Вот кстати…

– А почему же Хранители вам враги? Мы тут с одним поручкались – так он клялся, что ни до нас, ни до вас и вообще ни до каких жителей миров им дела нет. Так что спасать наши миры они совершенно не мешают.

– Это так. Но то, что должно быть проделано, неминуемо затронет и сам Отстойник, а также подразумевает привлечение некоторых его обитателей.

– Которые не могут нарушить Устои?

– Устои меняются. – Фирзаил пожал худосочными плечами. – Я не посвящен во все тонкости плана, я всего лишь, как у вас сказали бы, начальник отдела. С этими Устоями все не так просто, как с обычными правилами или инструкциями. Они постоянно развиваются, адаптируясь к обстоятельствам, многие величайшие умы почитают их величайшим из достижений неведомых нам создателей – самообучающийся свод алгоритмов, способный интегрироваться с собственной биологической натурой носителя. Эта работа столь сложна, что к ней непонятно даже, как подступиться. Но я знаю, что немало гениальных умов над этим работают, улавливают закономерности и рычаги воздействия. Но сейчас нет времени разбираться с ними доподлинно – это может занять бессчетные тысячи лет, а мы живем на той кромке, которая определяет, будем ли дальше мы сами. Для некоторых миров уже слишком поздно, а другие еще балансируют на грани, из-за которой их уже не вернуть, но долго это продолжаться не будет.

– Да чтоб я сдохла и облезла, как вшивая выхухоль, – не удержалась от комментария Айрин.

Фирзаил недоуменно глянул на нее.

– Это деликатная девушка Айрин, – представил я посетительницу и, поправив на коленях ружье, осторожно добавил: – За которой, между прочим, ваша революционная ячейка гонялась не жалея сил и средств. Если, конечно, наш приятель Элинхарт не придумал всю эту историю, чтобы заманить ее сюда и тут совратить.

И давай, друг мой Фирзаил, только мне дернись необдуманно, только блесни зловещим глазом. Пока адреналиновый счетчик не обнулился, во всем теле ощущается легкость и даже переизбыток силы, а глаза еще не перестали лихорадочно косить по сторонам в поисках новой опасности, я тебя успею пристрелить, прежде чем ты развернешься в Малого Рогача.

То ли Фирзаил почувствовал мое добродушное отношение, то ли просто ему было не до попрыгушек, но он дергаться не стал, а всего лишь прицельно оглядел Айрин с ног до головы. Она по случаю успела переодеться в свои готишно-черные шмотки, так что выглядела эффектно и броско, но под ощупывающим взором эльфа стушевалась и даже отступила за мою спину.

– Мейсон, чего он таращится? Какого хрена столько нормальных людей ты поубивал, а этого урода пожалел?

– Люблю я уродов. Они мне по духу близки. А людей, напротив, не люблю.

– А от меня ему чего надо?

– Вот его и спроси.

– Он что же, и по-нашему понимает?

– А ты оформи запрос на письменном греческом.

– Я обладаю знанием языка, который называется английским, и готов в течение двух дней освоить любой другой диалект, – похвастался Фирзаил. – Это одна из тех сфер, где наше искусство обработки волшебного волокна очень пригождается. Нужен лишь человек, который владеет нужным языком.

– Ну и, – Айрин нервно переместилась мимо меня к дальней стеночке, – чего вам от меня надо было, адские сволочи?

– Я не адская сволочь, я эльф.

– Черт-те что ты, а не эльф. Эльфы маленькие и с крылышками.

– Любезная дама, прошу не учить меня тому, каковы эльфы. Уверяю, я представляю именно тот народ, который испокон веков называли эльфами. Если какой-то сочинитель из вашего мира, злоупотребив галлюциногенами и пренебрегши изучением общедоступных источников, назначил эльфами фейри, пикси или спрайтов, то это сугубо его проблемы.

Ай молодца. Так ей. Надо не забыть уточнить, каковы на самом деле гоблины, а то развелось врунов, гораздых на этой теме спекулировать.

– А цвета такого почему? Отродясь про серомордых эльфов не слыхала.

– А я вот слыхал. Когда я был маленький, была такая игрушка – Might&Magic, что-то там про мир Ксин, так вот там эльфы были как раз такие, только волосы, кажется, зеленые. По крайней мере, не надо в запарке уши измерять, чтобы разобраться, какого рода товарищ.

