» (личинки питаются гнилой древесиной).

Слоник Ларинус (личинки питаются соцветиями диких сложноцветных).

(Рисунок пропущен)

Осиновый трубковерт (сворачивает для личинок изящные «сигарки» из листьев осины).

Ложнослоник Антрибус (жуки и личинки питаются трухлявой мертвой древесиной).

Карапузик (истребляет личинок других насекомых в навозе, падали, гнилой древесине),

Оса-эвмен изготовилась ужалить гусеницу, которую унесет в гнездо на прокорм своим личинкам.

Радужница (живет на водяных растениях, имеет разные металлические оттенки).

Пчела Антофора над цветком льнянки.

Оса-сфекс «транспортирует» парализованную ею кобылку.

Муха-зеленушка (или Долихоподида) истребитель мелких насекомых.

«Портрет» одной из полезнейших мух тахин.

Oca из семейства бетилид (род Гонатопус). Бегая по земле, эти бескрылые шустрые создания разыскивают мелких вредных цикадок и, уцепившись за них мощными передними ногами, откладывают на них яйца.

Жук-нарывник.

Хищный клопик мирмекорис.

Хальцидоидный наездник — истребитель многих вредных насекомых.

Стрекоза Эналагма настигает шведскую мушку — врага урожая.

Клещ краснотелка из семейства Тромбидиид.

Паук краб Мизумена. Пересаженный с желтого цветка на белый, паук через несколько дней становится белым. Ничего не подозревающие насекомые становятся жертвой умело замаскировавшегося «хитреца».

Паук-скакунчик.

Хлебная полосатая блошка (увеличено в 70 раз).

Жужелица на охоте.

Вверху — гусеница гарпии в устрашающей позе. Справа — гусеница молочайного бражника. Внизу — пижма-растение, цветки которого посещает множество насекомых.

Откуда то с верхней ветки высокой березы, что у края поляны, на невидимой паутинке спускается небольшая зеленая гусеница, а я стою внизу под деревом, в тени кроны, и не так наблюдаю, как наслаждаюсь прохладой после длинного перехода под палящим солнцем. Да и что особенного теперь может произойти с гусеницей: ей пришла пора превращаться в куколку, вот и отправилась она вниз на паутинке, которую выпускает изо рта, закрепив сначала ее там наверху, на ветке. Гусенице нужно достичь земли, чтобы в нее зарыться поглубже и там со спокойной душой превратиться в куколку.

Слегка покачиваясь на ветру и покручиваясь на тонкой шелковинке, личинка будущей бабочки опускалась все ниже и ниже. До земли оставалось метра два с половиной, и я уже приготовил баночку, чтобы поймать открытым горлышком гусеницу: пусть окуклится в лаборатории.

И тут появился враг. Он был ростом с комара, со стройным темным телом и прозрачными крыльями — наездник из семейства ихневмонидов. Подлетев к гусенице, он остановился в воздухе и коснулся ее усиками. Гусеница, почуяв недоброе, стала извиваться навесу, но наездник продолжал исследование. Наконец, убедившись, что это именно та личинка, которая ему нужна, уселся на ее спину и стал покусывать бедняге затылок. Гусеница вдруг перестала корчиться, и ихневмонид, сидя на ней верхом, стал деловито колоть ее острым недлинным яйцекладом, торчащим из конца брюшка.

Укол — выпущено крохотное яичко. Еще укол чуть пониже — и снова яйцо. И так несколько десятков раз с небольшими паузами, во время которых наездник зачем то покусывал затылок своей жертвы.

Наездник словно ждал удобного момента.

Мне приходилось много раз видеть, как различные ихневмониды нападали на личинок, ползающих по земле и растениям, но чтобы это делалось в воздухе, наблюдал впервые. Наездник словно ждал момента, когда гусеница окажется в наиболее беспомощном и уязвимом положении. Оседлать жертву, которая, узнав своего заклятого врага, примется корчиться среди травы и кататься по земле, не так и легко; здесь же в воздухе совладать с ней проще простого.