Джек положил на прилавок кредитную карточку и оглянулся на дверь. В случае чего он сумеет унести отсюда ноги.

— Как насчет диапазонов?

Продавец провел карточкой Джека через считывающий аппарат.

— Распишитесь вот здесь.

Джек расписался. Продавец отобрал у него ручку и записал на чеке диапазоны святых частот.

— Спасибо.

Забирая коробки, Джек отдавал себе отчет, что мир вокруг него сходит с ума. Но сам он не мог думать ни о чем, кроме Молли. Он торопился домой, к ней.

— Наверняка есть способ тебя затормозить, — не унимался он. — Или ускорить меня. Меня категорически не устраивает сценарий, согласно которому я волочусь позади тебя сквозь межпланетную пустоту, не имея возможности с тобой связаться — и так до самого Урана.

— Ты произносишь «Уран», словно это неприличное слово. Уран ассоциируется у тебя с урологией? — спросила она.

— А у тебя — с проктологией?

По крайней мере, он заставил ее улыбнуться — это уже было прекрасно.

— Кстати, почему именно Уран?

— Я читал про скорость, с которой мы полетим. Якобы есть какое-то окно, и люди, вылетающие в это окно, будут пересекать орбиту Урана, а потом попадать в поле притяжения газового гиганта.

— А как же те, кто уже улетел или улетит потом?

— Эти — на Сатурн, — нашелся он. — Или на Нептун. А кто-то вообще промажет мимо планет.

— Кстати, этот твой гений объясняет, чем притяжение Урана лучше притяжения Земли?

— Он не дает оценок, просто объясняет, как все будет. И вообще, я хотел поговорить не об этом, а о том, как нам не расставаться. — Он взял ее за руку. — Если я промахнусь мимо Урана, то полечу на Плутон.

Скоро «скафандр» затянет ей плечи. А у него пока что были только ботинки и брючины, вернее, как бы гольфы, не достигшие даже колен.

— Я уже чувствую легкость, Джек. — Она сдавила ему — руку. — Не хочу посвящать последние дни проблеме, которую нам все равно не решить.

— Но…

— Я тебя не чувствую, — сказала она, трогая его лицо. — А мне хочется твоего прикосновения.

— Предположим, я куплю обыкновенный космический скафандр, — сказал Джек, — надену его и ухвачусь за тебя. Так и полетим вместе. Когда мой собственный «скафандр» отрастет, я сброшу покупной.

В то утро у Молли образовался шлем, а у Джека даже штаны оставались незавершенными.

— Держи меня! — крикнула она вдруг, хватая с кухонного стола «Старую Машину Номер Девять». — Кажется, со мной что-то происходит…

Он притянул ее к себе, продолжая нести чепуху про свой последний план спасения. У нее закрылся лицевой щиток. Щелчок испугал Джека, и он отпрянул, но потом разглядел за стеклом слезы и сжал Молли еще сильнее. Она казалась невесомой.

Потом ощущение невесомости усилилось, хуже того, он чувствовал, как ее тянет вверх, и с трудом ее удерживал. Наконец, она выскользнула и, стукнувшись головой в потолок, поплыла к дверям. Он поймал ее за ноги, и она поволокла его за собой.

— Мне больно! — Наверное, она громко кричала, но шлем со щитком заглушал крик. — Мне надо вверх, Джек.

— Еще рано!

Она распахнула обеими руками дверные створки и выволокла его на задний двор. Он делал гигантские шаги, как во сне, изо всех сил стараясь удержаться на земле и понимая при этом, что силы его вот-вот оставят и он ее отпустит…

И тут его взгляд упал на поводок, оставшийся от Спарки. Он крепко вцепился одной рукой ей в лодыжку, а другой попытался выхватить из высокой травы поводок. Но нет, дотянуться не хватало сил. Еще несколько дюймов… Он в отчаянии ринулся к собачьей будке. Ее все сильнее тянуло вверх. Оставался последний шанс.

Двумя прыжками он достиг будки, засунул одну ногу внутрь, потом зацепился другой ногой, потянул. Молли коснулась земли. Джек схватил поводок, добрался пальцами до кончика. Молли неудержимо тащило вверх, как на парашюте. Или он привяжет ее за считанные секунды, или навсегда потеряет.

