Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Мы теснились вокруг него, встревоженные, испуганные и, раскачиваясь взад и вперед, защищали его своими телами. Стоя у самого порога вечности, мы все разом пошатывались на нетвердых ногах, делая непонятные и нелепые движения, словно толпа пьяных, которая не знает, что ей предпринять с украденным трупом.

Необходимо было что-нибудь придумать и во что бы то ни стало перетащить его на корму. Мы обвязали Джимми веревкой под мышками, затем с опасностью для жизни подняли и подвесили его безжизненное тело к утке бака. Джимми не издавал ни единого звука; у него бьш невероятно смешной и жалкий вид, словно у куклы, потерявшей половину своих опилок; мы снова пустились в опасный переход через главную палубу, осторожно таща за собой этот жалкий, бессильный, этот ненавистный груз. Он был не очень тяжел, но не мог бы быть более неудобным, если бы весил целую тонну. Мы буквально передавали его из рук в руки. Время от времени нам приходилось подвешивать его на ближайший кофельнагель, чтобы перевести дух и выравнять цепь. Если бы нагель сломался, Джимми неизбежно погрузился бы в Южный океан. Но делать было нечего, приходилось рисковать. Спустя некоторое время, он, по-видимому, сообразил, слегка застонал и с большим усилием прошептал несколько слов. Мы жадно прислушались. Он упрекал нас за невнимательность и за то, что мы подвергаем его такой опасности: «После того как я с таким трудом выбрался оттуда», — слабо пробормотал он. «Оттуда» означало его каюту. И еще «он» выбрался оттуда! Мы, по-видимому, были ни при чем во всей этой истории! Все равно мы двинулись дальше, по-прежнему подвергая его опасности свалиться, просто потому, что ничего другого нельзя было придумать. Ибо в то время, хотя мы и ненавидели его больше чем когда-либо, и кого-либо под небом, мы все же ни за что не хотели бы потерять его. Вопрос о спасении Джимми после всех затраченных усилий превратился в личный спор между нами и морем. Мы готовы были прилипнуть к нему. Если бы нам (допустив невероятную гипотезу) пришлось затратить столько труда и пережить столько волнений из-за пустой бочки, эта бочка сделалась бы для нас такой же бесценной, как Джимми. Даже еще больше, потому что у нас не было бы причин ненавидеть бочку, а Джимми Уэйта мы ненавидели. Мы не могли отделаться от чудовищного подозрения, что этот поразительный чернокожий безжалостно прикидывается больным перед лицом нашей работы, нашего презрения, нашего терпения и продолжает притворяться теперь перед лицом нашей преданности, перед лицом самой смерти. Наше неясное и несовершенное нравственное сознание наполнялось отвращением перед этой низкой, недостойной мужчины ложью. Но он держался за нее с поразительной стойкостью. Нет! Сомневаться было невозможно. Наш Джимми был очень опасно болен. Его сварливый характер являлся только результатом сознания неотвратимой смерти, которую он чувствовал около себя. Всякий человек станет раздражительным, имея под боком такого властного товарища. Но что же, в таком случае, представляли из себя мы с нашими мыслями? Негодование боролось в нас с сомнением, попирая в этой схватке наши самые интимные чувства. Мы ненавидели его за подозрение; мы ненавидели его за сомнения. Мы не могли спокойно презирать его, но не могли и жалеть его, не рискуя собственным достоинством. И так мы ненавидели его и бережно передавали из рук в руки. Мы кричали: «Держишь его?» — «Да!» — «Ладно, отпускай!» — и он переходил из одних вражеских рук в другие, проявляя не больше жизни, чем старая подушка. Его глаза превратились в две узкие белые полоски на черном лице. Он медленно дышал, и воздух вырывался из его губ с шумом, напоминавшим звук мехов. Наконец мы добрались до лестницы юта. Это было сравнительно безопасное место, и мы прилегли на минуту измученной грудой, чтобы немного передохнуть. Он начал бормотать. Мы всегда с неизменной тревогой ловили его слова.

На этот раз он ворчливо бормотал:

— Не скоро же вы явились! Я начал уже подумывать, что всю вашу славную братию смыло за борт. Что это задержало вас там, э? Трусость?

