— Да. Именно так.

— Ты приказал доставить сюда на машинах всех специалистов центральной лаборатории NOD. Почему бы, не воспользоваться скоростным поездом?

— Потому что если эти сто человек сядут на один поезд, и этот поезд сойдёт с рельс, потеря будет невосполнима. Они должны добраться живыми сюда, хотя бы часть. Это лучшие специалисты на планете, они нужны нам, чтобы написать лекарство. И возможно, на этом им понадобится длительное время.

— Ну, у нас же не эпидемия, чтобы…

— У нас сейчас настоящая пандемия, вероятно, практически все компьютеры на планете взломаны, включая военные сети. Ситуация очень серьёзна.

— Если пресса узнает о происходящем, начнётся паника, упадут акции целых корпораций, а пресса узнает, потому что невозможно проконтролировать столько людей и сохранить тайну. Мировая экономика потеряет сотни миллиардов долларов.

— Да, я осознаю последствия, но если всё пойдёт успешно, и мы сумеем быстро написать антивирусы способные находить и блокировать эти новые алгоритмы, мы сумеем взять ситуацию под контроль, миллиарды пользователей встанут утром, обновят свои компьютеры, и вирусы будут вылечены, всё нормализуется. Вы вините меня, но виноват не я, а те, кто совершил просчёты, создавая антивирусные программы с уязвимыми местами.

— Пока что ничего почти не произошло.

— Вы связались с теми, с кем я вас просил?

— Да, связался. Скажу сразу, если эта паника окажется дутой, я тебя прикрывать не буду, всё свалю на тебя.

— Вирусы есть, это факт, мы обнаружили, ограбление имело место. Я ничего не выдумываю. Я принимаю меры, согласно логике, нужно действовать быстро и проявить инициативу, чтобы переломить ситуацию.

— Роберт, вы изучили документ, присланный из Интерпола?

— Мне, как-то не верится в это. Как будто они там все травки обкурились. Никто не сообщал о взломах наших военных сетей, ни разу, ни одного намёка на взлом, никаких сбоев.

— Что вы предпримите? Интерпол объявил у себя тревогу первой степени. Центр управления Интерполом в Женеве заблокирован, отрезаны все контакты с окружающим миром. Тревогу объявил Пол Рассел, начальник отдела кибер безопасности Интерпола, хороший, проверенный, опытный специалист, осознающий все последствия. Он бы не стал это делать просто так.

— Я могу, конечно, объявить пятый уровень тревоги, просто на всякий случай, но полная изоляция всех компьютерных систем, это, как-то мягко выражаясь, через край.

— Пол Рассел приказал арестовать и срочно доставить в здание Интерпола около сотни сотрудников фирмы NOD, ведущей на планете корпорации, занимающейся безопасностью. Цель написать антивирус, его действия по агрессивности таковы, как будто на планете началась пандемия супер заразной болезни. Примечательно, что он приказал доставить всех сотрудников NOD по отдельности на автомобилях. Запретил использовать авиацию, поезда и вертолёты.

— У него всё в порядке с головой?

— Это логично, он предполагает, что сотрудники могут быть убиты, поезд можно спустить с рельс, захватив управление, самолёт может упасть. Он также переместил всех сотрудников, которые занимаются созданием антивируса под землю, под зданием Интерпола есть хорошо защищённый бункер на глубине около пятидесяти метров.

— Бред, сейчас три часа ночи, вы разбудили меня, из-за этого психа?

— Он утверждает, что вирус содержится в UIK, новой программе, в установочном файле, в настоящий момент эту программу установило более миллиарда пользователей по всему миру. В том числе, я проверял, сотрудники нашей администрации. Я нашёл UIK на одном из компьютеров, здесь в белом доме. Если в UIK вшит мощный, не детектируемый NODом вирус, то как минимум сеть администрации президента заражена. И масштабы заражения могут быть велики.

— А в нём есть этот вирус?

