первые две иконы). Появились два новых знакомых, которым я немного, как мог
(плохо мог), помогал приблизиться к христианской вере. И сам шёл к Христу-
по прежнему “падая и поднимаясь”. Встречались втроем регулярно у меня
(я становился всё большим домоседом), обсуждали многие вопросы христианской
жизни, а чаще всего-историю христианства, церковную историю.
Познакомившись с Новым Заветом и отчасти – с Ветхим, я начал “копать”
историю христианской Церкви, историю соборов, догматов, богословских споров,
ересей… C удивлением узнал (кажется, от В.В. Болотова ), что в первые века христианства православием (греч.”ортодоксия”) называли не больше и не меньше
как “срединный или царский путь между крайними взглядами, противоположными
ересями”! Опираясь на исторические факты и документы (информацию о которых я
добывал любыми доступными путями и средствами), в частности, с помощью
“лекций по истории древней Церкви” (“История Церкви в период Вселенских соборов”)
известного церковного историка В.В.Болотова (+ 5 апр.1900 г.), я постепенно узнавал
историю христианства и выяснял, кто и в какой мере виновен в том, что историческое
не выполнило самый настойчивый призыв Христа многократно выраженный Им
в молитве за будущих христиан, обращенной к Отцу:”да будут они едины, как Мы
с Тобой едины!”. Постепенно пришёл к печальному выводу из всех известных мне
исторических фактов: большая часть вины за это религиозное и историческое преступление с тяжелейшими последствиями лежит на христианском Востоке-
на Византии, а во втором тысячелетии христианской истории- и на нас…
Сейчас я ни в коей мере не отказываюсь от этих исторических разысканий
и выводов из них. Наоборот, я всё более убеждаюсь в достоверности фактов
и правоте выводов, ибо за долгие годы я не нашёл во всех доступных мне
источниках и не услышал ни от одного из моих оппонентов аргументированных
убедительных возражений против тех фактов, которыми я располагаю (и которыми
может располагать каждый, кто потратит достаточно много времени, чтобы честно,
непредвзято прочитать и обдумать все доступные ему источники, поездить по центральным библиотекам или воспользоваться, если есть возможность,
междубиблиотечным абонементом и т.д.). Более того, если не кривить душой, то я
должен сказать, что в те годы, когда я постоянно искал возражения против горьких
фактов, страстно хотел услышать убедительные возражения, я не прочёл и не
услышал ничего, кроме псевдоправославной демагогии, напомнившей мне ту
демагогию, которой я досыта нахлебался в первую половину жизни, когда был
вынужден бесконечно “изучать” и регулярно сдавать нескончаемые зачёты и экзамены
по “самому передовому мировоззрению” и “самой светлой истории”…
И тем не менее, сейчас я считаю, что в те годы шёл неверным путём.
Главная моя ошибка, которую я себе не прощаю, состояла в том, что я не сделал первый
знак девизом последующей жизни, не сделал честных, до конца идущих выводов из него.
Я постепенно, очень медленно перестал “заботиться и суетиться о многом” то о том,
то о сём, фарисейски “забывая” (не желая помнить),что “одно только нужно”…
Возможно , что из этой главной ошибки вытекала вторая моя ошибка. В течение почти
десяти лет, прошедших между первым и вторым знаками, я не догадался сам и не встретил ни умного верующего человека (не обязательно христианина), ни умной религиозной книги, которые объяснили бы мне, что молясь не один раз на дню
и уже привыкнув заочно участвовать в литургиях, транслируемых зарубежными
радиостанциями, я занимаюсь тем, против чего протестовал когда-то в споре с
“начётчиком”-занимаюсь “рабским деланием”!
