Анри опрометью бросился к башне, на всякий случай, обнажив меч, ибо был готов сразиться всякого, кто помешает ему достичь цели. К тому времени стражники затворили замковые ворота, подняли мост, совершили вечерний обход замка и с чувством выполненного долга предавались наслаждениям со служанками.

Поэтому виконт никого не встретил и беспрепятственно достиг донжона, который во времена барона де Шальмона являлся единственным жилищем и укрытием обитателей замка.

Теперь же его окружали две добротные пристройки. Одна служила трапезной и кухней, другая – покоями графини де Мюлуз. К донжону вела широкая каменная лестница, также построенная по приказу Беатриссы, взамен деревянной, которая сгнила от времени. Покои графини и трапезную соединяла крытая галерея. Анри безошибочно повернул направо, ибо именно там расположилась его мачеха. Он заметил мерцающий свет в одном из стрельчатых окон, пробивавшийся через шерстяную шпалеру, и прислушался. Замок безмолвствовал…

Виконт прекрасно знал, что шамбеллан[44] затворял двери на ночь, и потому сразу же направился к ближайшему стрельчатому окну. Оно располагалось примерно на высоте полутора туазов, и преодолеть это расстояние для Анри не составило труда. Он убрал меч в ножны и в считанные минуты добрался до окна, отодвинул шпалеру и прислушался. В помещении царила тишина и мрак. По опыту виконт знал, что оно обычно пустует. Но вдруг графиня решила расположить в нём кого-нибудь из своей свиты?

Виконт спрыгнул на пол. Опасения его подтвердились, в углу на тюфяке кто-то заворочался и всхрапнул. Из другого угла послышалось мирное посапывание. Анри замер…

«Вероятно, егеря… или ловчие…» – промелькнуло у него в голове. И он крадучись, почти в кромешной темноте, чисто интуитивно направился к двери и нащупал её.

Покинув комнату, где спали егеря и ловчие, он оказался в коридоре, освещённом скудным светом нескольких факелов. Виконт не раз бывал в Шальмоне и прекрасно ориентировался в нём. Этот коридор вёл как раз в покои графини.

Анри снова захлестнула волна ревности и ненависти к безродному голиарду. Он выхватил из ножен меч и решительно направился вперёд.

… Виконт оказался перед дверью, ведущей в покои мачехи. На какое-то время он замешкался. «Вряд ли с ней служанка… Беатрисса не посмеет предаваться любви с голиардом в её присуствии…»

Анри отворил дверь (та едва слышно скрипнула), и вошёл в покои. Плотная драпировка отделяла небольшой закуток при входе, именно здесь, на сундуке, по обыкновению и спала служанка. Виконт метнул взор на сундук – он был пуст.

Ревнивец сделал несколько шагов по направлению к ложу, которое некогда делил с графиней. Скудный свет свечей выхватил из полумрака комнаты две обнажённые фигуры, они сплелись в страстных объятиях.

Виконта обуяло бешенство, он взмахнул мечом и с неистовым криком бросился на графиню.

… Ригор пребывал на вершине блаженства. О, эта женщина! Знатная дама – венец творения! Он наслаждался её телом. Та же отдавалась ему с безумной страстью…

Ригор возлежал на ложе, Беатрисса же восседала на любовнике в позе наездницы. Утомлённые безумной скачкой они решили немного отдохнуть. И в этот самый момент Ригор увидел, как из-за шторы появился мужчина. Сначала голиарду показалось, что он бредит и это лишь видение. Но это видение издало душераздирающий крик и бросилось на любовников с обнажённым мечом.

Ригор не растерялся, он обхватил графиню и, увлекая её за собой, упал с кровати и тотчас под неё закатился. Женщина даже сообразить не успела, что происходит.

Обезумевший виконт подскочил к ложу и вонзил меч в подушку. Испуганная графиня издала стон и вцепилась в Ригора. Тот же, понимая, что прежде чем подоспеет стража, безумец искромсает их на мелкие кусочки.

Он попытался высвободиться от цепких объятий возлюбленной и схватить безумца за ноги.

– Где ты безродный ублюдок? – вопил виконт. – Я убью тебя!

«Безродный ублюдок», голый, лёжа под кроватью на холодном каменном полу, подле своей знатной возлюбленной, также обнажённой и насмерть перепуганной, схватил безумца за ноги и со всей силы рванул на себя.

