В упомянутых людях, конечно же, не было ничего божественного. Действительно, утверждение, что любой человек — Бог, в буквальном смысле этого слова, или хотя бы сын Божий, для Иисуса и Его современников звучало кощунственно. Ибо ни Иисусу, ни кому-либо из Его современников никогда и в голову не приходило, что под Мессией можно подразумевать Бога.

Но если Мессия не Бог, то ему, конечно же, было необходимо снискать особое Божье благословение. Его миссия состояла в том, что он был, так сказать, временным наместником Бога на земле, осуществлявшим непосредственную связь между Богом и человечеством. Итак, хотя термин «Мессия» обозначал всего лишь «помазанник», или «царь», сам объем понятия царства был во времена Иисуса значительно шире и глубже и включал в себе иной смысл, утраченный в наши дни.

Во времена, совпавшие с началом земной жизни Иисуса, статус долгожданного Мессии стал восприниматься в новых более масштабных категориях. Этому способствовал весь жизненный уклад Палестины тех отдаленных времен. Этот исторический период — впоследствии нам еще представится возможность обсудить его подробнее — казался людям, вынужденным его прожить, чем-то вроде «Последних Времен», или даже «Последних Дней». Народ был уверен в том, что мир переживает фазу роковых катаклизмов. Последняя династия легитимных царей Иудеи почти полностью пресеклась.

В 63 г. до н. э. Израиль вошел в состав Римской империи. Стремясь упрочить свой авторитет в качестве главы светского государства, император дерзнул объявить себя богом — что было воспринято всяким правоверным иудеем как личное оскорбление и богохульство. Восседавший на престоле царь был фигурой-марионеткой, к нему относились как к беззаконному узурпатору. А правивший во времена Иисуса в Палестине царь Ирод не мог похвастаться даже тем, что был рожден в иудейской семье. Он происходил из Идумеи, что к югу от Палестины, из того обширного пустынного региона, который никогда не был заселен евреями.

В начале правления Ирод был более всего озабочен чеканкой собственной монеты и утверждением за собой статуса легитимного правителя. Ирод отрекся от своей первой жены и взял в супруги урожденную царевну Иудейскую, надеясь тем самым получить хотя бы формальное право предстать в роли законного царя. Чтобы расположить к себе народ, он перестроил — с невиданным прежде размахом — Иерусалимский храм. А затем объявил себя верным слугой Бога, почитаемого в Израиле. Однако подобные политические жесты вызывали лишь мрачную подозрительность и ничуть не укрепляли авторитет Ирода. Народ, которым он управлял, по-прежнему ненавидел его и отзывался о нем в оскорбительных тонах. Даже самые великодушные из его политических актов воспринимались враждебно и вызывали лишь презрительные насмешки, поэтому из глубин его сердца восставал тиран, готовый к крайне жестоким мерам.

Сам факт, что подобный человек мог оказаться во главе богоизбранного народа, ошеломлял как проклятие — как кара, посланная Богом на Свой народ, и наказание за преступления, совершенные в прошлом и настоящем. Сколь святотатственными ни казались бы те или иные социально-политические акты Ирода, они были страшны не сами по себе, а только как проявления иной еще более страшной проблемы — в них видели знаки богооставленности народа. Во времена Иисуса жители Палестины ожидали духовного лидера, который сможет примирить народ с Богом и восстановить Завет. Когда же духовный лидер появился, оказалось, что он-то и должен стать законным царем — Мессией. В качестве царя ему предстояло спасти свой народ. Он должен склонить Бога заключить Новый Завет со своим народом. Пребывающий под особым Божьим покровом, ведомый Его Промыслом, послушный Его Воле — Мессия должен был бы с помощью Божьей освободить Палестину от римских завоевателей и установить свое законное царство, столь же славное, как и царство Соломона и Давида, описанное в Священном Писании. Общая характеристика Мессии дана одним из историков, занимающимся той эпохой:

