Поведение офицера разозлило воинов фараона. Арбу хотел было наброситься на него с руганью, но Хуфу остановил командующего незаметным жестом. Военачальник, кипя от гнева, сдержался. Упоминание Монра заставило фараона задуматься. Хуфу спросил:

— Почему вы преследуете эту женщину?

Раздувшись от непомерного ощущения собственной важности, офицер ответил:

— Я не обязан отчитываться никому, кроме моего начальника.

Хуфу потерял терпение:

— Немедленно отпустите эту женщину!

Теперь до солдат дошло, что они имели дело с грозной персоной. Они расступились, дав возможность несчастной наезднице спешиться, подбежать к царской колеснице и упасть в пыль. Она рвала на себе волосы, повторяя:

— Помогите мне, господин! Молю вас, помогите мне!

Арбу слез со своей колесницы и резким шагом прошел к офицеру. Тот увидел знак орла и эмблему фараона на плече командующего… несчастного охватил ужас. Убрав меч в ножны, он отдал честь и крикнул своим людям:

— Приветствуйте командующего стражей фараона!

Те выстроились в ряд и замерли.

Услышав слова офицера, женщина поняла, что перед нею дворцовая стража. Обратившись к Арбу, она сказала:

— Господин, вы действительно начальник стражи нашего царя? Правда богов направляет меня к нему… ибо, господин, я сбежала от своей хозяйки, чтобы отправиться во дворец фараона, к царскому порогу. Да поцелуют губы каждого египтянина, хоть мужчины, хоть женщины, порог дворца нашего великого Хуфу, да будет благословенна земля, по которой ходят его царственные ноги!

— У тебя есть к нему просьба? — спросил Арбу.

Женщина, задыхаясь, ответила:

— Да, господин. Я хочу поведать ему страшную тайну. Только живущему на земле богу я могу открыть ее.

Фараон весь обратился в слух. Арбу меж тем спросил:

— И что же это за страшная тайна, добрая женщина?

— Я могу поведать ее только его величеству, — умоляюще сказала она.

— Я его верный слуга, надежно хранящий секреты повелителя, — заверил ее Арбу.

Женщина колебалась, нервно озирая всех присутствующих. Ее лицо побледнело, и дыхание участилось. Командующий понял, что мог бы вытянуть из нее тайну, успокоив ее и проявив доброту.

— Как тебя зовут? Где ты живешь?

— Меня зовут Сарга, господин. До нынешнего утра я была служанкой во дворце верховного жреца храма Ра.

— Почему же стражники гнались за тобой? — продолжил Арбу. — Твой хозяин в чем-то обвинил тебя?

— Я честная женщина, господин, но мой хозяин жестоко поступил со мной.

— Ты сбежала из-за плохого отношения к себе? — не отступался Арбу. — Хочешь, чтобы тебе помог фараон?

— Нет, господин. Все намного серьезнее, чем вам кажется. Я узнала тайну, об опасности которой обязана предупредить фараона… — Я сбежала, чтобы предостеречь его. Это мой долг. Хозяин отправил за мною этих солдат, чтобы они встали между мной и моей священной верой!

Офицер, гнавшийся за женщиной, вздрогнул и быстро проговорил в свое оправдание:

— Его святейшество приказал нам арестовать эту женщину, когда она ускакала на лошади по дороге в Мемфис. Мы выполняли приказ… Но мы не знаем, почему он был отдан.

— Ты что, собираешься обвинить верховного жреца Ра в измене? — тихо спросил Арбу, глядя в глаза измученной женщины.

— Приведите меня к трону фараона, чтобы я смогла открыть ему тайну, так угнетающую меня.

Хуфу почувствовал, что его терпение на исходе. Он понимал, что они теряют драгоценное время.

— Родился ли вчера у жреца сын? — отрывисто спросил он.

Сарга повернулась к нему, дрожа всем телом.

— Как вы узнали, господин? — прошептала она. — Ведь это было сокрыто ото всех!

Приближенные фараона обменялись взглядами. Их лица выражали любопытство, смешанное с недоумением. Тем временем Хуфу продолжал задавать женщине вопросы.

— Это и есть та тайна, которую ты хотела поведать фараону?

Она кивнула, все еще пребывая в растерянности.

— Да, господин… но я думала рассказать ему еще кое-что.

Фараон говорил резко, сильным командным тоном, не приемлющим промедления с ответом:

— Что именно? Говори!

— У моей хозяйки, госпожи Руджедет, вчера на рассвете начались родовые схватки, — испуганно начала Сарга. — Я была одной из служанок, приставленных к ее постели, чтобы облегчить страдания… Отвлекала ее то беседой, то отваром успокоительных трав. Вскоре вошел верховный жрец. Он благословил мою госпожу и страстно молился нашему владыке Ра. Словно желая успокоить хозяйку, он тихо сообщил ей, что она разрешится от бремени мальчиком. Этот ребенок, сказал он, когда вырастет, унаследует несокрушимый трон Египта, власть над долиной Нила и станет преемником бога солнца Ра на земле… — Сарга перевела дух и продолжила: — Он сказал, с трудом сдерживая радость и будто позабыв о моем присутствии — о той, кому госпожа доверяла больше, чем любой другой служанке, что статуя бога Ра неземным голосом поведала ему эти новости. Когда жрец увидел меня, он вздрогнул, и страх исказил его лицо. Чтобы я не выдала тайну, он повелел взять меня под стражу и запереть в хранилище для зерна. Ночью я смогла выбраться оттуда… Вскочила на неоседланного жеребца и помчалась в Мемфис, чтобы рассказать царю все, что услышала. Утром, не найдя меня в амбаре, хозяин послал за мной погоню… О, и если бы не вы, не сносить бы мне головы… — и женщина заплакала.

Фараон и его спутники слушали историю Сарги с тревожным удивлением, потому как она подтверждала пророчество чародея Джеди. Принц Хафра очень расстроился.

— Так пусть же предупреждение, полученное нами, не пропадет напрасно! — рявкнул он.

— Да, сын мой. Мы должны поторопиться.

Хуфу повернулся к женщине.

— Фараон щедро наградит тебя за преданность, — сказал он. — Теперь, когда ты выполнила свой долг, скажи нам, куда бы ты желала поехать?

— Господин, я хочу благополучно добраться до деревни Куна, где живет мой отец.

— Пока она не доедет до своего дома, вы в ответе за ее жизнь, — сказал фараон офицеру. Тот покорно кивнул.

Подав знак командующему Арбу, царь встал на свою колесницу и приказал ехать вперед. Словно ветер судьбы, он вновь сорвался с места — остальные колесницы держались за ними — по направлению к городу Он, чьи стены и верхушки колонн великого святилища, храма Ра-Атума, уже виднелись на горизонте.

А в этот момент верховный жрец храма бога Ра стоял на коленях у постели жены и страстно молился.

— О Ра, наш владыка, создатель, сущий со времени небытия, со времени, когда вода текла в пространство первозданного океана, над которым висела тяжелая тьма. Ты создал, о владыка, своей силой величественно прекрасную вселенную. Ты наполнил ее завораживающим порядком, установив ее единую власть над кружащими в небесах звездами и над изобилующей зерном землей. Ты сотворил из воды всех живых существ — птиц, парящих в высоте, рыбу, плавающую в море, человека, бредущего по земле, финиковые пальмы, цветущие в опаленной солнцем пустыне. Сквозь тьму ты распростер яркий свет, и он озарил твое величавое лицо, перенес себя в виде жизни и тепла во все сущее. О владыка, я поверяю тебе свою тревогу и печаль! Прошу тебя освободить меня от мук и страданий, ибо я твой преданный слуга и твой верующий раб. О бог наш, я слаб — так даруй же мне силу твоих безграничных знаний. О бог наш, я напуган — так даруй же мне уверенность и умиротворенность. О бог наш, мне угрожает ужасное зло — так защити же меня твоей бдительностью и состраданием. О бог наш, в моей старости ты наградил меня сыном; ты благословил его и предначертал ему судьбой, что он станет царем-правителем — так огради же его от всех бед и отрази зло, которое может пасть на его голову.

Монра молился. Голос его дрожал, из глаз текли горячие слезы, скатывавшиеся по исхудавшим морщинистым щекам. Седая борода была влажна от них. Встав с коленей, он с волнением поглядел на мертвенно-бледное лицо своей юной жены, лежавшей на постели, потом перевел взгляд на крохотного младенца, безмятежно зевавшего возле материнской груди.