Артур чмокнул губами и прокашлялся. Но не ответил. Я решил, что он разозлился, потому что папа не поверил его историям о снежном монстре.

Папа положил рацию обратно в карман. Он дал официантке на чай. Потом мы один за другим вышли на улицу и, вдохнув холодный воздух Аляски, были готовы направиться в мерзлую тундру.

Неужели где-то там нас ждет ужасный снежный человек?

Скоро мы это узнаем.

Ба-бах!

Точно в цель! Я попал снежком Николь в спину между лопаток.

— Папа! — закричала Николь. — Джордан кинул в меня снежком!

Папа, как обычно, держал камеру наготове и только успевал щелкать.

— Вот и хорошо, Николь, — отозвался он с отсутствующим видом.

Николь удивленно выпучила глаза.

Потом она сорвала с меня шапку. Она набила её снегом и с размаху надела мне на голову.

Снег рассыпался по моему лицу. Кожу обожгло холодом.

Сначала я думал, что снег — это классно. Я мог брать его в руки и лепить снежки. Падать на него и не ушибаться о землю. Положить на язык и ждать, пока растает.

Но понемногу я начал ощущать холод. Пальцы на руках и ногах окоченели. А мы всего на две мили отошли от городка. Когда я оборачивался назад, его уже не было видно. Кругом лишь снег и небо.

«До хижины еще восемь миль, — думал я, шевеля пальцами в рукавицах. — Представляете, восемь миль! Похоже, это займет целую вечность. А вокруг, куда ни кинь взгляд, — белая равнина. Один только снег».

Папа и Артур шли рядом с упряжкой. Артур взял с собой четырех лаек — Бинко, Рокки, Тин-Тина и любимца Николь, Ларса. Они тащили длинные узкие сани с огромным папиным ящиком и другой поклажей.

Мы с Николь несли на спинах рюкзаки с запасом еды и теплых вещей. На всякий случай, как сказал папа.

На какой случай? Очень интересно. На тот случай, если мы потеряемся? Или на случай, если собаки убегут от нас вместе с санями? А может, на случай, если нас схватит снежный монстр?

Папа фотографировал собак, нас, Артура, снег.

Николь упала в сугроб и вытянула руки в стороны.

— Глядите! Ангел! — закричала она, вскочив на ноги.

Мы подошли посмотреть на отпечатавшуюся на снегу фигуру, похожую на ангела.

— Классно! — сказал я. Я лег на спину, чтобы сделать еще одного. Когда Николь захотела посмотреть, что получилось, я запустил в нее снежком.

— Ай! — закричала она. — Ну, я тебе отомщу!

Я вскочил и бросился бежать. Снег скрипел у меня под ногами.

Николь погналась за мной. Мы убежали вперёд упряжки.

— Дети, осторожней! — крикнул папа нам вслед. — Не попадите в беду!

Я споткнулся и нырнул в снег. Николь налетела на меня. Я отряхнулся и, помчался дальше.

«В какую еще беду мы можем попасть? — думал я, и снег весело скрипел у меня под ногами. — Здесь на много миль вокруг нет ничего, кроме снега. Тут нельзя даже потеряться!»

Я развернулся лицом к Николь и, махая ей рукой, побежал задом наперед.

— Попробуй меня догнать, мисс Эрудит! — подзадорил ее я.

— Дразнятся только тупицы! — прокричала она, не сбавляя скорости.

Вдруг она остановилась и стала показывать пальцем вперед, на что-то такое, что она увидела за моей спиной.

— Джордан! Осторожно!

— Как же, сейчас. Неужели ты думаешь, что я попадусь на такой старый фокус, — отозвался я.

Я вприпрыжку бежал задом наперед. Не хотел поворачиваться к ней спиной, зная, что она станет бросаться в меня снежками.

— Джордан! Я серьезно! — заорала она. — Стой!

Бац!

Я куда-то провалился и очнулся уже в сугробе.

— Тьфу ты! — с досадой буркнул я, еще не до конца придя в себя после падения.

«Только не паниковать!» — приказал я себе. И для начала огляделся.

Оказалось, что я упал в какую-то глубокую расселину.

Окруженный узкими стенами голубоватого льда, я сидел в сугробе и дрожал от холода.