— Мы пока не нашли, но мы не искали, мы проверили UIK всеми антивирусами, подозрительно, но не один антивирус не дал даже подозрений на наличие вируса, а такого почти не бывает. Обычно, при проверке разными алгоритмами, программы выдают хотя бы подозрения на наличие вируса, даже если вируса нет, а тут всё кристально чисто. Программу писали люди, которые как минимум понимают, какие алгоритмы вызывают у сканов подозрения. Что само по себе уже подозрительно.

— Но программисты же могут просмотреть программу и убедиться, есть вирус или нет, пусть сделают это, это же можно сделать за пол часа.

— Мы не можем, программа не поддаётся декомпиляции.

— Я не программист, поясните, что нельзя сделать?

— Обычно, чтобы узнать из чего состоит программа, её из машинного кода преобразуют в какой-нибудь язык. Как правило, это рип, наиболее простой и распространённый язык сегодня. Но рип может увидеть не все программы, если не справляется рип, то программу можно увидеть ассемблером, последние пятьдесят лет ассемблер делали так, чтобы он открывал вообще всё. Так вот, открыть эту программу нельзя даже ассемблером, что трудно объяснимо. Пока, было мало времени, и мы не нашли простого ответа, почему UIK не открывается ассемблером. Мы не можем увидеть, из чего состоит эта программа, она защищена от этого. Мы не можем узнать, есть там вирус или нет, и даже если он там есть, если мы не сможем открыть её и дальше, понадобится очень много времени, очень много времени, подчеркну, понадобится очень много времени, чтобы найти этот вирус, понять, как он работает и написать защиту.

— Я не программист, но я так понял с ваших слов, что вирус вы никакой не нашли, а тревогу объявили.

— Да, так. Но имел место, взлом банковской системы два дня назад. И там были найдены вирусы, сильные вирусы, практически неуязвимые для современных средств защиты.

— Как же вы вообще обнаружили те вирусы, если они такие неуязвимые?

— В части банков стояла программа, которая постоянно сравнивала реестр файлов в ядре операционной системы, с тем, что там есть, эта программа обнаружила файлы не входящие в реестр и сохранила их все. Можно сказать, нам повезло.

— Я не объявлю глобальную угрозу из-за догадок.

— Когда они нанесут удар, будет поздно.

— Вы поддерживаете Пола Рассела? — Удивился президент США.

— Скажу так, возможно, если бы я был на его месте, я поступил бы также.

— Мне нужно посовещаться.

— Позвать аналитиков?

— Нет, я не с аналитиками хочу совещаться, если мы отключим всю систему обороны, сделают ли тоже самое русские и китайцы? Идите, поднимайте аналитиков, программистов, ищите специалистов, установите пока четвёртый уровень военной тревоги, но не первый конечно. Мне нужно больше знать об этом всём, если вы найдёте в UIK вирус, и хоть на одном компьютере пентагона будет найдена эта зараза, я подумаю о первом уровне.

Советник вышел, президент США достал два телефона красный и чёрный, первый был предназначен для прямой связи с президентом России, второй для связи с Китаем. В каждый их этих телефонов было вставлено изолированное электронное устройство, переводившее английскую речь на русский и наоборот. Он нажал на кнопку включения, прошло несколько минут, трубку взял какой-то генерал.

— Я вас слушаю.

— Это президент США, я хочу говорить с Исаевым.

— Я его сейчас позову, он сейчас занят каким-то срочным делом с хакерами, он будет через пару минут.

Прошло несколько минут, к телефону подошёл президент России.

— Да, Роберт, я вас слушаю.

— Вы в курсе об этих хакерах и программе UIK?

— Да, мы тут обнаружили, что эта программа стоит у нас на некоторых компьютерах, хотя это не по регламенту, нам прислал письмо директор Интерпола Андрэ Гаррисон. И если верить всему, нас взломали, хотя доказательств и нет.

— Что вы будете делать с военными сетями?

— Я уже отдал приказ о военной тревоге, и мы отключаем их от интернета, но полностью отключить наши военные сети от интернета нельзя, придётся выключить часть систем полностью. Поэтому некоторые системы, такие как Глонасс и не только останутся подключены.