Никто не ответил ему. Со вздохом мы снова потащили его наверх. В глубине наших сердец горело тайное желание жестоко исколотить кулаками его голову; и при этом мы так нежно несли его, словно он был весь из стекла…

Мы вернулись на ют, как путники, проведшие много лет в странствиях, находящие на лицах оставленных людей следы, произведенные временем. Глаза медленно поворачивались в орбитах, чтобы взглянуть на нас, слышался слабый шепот:

— Что же, вытащили вы его наконец?

Хорошо знакомые лица казались и чуждыми и близкими; они как будто поблекли и загрязнились за время нашего отсутствия. На них отражалась смесь усталости и возбуждения.

Казалось, они успели сильно осунуться за этот короткий промежуток, как будто давно уже голодали в своих безжизненных позах. Капитан с петлей каната в руке, опустившись на одно колено, покачивался из стороны в сторону с холодным застывшим лицом. Но полные жизни глаза его все еще поддерживали корабль; он никого не замечал, словно весь уйдя в сверхчеловеческое напряжение этого усилия. Мы прикрепили Джемса Уэйта в безопасном месте. Мистер Бэкер пробрался к нему, чтобы помочь нам. Мистер Крейтон, очень бледный, пробормотал лежа на спине: «Славно сделано!» — подарил нас, Джимми и небо презрительным взглядом и медленно закрыл глаза. То там, то сям кто-нибудь делал легкое движение, но большинство оставалось апатичным, не меняя скрюченных поз и что-то бормоча между приступами озноба. День подходил к концу; огромное и красное солнце без облаков низко спускалось, словно нагибаясь, чтобы заглянуть в наши лица. Длинные солнечные лучи, великолепные и холодные, ударяли прямо в расширенные зрачки открытых глаз, которые встречали их, не мигая. Пряди волос и спутанные бороды покрылись сединой от морской соли.

Лица были землистого цвета, и темные крути под глазами тянулись до ушей, сливаясь с провалами осунувшихся щек. Губы посинели и утончились; они с трудом двигались, словно были приклеены к зубам. Некоторые грустно усмехались, дрожа от холода под лучами солнца. Другие были печальны и спокойны. Чарли, убедившись внезапно, что молодость его не имеет никакого значения, был глубоко подавлен своим открытием и бросал вокруг испуганные взгляды. Безбородые норвежцы походили теперь на преждевременно состарившихся детей и тупо смотрели перед собой. С подветренной стороны, на краю горизонта, навстречу пылающему солнцу, вздымались гигантские волны. Огненный шар медленно погружался вниз, круглый и сверкающий, и гребни разбивались на краю лучезарного диска. Один из норвежцев, по-видимому, заметил это и, сделав огромное усилие, заговорил. Его голос поразил других и заставил их пошевельнуться. Они задвигали своими затекшими шеями и с трудом обернулись, удивленно глядя на него — одни со страхом, другие в торжественном молчании. Он что-то лепетал, обращаясь к закатывающемуся солнцу, и кивал головой; а в это время огромные волны начинали уже перекатываться через алый круг, отбрасывая свою тень поверх бушующих волн на человеческие лица. Гребень вала с громким свистящим ревом разбился о корабль, и солнце, словно потушенное им, скрылось окончательно. Лепечущий голос замер, исчез вместе со светом. Послышались вздохи. Среди тишины, наступившей внезапно после грохота разбившейся волны, раздался чей-то усталый голос:

— Этот проклятый чухонец свихнулся!

Один из матросов, привязанный за пояс, беспрерывно хлопал по палубе открытой ладонью частыми торопливыми шлепками. В сгущающейся темноте сумерек на корме вырисовалась чья-то крупная фигура, которая двинулась на четвереньках вперед: она напоминала по движениям какого-то большого осторожного зверя. Это был мистер Бэкер, обходивший группы людей. Он ободряюще фыркал на каждого из нас и щупал, крепко ли мы привязаны. Некоторые с полуоткрытыми глазами пыхтели, словно от жары, другие механически отвечали ему сонными голосами: «Есть, сэр!» Он, фыркая, переходил от одного к другому:

— Уф!.. А наша-то, поди, выворачивается! — и вдруг громким сердитым голосом накинулся на Ноульса за то, что тот отрезал длинный кусок от фала румпель-талей. — Уф… стыдитесь… румпель-тали… ничего умней не придумали… уф… а еще матрос первой статьи… уф…

149
{"b":"169724","o":1}