Я поднялся и посмотрел вверх. Глубина расселины была по меньшей мере футов двадцать. В отчаянии я стал руками искать выемки в ледяных стенах. Ухватившись за выступ на скале, я попытался подтянуться, чтобы вскарабкаться наверх.

Я поднялся на пару футов. Вдруг моя рука соскользнула, и я опять свалился на дно. Я сделал еще одну попытку. Но лед был такой скользкий!

Как же мне выбраться отсюда?

Где папа и Николь? Приложив к лицу рукавицы, я пытался согреть щеки. Почему они не идут меня выручать? Я же здесь замерзну!

Над ямой расселины показалось лицо Николь. Никогда я в жизни не был так рад ее видеть!

— Джордан, как ты там?

— Вытащите меня отсюда! — закричал я.

— Не волнуйся, — успокоила она меня. — Папа уже идет.

Я прислонился к стене. Солнечный свет не проникал на дно расселины. Пальцы на ногах я уже не чувствовал. Они просто окоченели! Я начал прыгать на месте, чтобы согреться.

Через несколько минут послышался папин голос:

— Джордан, ты не ушибся?

— Нет, папа, — крикнул я.

Папа, Николь и Артур смотрели на меня сверху.

— Артур сейчас спустит веревку, — сообщил папа. — Держись за неё, и мы тебя вытащим.

Я отступил в сторону, пока Артур спускал веревку с узлами в расселину. Я схватился за нее руками в рукавицах.

— Поднимаю! — прокричал Артур.

Папа и Артур потянули за веревку. Я повис над расселиной, пытаясь ногами нащупать опору на ледяной стене. Веревка выскальзывала из рук. Я ухватился за нее еще крепче.

— Держись, Джордан! — крикнул папа.

Они снова начали тянуть. Я до боли в руках вцепился в веревку. Наверху сильно дернули.

— А-а-а! — закричал я. — Осторожней! Вскоре папа с Артуром подняли меня до верха расселины.

Но я не мог им помочь — мои подошвы скользили по ледяной стене. Тогда папа и Артур взяли меня под руки с обеих сторон и вытащили из ямы.

Я совсем обессилел и лег на снег. Папа ощупал мои руки и ноги, чтобы убедиться, что у меня нет растяжений и переломов.

— С тобой точно все в порядке? — спросил он.

Я кивнул.

— Не стоило оставлять детей без присмотра, — ворчал Артур. — Снег не такой твердый, как кажется. Если бы мы не видели, где ты упал, мы бы тебя никогда не нашли.

— Мы должны быть более осторожны, — согласился папа. — Я хочу, чтобы вы оба шли рядом с санями.

Он перегнулся через край расселины и сделал снимок.

Я поднялся и отряхнул штаны от снега.

— Уж теперь-то я буду смотреть в оба, — пообещал я.

— Ну, вот и отлично! — сказал папа.

— Пора двигаться дальше, — сказал Артур.

Мы снова пошли по снегу. Я всего лишь разок толкнул Николь, и она толкнула меня в ответ. Но вообще-то мы стали вести себя намного тише. Никому из нас не хотелось замерзнуть на дне какого-нибудь снежного колодца.

По пути папа фотографировал все подряд.

— Далеко еще до хижины? — спросил он у Артура.

— Еще пара миль, — ответил тот и показал на гряду высоких гор вдалеке. — Видите покрытые снегом горы милях в десяти отсюда? Это то место, где в последний раз видели монстра.

«Снежного человека видели возле этой снежной гряды, — думал я. — Где же он сейчас? Видит ли он, что мы идем? Может быть, он притаился где-то рядом и наблюдает за нами?»

Всю дорогу я глаз не сводил с заснеженных гор. Когда мы приблизились, они оказались выше, чем нам представлялось издалека. На скалистых склонах росли сосны, кое-где лежали большие валуны.

Примерно через час на расстоянии мили от нас появилось крохотное бурое пятнышко.

— Это — заброшенная охотничья хижина. Здесь мы остановимся на ночлег, — пояснил папа. Он потер руки в перчатках одну о другую и добавил: — Как хорошо посидеть у огня.

Я тоже похлопал рукавицами, чтобы согреть руки.

— Скорей бы! — вздохнул я. — Сейчас, наверно, минус две тысячи градусов!

— На самом деле не больше минус двадцати пяти, — не упустила случая блеснуть эрудицией Николь. — Это нормальная температура для этого региона в это время года.