По определению православных подвижников, практиков и знатоков интенсивной
духовной жизни и “умной молитвы”, существует христианское “умное делание”,
но существует,- и неизмеримо больше распространено,- христианское “рабское
делание” (приблизительно то, что я делал в те годы, наивно полагая, что живу
христианской духовной жизнью):”Одним из серьезных препятствий к истинной
молитве является привычка относиться к ней формально. Мы часто считаем вполне
достаточным, если мы выстоим перед иконами определенное время и “вычитаем”
молитвенное “правило’.
Такое понимание молитвы…без участия в ней не только сердца, но и ума, далеко
от истинной молитвы. Такую молитву св.Отцы называют "подневольным трудом”,
“рабским деланием” (2,гл.4).
Я ничего не слышал ни о “рабском делании”, ни об “умном делании” и не догадывался,
что я по прежнему, так же, как и в 72-м году, первобытно, дремуче невежествен в важнейших вопросах внутренней духовной жизни! Не догадывался, что я совсем не знаю
и не понимаю, что такое молитва, в частности христианская молитва!..
Сейчас я иногда думаю, что в достопамятном разговоре с “начётчиком” в 72-м году
последний, ведая то или не ведая (последнее вероятнее) исполнял роль “подсадной утки”
я- роль глупого селезня, простофили, Иванушки-дурачка, а сатана- роль охотника.
Невидимая охота на меня в моём сознании, начатая (или продолженная?) “некоей мысленной тьмой греха и смерти” (св.Макарий Великий), увы, оказалась удачной,
как ни горько это признавать. В моём ответе “начётчику” (см. выше) так переплелись
“великая и обильная” дурь (“не молюсь, потому что не чувствую нужды в этом”)
и разумные мысли (ведь всё остальное в ответе было моим интуитивным протестом против “рабского делания”), что, получив первый знак и вспоминая со стыдом этот
разговор, я не смог тогда отделить в своих словах “пшеницу от плевел” и пошел, сам
того не подозревая, по пути “рабского делания”…
Увы, мне не встретился опытный, умный и добрый человек, который рассказал бы мне
всё это и предупредил бы, что, судя по всему, грядёт тяжелая для меня пора, когда я буду
жестоко расплачиваться за то, что в 72-м году пошел неверным путём- и в результате
остаюсь безоружным перед обкладывающей меня темной силой!
Предупредительный сигнал о том, что ко мне приближаются силы зла, прозвучал в середине 70-х годов. Сигнал был довольно “громкий”.
Произошло это, кажется, в 75-м году (точнее сказать не могу; не раньше осени 74-го
года и не позднее лета 77-го года- вот и всё, что сейчас припоминаю).
Однажды поздним вечером я чем-то занимался сидя за письменным столом. В комнате
никого не было. За спиной послышались негромкие, но отчётливые постукивания или
потрескивания. Сзади меня стоял небольшой (журнальный) столик; поэтому я не
оборачиваясь предположил, что это он и потрескивает, рассыхается. Но постукивания
стали громче, участились- теперь их уже нельзя было спутать с потрескиванием
рассыхающегося дерева; они напоминали нервные постукивания ногтем по дереву…
Обернулся- конечно, никого нет. Встал (стуки по моему прекратились), осмотрел столик,
(первая грубая ошибка! Не должно быть никакой реакции!) заглянул зачем-то под него,
осмотрел стоящий рядом диван-кровать… Мелькнула смутная мысль. Вернулся за письменный стол. Стуки возобновились, стали ещё громче, требовательнее…
К тому времени уже вышел из печати 4-й том Брюсова и я уже прочел его роман
“Огненный ангел”. Вспомнилась сцена из романа- таинственные стуки в Кёльнской
гостинице… А стуки за спиной продолжались, притягивали к себе внимание, мешали
работать…Врать не хочу- не помню, молился ли я, просил ли у господа защиты и помощи. Но зато хорошо помню, что сделал. Был я нелепо самоуверен,”жареный петух”
меня ещё не клевал, и любил я тогда повторять:”Бог не выдаст- свинья не съест”
а также:”Противостаньте дьяволу- и он убежит от вас”. / По прежнему уверен в этом,