– Это моя персональная фишка. – Фирзаил пригладил пейсы. – Зеленый действительно более популярный цвет. У нас тоже есть различные игры, где фигурируют представители иных миров. Ваша Айрин сошла бы за персонажа-варвара.

– Потому что сильная?

– Потому что грубая.

– Ты и представить не можешь, – то ли возразила, то ли согласилась Айрин. – Хватит вертеться вокруг да около! Твои были Тени, которые ночью появились? А тот чудик с факелом в руке?

– Пытаюсь понять, – объяснился эльф. – Не двигайся хоть минутку, я пытаюсь увидеть, что в тебе такое, ради чего мы могли бы задействовать радикальные меры. Я могу сделать пару пассов, не опасаясь, что меня убьют?

– Это смотря каких!

– О, совершенно безобидных. – Фирзаил покосился на меня, как держателя самой грозной громовой палки, и я пожал плечами. В конце концов, не думаю, что меня кто-то осудит, если я вдруг посреди процесса передумаю и таки его пристрелю. Кроме Джаспера разве что, но осуждение Джаспера меня не волнует, потому что его я с большой вероятностью пристрелю следующим.

Эльф немедленно расплел свои конечности и принялся ими манипулировать. Пальцы его и впрямь отличались гибкостью, хотя, что характерно, их было по-прежнему пять на каждой руке, и большой, хотя и несколько смещен относительно нашего, примерно так же противопоставлен. Из пальцев Фирзаил соорудил что-то типа рамки, поймал в нее Айрин и неприятно, по-паучьи, засучил свободными перстами, словно настраивая радио.

– Мне это не нравится, – пробурчала Айрин, но, к чести ее, наутек не пустилась. – Как на рентгене, а это, говорят, для жизни опасно.

– Ничуть не опасно, – отрезал эльф. – То есть за ваш рентген не знаю, а это элементарное заклинание. Оно тебя даже не касается, только позволяет мне лучше видеть различные токи ауры и сопутствующих полей.

– А есть заклинание, позволяющее видеть сквозь одежду? – Пока Мик отсутствует, я за него с подростковыми придурковатостями.

– Боюсь, что нет. Незачем использовать заклинания там, где можно обойтись без них. На этом, чтоб вы знали, наша цивилизация и погорела. О!..

Похоже, что-то он увидел в Айрин, что шарахнуло его как кувалдой по лбу, даже рамку свою расцепил и глазки выпучил. Пользуясь явной эльфийской ошарашенностью, я аккуратно поднял ружье, нацелив его Фирзаилу в пузо, и высказался, как мог внятно:

– А теперь ты нам объяснишь, что такое увидел, без ужимок, прыжков и фразы «вы себе и представить не можете». Поверь, это в большинстве случаев плохая фраза.

– Она – Камертон, – послушно объяснил Фирзаил и умолк, очевидно предполагая выданную им информацию самодостаточной.

– Насколько мне известно, она Ким.

– Камертон. – Эльф раздраженно глянул в мою сторону и неуютно поежился, разглядев ствол. – Не надо на меня наставлять оружие, я уже много раз сказал, что я друг. «Камертонами» называют уникальные биосигнатуры, вокруг применения которых строится вся операция «Прорыв», о которой я вам рассказывал.

– Применения? – недобро засопела Айрин.

– Да, с этим заминка. Видишь, Фирзаил, как она накачалась, чтобы только отмазаться от применения?

– Мейсон, я тебя… – Айрин сжала было кулаки, но оценила мою безмятежную позу с ружьем на изготовку и закончила донельзя деликатно: – …ненавижу всеми фибрами души.

– Это бывает. Излечивается одним выстрелом.

– Под «применением» я не имею в виду ничего плохого, – спешно встрял эльф, очевидно смекнув, что эдак слово за слово – не только камертоны, но и кападастеры поломаем, струны порвем, а колки так закрутим, что кроме «до» ни одной ноты вовек не услышится. – Это… сложно объяснять особям вашего вида, не умеющим работать с биополями, но я попробую. Если я брошу в тебя что-нибудь материальное, оно отскочит и отлетит.

– Если не воткнется. – Айрин попятилась. – Не надо в меня ничего бросать.