Виконт, не ожидая такого подвоха, потерял равновесие и упал.

– Бегите! Зовите на помощь! – выкрикнул Ригор, помогая графине выбраться из их укрытия, воспользовавшись беспомощностью ревнивца.

Но Беатрисса была женщиной не робкого десятка и уже взяла себя в руки. Она схватила дорогую вазу, стоявшую подле камина, и обрушила на голову, распростёршегося на полу виконта. Тот потерял сознание…

В это время за дверью послышались торопливые шаги.

– Ваше сиятельство! Ваше сиятельство! С вами всё в порядке? – поинтересовалась служанка. – Я слышала крик…

Беатрисса накинула пелисон и подошла к двери.

– Да всё в порядке! – Не моргнув глазом, солгала она. – Иди спать…

«Убивать будут в собственном замке, никто не проснётся… – подумала Беатрисса. – Завтра же устрою выволочку страже… Совсем обленились…»

Анри с трудом открыл глаза. Голова страшно болела. Он издал протяжный стон и попробовал встать, но тщетно.

– Наконец-то вы очнулись, – констатировала графиня.

Виконт, услышав её голос, тотчас отреагировал:

– Беатрисса, как вы могли… – произнёс он и снова безуспешно попытался подняться.

– Не пытайтесь вставать, вы связаны, – холодно произнесла графиня.

Слова мачехи возымели на виконта действие.

– Что? – возмутился он и, наконец, почувствовал, что его руки и ноги крепко спутаны верёвками. – Развяжите меня немедленно!

Беатрисса приблизилась к виконту.

– И не подумаю! Вы хотели убить меня. Я передам вас в руки графа де Мюлуза и расскажу ему, как вы проникли ко мне в спальню.

Виконт издал протяжный стон, похожий на вой раненого волка.

– Вы не посмеете!

– Ещё как посмею! Вы тайно пробрались в мой родовой замок, дабы убить меня. Граф не простит вам подобной выходки.

– Ах, так! – возопил пленник. – Тогда я расскажу отцу, что вы делите ложе с безродным голиардом!

– Он не поверит, – спокойно возразила графиня.

– Отчего же?! Ещё как поверит! Допросит с пристрастием прислугу, она всё расскажет…

Беатрисса побледнела.

– Вы ведёте себя, Анри, как безумец… – сказала она.

– Разумеется! Я снедаем ревностью – вы променяли меня на какого-то рифмоплёта. Я уничтожен! Раздавлен! Я не понимал, что делаю! – признался виконт. Беатрисса хранила молчание. – Прикажите меня развязать…

– Вы обещаете не причинить вреда голиарду?

– Да! Обещаю!

– Хорошо. Вы тотчас с рассветом покинете Шальмон, – настаивала Беатрисса.

– Ни за что! Пусть этот безродный рифмоплёт убирается отсюда! – в приступе гнева возопил виконт.

– Вы опять… – графиня разочарованно вздохнула. – Придётся вам остаться связанным…

– Беатрисса! Я так люблю вас! А вы… вы… – признался виконт и сник.

Графиню охватило волнение. Её пасынок совершил безумство… Но из ревности! Он по-прежнему любит её…

– Я не хочу жениться на Сюзанне, вашей камеристке! – продолжал он. – Я хочу жениться на вас! В конце концов, мой отец и ваш муж не вечен…

Беатрисса прижала руки к груди, ей казалось, что сердце сейчас выскочит, так учащённо оно билось. Неожиданно она вспомнила ночи, проведённые в объятиях Анри… Страсть, с которой она ему отдавалась…

Смятение охватило её. Действительно ли она хочет, чтобы пасынок покинул Шальмон? Её многое связывает с ним. А голиард… Он просто смазливый мальчишка, сочиняющий баллады и альбы. Что он может дать ей, кроме своей любви и стихов? Ничего…

Анри же сможет стать достойным приемником графа, эшевеном Мюлуза. Несмотря на свою романтичность, Беатрисса была практичной женщиной.

– Хорошо, я удалю голиарда. И между нами всё станет по-прежнему… – пообещала она.

Утром Беатрисса вспомнила о виконтессе Матильде де Монбельяр де Монфокон. Последний раз она видела виконтессу накануне Крестового похода в Бельфоре, когда граф де Бельфор праздновал рождение внука. Были приглашены Мюлузы, Монбельяры, Понтарлье и другие знатные фамилии Бургундии.