Христианская традиция, конечно же, не оспаривает тот факт, что Иисус был призван к мессианскому служению. Она оспаривает лишь следствия, которые вытекают из признания этого факта, — и оспаривает их только потому, что за все прошедшие века в этот вопрос не было внесено достаточной ясности. Признавать Иисуса Мессией и в то же время отрицать Его политическую роль в качестве царя — значит просто игнорировать факты, игнорировать исторический контекст и не учитывать значения слова «Мессия». Христиане полагают, что Мессия был вне политики и преследовал исключительно духовные цели, что Он не представлял ни малейшей угрозы для представителей власти, ибо у Него не было честолюбивых планов политического иди светского характера. Вместо этого он указывал своим последователям на Царство «не от мира сего». Однако за последние два столетия библеистика пришла к выводу, что подобная точка зрения далека от благочестия[17]. Некоторые специалисты в этой области даже сегодня будут оспаривать тот факт, что чае-мый во времена Иисуса Мессия должен был стать политическим лидером, обязанным спасти Израиль от римских завоевателей. Однако в те времена иудаизм не знал разницы между религией и политикой. По Божьему промыслу был призван царь — фигура столь масштабная, что его политическая деятельность должна была обрести религиозный смысл. Освобождение народа от рабства было одной из религиозных целей царя, таким образом, духовная миссия оказывалась одновременно и политической задачей.

Евангелисты Матфей и Лука вполне определенно свидетельствуют о том, что Иисус принадлежал к царскому роду, что он легитимный царь, прямой потомок Соломона и Давида. Если это верно, то титул или признание в качестве Мессии оказывается основанным как минимум на одном важном факте из жизни Иисуса. По всем законам Он имел полное право претендовать на трон своих царственных предков, а возможно, Его требование действительно прозвучало — и было признано вполне законным. Видимо, определенные категории людей, принадлежавших к самым различным слоям общества и преследовавших в корне отличные интересы, были готовы признать подобные требования правомочными. Как уже было сказано, три волхва приходили искать: «где родившийся Царь Иудейский?» (Мф. 2,2) В Евангелии от Луки Иисуса обвиняют в том, что «Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царем» (Лк. 23,2). Когда евангелист Матфей доходит до описания Торжественного Входа в Иерусалим, он сообщает, что Иисуса приветствовало множество народа, восклицая: «Осанна Сыну Давидову» (Мф. 21,9). Едва ли кому-нибудь придет в голову усомниться в том, что в данном случае Иисуса приветствовали как царя. Кроме того, в Евангелиях от Дуки и Иоанна также есть вполне определенные высказывания на сей счет. Во всех упомянутых книгах Иисуса приветствуют как царя, причем в совершенно одинаковых выражениях. В Евангелии от Иоанна Нафанаил прямо говорит Иисусу: «Ты Царь Израилев» (Ин. 1,49).

Наконец, пришел черед еще раз упомянуть о надписи: «Царь Иудейский», — которую Пилат велел прикрепить к кресту. Как было сказано выше, христиане по традиции усматривают в этом распоряжении злую насмешку Пилата. Положим, что так, но подобная насмешка не имела бы ни малейшего смысла, если бы в действительности Иисус не был Царем Иудейским. Если какой-нибудь человек, по природе тиран и злодей, стремится утвердить свою власть над народом и унизить подданных, то ради чего он станет провозглашать Царем некоего бедного пророка? Если же законным царем был именно Иисус, то, унижая Его, известный нам человек следует страсти самоутверждаться за счет других.

Однако существует и еще одно свидетельство в пользу царского происхождения Иисуса — речь идет об избиении Иродом младенцев (Мф. 2, 3-14). Историческая достоверность этого эпизода представляется сомнительной и вызывает массу недоуменных вопросов, однако в Евангельском рассказе отразилось реальное беспокойство Ирода, вызванное рождением Иисуса: