Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Напряжение боя достигло предела, и вдруг ворота распахнулись — их открыли египетские солдаты для своих колесниц. Лошади, подгоняемые возничими, бросились в открывшийся проход, подняв шум, сравнимый с горным обвалом. Оставляя за собой клубы пыли и песка, они одна за другой влетали в ворота, поворачивая кто вправо, кто влево.

Пока лучники укреплялись на окрестных холмах, колесницы окончательно смяли синайцев. Копьеносцы двигались в арьергарде, чтобы защитить колесницы от возможного нападения с тыла.

Решающее сражение закончилось через пару часов. Землю усеяли тела убитых и раненых… Солдаты беспорядочно сновали тут и там — искали среди погибших своих товарищей, которые пали на поле боя. Их относили к лагерю возле стены и бережно укладывали там. Собирали и мертвых врагов, чтобы потом пересчитать их. Пленных связывали веревками, отбирая у них оружие и выстраивая у стены в шеренги, ряд за рядом. Потом из небольших сел выгнали женщин с детьми. Женщины рвали на себе волосы и оплакивали своих погибших мужчин. Со всех сторон их окружали стражники. Отряды возвращались туда, где реяли их знамена.

Джедеф проехал на колеснице в сопровождении уцелевших командиров. Он приветствовал солдат, офицеров и поздравил их с победой, отдавая дань памяти тем, кто пожертвовал своей жизнью для спасения родины. Потом Джедеф прошел к тому месту, куда сбрасывали останки солдат поверженного противника. Тела были свалены друг на друга, из-под них рекой текла кровь. Юноша спросил старшего офицера:

— Сколько убитых и раненых?

— У врага три тысячи убитых и пять тысяч раненых, — отрапортовал он.

— А у нас?

— Тысяча убитых и три тысячи раненых.

Джедеф был потрясен.

— Неужели победа над бедуинами далась нам столь дорогой ценой? Это ужасно… — сказал он.

Затем командующий гвардией престолонаследника поехал туда, где собрали пленных. Их держали под охраной, разделив длинными веревками на группы. Руки у них были связаны за спиной, головы опущены. Джедеф распорядился:

— Их надо отправить на шахты Кифта, там сейчас не хватает рабочих рук.

Затем Джедеф направился к загону, из которого не было выхода. Там сгрудились пленники из числа мирного населения. Дети визжали и орали, а женщины продолжали, оплакивать сыновей и мужей, которые были убиты, ранены, захвачены в плен или спасались бегством. Джедеф смотрел на них со своей колесницы не без доли сочувствия. Его взгляд упал на женщин, выделявшихся своими богатыми нарядами.

— Кто это? — спросил он офицера, начальника стражи.

— Наложницы из гарема главаря кочевников, — ответил тот.

Командующий еще раз посмотрел на женщин. Они подняли на него глаза, в которых бушевал огонь. Эти женщины готовы были броситься на врагов, лишивших их всего.

Одна из них действительно кинулась на Джедефа, явно собираясь выцарапать ему глаза. Солдат преградил женщине путь и нацелил на нее острие копья. Другая пленница, немолодая, но сохранившая следы былой красоты, обратилась к Джедефу по-египетски:

— О командующий, позволь мне подойти к тебе, и да благословит тебя владыка Ра!

Юноша был ошеломлен, как, впрочем, и все другие офицеры, услышавшие эти слова. Джедеф приказал копьеносцу пропустить женщину. Она подошла размеренно, неторопливо и поклонилась всем с уважением и почтением. Джедеф не мог отвести глаз от женщины. Гордая осанка, чувство собственного достоинства, печать горя и несчастий на когда-то красивом лице изумили его. В ее чертах было несомненное сходство с дочерьми Нила.

— Вы знаете наш язык, — сказал ей Джедеф.

Из глаз женщины ручьями хлынули слезы.

— Я египтянка, мой господин, — ответила она.

Молодой человек удивился еще больше.

— Вы египтянка?

— Да, мой господин, египтянка, дочь египтян.

— И что же привело вас сюда, на Синай?

— Судьба. В молодости я была похищена бедуинами… Сегодня они получили по заслугам от ваших солдат. Я подвергалась самым мерзким пыткам… Их главарь спас меня от издевательств своих соплеменников, но только для того, чтобы мучить меня самому. Он взял меня в свой гарем, где я терпела ужасные унижения без малого двадцать лет…

Выслушав ее историю, Джедеф, переполненный эмоциями, сказал:

— Но вы теперь свободны!

Женщина, прожившая в рабстве двадцать лет, вздохнула. Она хотела упасть на колени перед командующим, но он удержал пленницу.

— Из какого вы города?

— Из Она, мой господин — обители нашего владыки Ра.

— Владыка подверг вас двадцатилетним мукам по одной лишь ему известной причине, — сказал Джедеф. — Но он не забыл о вас. Вы можете вернуться домой.

Женщина взволнованно попросила:

— Умоляю вас, мой господин, отправьте меня в родной город прямо сейчас. Если боги смилостивятся надо мной, быть может, я отыщу свою семью.

Джедеф покачал головой.

— Я не имею права отпускать пленных. Вы и все остальные пленники будут отправлены в Египет, фараон Хуфу, наш повелитель, не станет держать вас в заточении и унижать.

Лишь к ночи солдаты закончили хоронить погибших и перевязывать раненых. Уставшие воины разбрелись по своим палаткам. Джедеф сидел около костра и задумчивым взглядом озирал окрестности. Вид египетских знамен, водруженных на крепостной стене, разорвал его сердце, как и звезды, сверкавшие в вечности, сотворенной могущественным Создателем. Прекрасные мечты, подобные этими звездам, витали в его воображении — счастливые воспоминания о Мемфисе и вызванные ими грезы. Джедеф думал о том что скоро он сможет предстать перед фараоном и просить руки его дочери! О, какой бы замечательной была его жизнь, если бы ему всегда сопутствовали триумф за триумфом и удача. Да продлилась бы она вечно! Если бы только судьба сжалилась над ним! Но счастье нужно заслужить. И как забыть ту гордую женщину, которую бедуины похитили в молодости, лишив ее радостей жизни, и держали в неволе двадцать лет? Как это жестоко!

У Джедефа перед глазами все стоял образ той бедной пленной египтянки.

30

Над Мемфисом взошло солнце. Город выглядел так, словно в нем устраивали одно из великих празднеств в честь владыки Пта. Над крышами домов реяли флаги. Дороги и площади были запружены народом и походили на гигантские волны во время ахет — четырехмесячного разлива Нила. Везде были слышны гимны приветствия фараону, его победоносной армии и ее героическим солдатам. Ветви пальм и олив хлопали, подобно веселой птице, бьющей крыльями и заливающейся радостными трелями. Сквозь эти ликующие толпы колесницы принцев и знати прокладывали себе путь к северным городским воротам, чтобы достойно встретить свою армию. Ветер донес до них военные песни. На горизонте показались передовые отряды с развевавшимися знаменами. Раздались радостные возгласы, люди хлопали в ладоши и махали ветками. Толпу переполнял восторг, и выглядела она словно море во время шторма. Армия приближалась. Впереди шли военнопленные со связанными руками и склоненными головами. За ними следовали большие повозки со взятыми в плен женщинами и детьми и захваченной добычей. Потом ехали колесницы, возглавлял которые молодой командующий в окружении знатных государственных мужей, приветствовавших его.

Дальше двигались боевые колесницы, а за ними маршировали лучники и копьеносцы, пехотинцы. Все они двигались каждый под музыку собственных маршей. В стройных шеренгах незанятыми были места тех, кто погиб. Так солдаты отдавали дань памяти боевым товарищам на благо родины и фараона.

Джедеф, счастливый, гордый смотрел на охваченную страстью толпу, приветствуя людей взмахами своего меча, отдавая им честь. Взглядом он искал любимые лица тех, кто, по его мнению, никогда бы не стал громко выкрикивать его имя, даже завидев его. На мгновение ему показалось, что он услышал голос Зайи и крики Бишару. Его сердце сильно колотилось, и Джедеф гадал, взирали ли на него те темные глаза, которые вселили в него любовь, подобно тому, как восходящее солнце побуждает сердца египтян поклоняться своему божественному появлению. Видит ли она его в этот славный час? Слышит ли, как его имя восхваляют тысячи собравшихся людей? Узнает ли его лицо, осунувшееся в разлуке и тоске?

34
{"b":"169902","o":1}