Свободной рукой он обмотал поводком ее лодыжку, подполз ближе, вцепился в поводок зубами. Так, при помощи зубов, ему удалось завязать уродливый узел. Долго этот узел не продержится, но много времени и не надо. Отпустив ее ногу, Джек взялся за поводок обеими руками и затянул узел.

Сделав свое дело, он в изнеможении рухнул не землю, а Молли рванулась в небеса. Он услышал ее крик — натянувшийся поводок остановил рывок. Она парила над задним двором, как воздушный шарик. Джека посетила безумная мысль: соседи примут все это за рекламный трюк. Какую торговлю он открыл у себя на дворе?..

Потом он обнаружил, что собачья будка отрывается от земли. Пришлось поспешно отвязать поводок от будки и привязать к гидранту. Зависнув в воздухе, Молли медленно показывала куда-то рукой. Ему казалось, что она увеличивается, пухнет на глазах.

Передатчик ждал его дома. Раньше он думал, что выйдет в эфир, когда ее унесет в космос. Сам Джек останется в кабинете, окруженный книгами, будет выслушивать ее сообщения, беседовать с ней о ее впечатлениях. А теперь передатчик придется вынести во двор.

Молли висела там, где он ее оставил. Джеку показалось, что он не задирает голову, а смотрит на нее вниз с края обрыва.

— Молли! — заорал он, но ответа не получил.

Тогда он сбегал в кухню за длинным черным удлинителем, с помощью которого они включали в сеть стереосистему, принимая на заднем дворе большие компании гостей, а из кабинета поспешно вынес свою рацию.

Усевшись на табурет, он надел наушники, установил перед собой микрофон на черной подставке и настроился на Святую Частоту-Один.

— Молли? Прием! Ты меня слышишь? Прием!

Молчание.

А Святая Частота-Два?

И там тишина.

Он вскочил и дернул за поводок, чтобы привлечь ее внимание. После дюжины рывков она наклонила голову, как будто высматривала его на земле. Казалось, это стоит ей немалых усилий. Он замахал руками и несколько раз подпрыгнул что было силы.

— У тебя включено радио? — крикнул он, указывая на ухо. — Радио!!!

Он снова уселся перед микрофоном и напялил наушники. На Святой Частоте-Два он нашел-таки ее голос.

— Молли!

— Джек! — выдохнула она в ответ. — Моя нога! Ты оторвешь мне ногу. Помнишь заключенных? Липкие пятна на потолке… Разве мама тебе не рассказывала? Кажется, тебе все-таки придется меня отпустить, Джек.

Она застонала от боли и выронила «Старую Машину Номер Девять». Локомотивчик ударился о лужайку.

— Только не это, Джек!

Джек подобрал игрушку и подбросил ее в воздух. Она совсем было поймала ее, но локомотив выскользнул у нее из пальцев.

— Это сон! — крикнул он в микрофон. — Отказываюсь признавать, что это происходит на самом деле! Очень многое не сходится, все разваливается на куски. Надо придумать что-то еще. Сейчас соображу… Подожди, Молли, продержись еще немножко…

Он поднял локомотив и еще раз подбросил его в воздух. Она хотела его поймать, но не смогла.

— Лучше отпусти меня, Джек, — попросила она. — Обрежь поводок, и дело с концом.

А потом она закричала от боли. Ему казалось, что она удлиняется, как жертва пытки на вертеле в старом фильме. Вынести ее крик было выше его сил. Он сорвал с головы наушники и метнулся к поводку.

Целую вечность — столько длилась эта страшная секунда — он не мог развязать узел и не знал, как быть. Потом задержал дыхание, вынул из кармана швейцарский армейский нож и осторожно открыл лезвие.

Одно движение — и поводок был перерезан. Молли взмыла круто вверх. Джек бегом вернулся к наушникам.

— …люблю тебя, Джек!

И она исчезла из виду.

Джек тщательно подготовился к отлету. Предстояло захватить ее поезд и кое-что еще в придачу. Например, фонарь. Раз его ждет долгая дорога в кромешной тьме к Урану, то полезно осветить хотя бы ближайшие окрестности. Избранные сочинения — в обязательном порядке. И маленький огнетушитель.

— К Урану мы будем лететь в окружении всевозможного мусора. — Земля превратилась для него в большой мокрый мраморный шарик, а у него появилась привычка разговаривать вслух. — Мало ли, сколько всякой чепухи прихватывают с собой люди, когда улетают? Придется создавать команды чистильщиков, чтобы все это собирать.