Бинк услышал хлопанье крыльев — это василиск пролетел прямо в пасть путаны; затем хлопанье прекратилось. Но ничего не произошло. Бинк осторожно открыл один глаз. Дерево все еще оставалось живым. Василиск не уничтожил его своим взглядом.

— Эх, василиск-то фальшивый, — огорченно посетовал Бинк.

— У меня где-то должно быть хорошее средство против путан, — настаивал Хамфри, все еще роясь в своих пузырьках. Когда щупальца подбирались слишком близко к нему, он останавливал их волшебным жестом. Бинк даже не знал, что такие жесты существуют, но ведь он не был волшебником, собирающим знания, — Они все тут перепутались…

Щупальца потащили Бинка в пасть. Запах гнили усилился. Беспомощный, Бинк покорился своей участи.

— Чирик! — прозвучало где-то за деревом. — В атаку!

Вернулся Кромби! Но что он один может сделать?

Теперь послышался звук, похожий на топот множества ног.

Древопутана вздрогнула. Появился запах дыма и горелых овощей. Краешком глаза Бинк увидел мерцающий оранжевый свет, будто где-то рядом разгорался лесной пожар.

Факелы! Кромби командовал женщинами из деревушки Магической Пыли, и они атаковали дерево, опаляя его щупальца пылающими ветками. Какая отвага!

Теперь путане надо было защищаться от сильного противника. Она отпустила Бинка, освобождая щупальца для других действий. Бинк увидел, как щупальце схватило прелестную нимфу, и услышал, как она закричала, поднятая в воздух, факел выпал у нее из рук.

— Крак! Крак! — скомандовал Кромби, и остальные женщины бросились освобождать пленницу, образовав огненную завесу.

Они опалили несколько щупалец, и нимфа упала на землю.

Бинк высвободил свой меч и возобновил атаку, находясь за бахромой щупалец. Теперь, когда дерево сосредоточило свои усилия на угрозе извне, здесь, внутри, оно оказалось уязвимым. С каждым ударом Бинк отсекал зеленую ветвь, постепенно лишая дерево его смертоносных конечностей.

— Крак! — крикнул Кромби.

— Вылезай оттуда! — перевел голем.

Это имело смысл. Если дерево переключит свое внимание внутрь, то Бинк, Честер и Хамфри опять окажутся в затруднительном положении. Лучше выбраться, пока это еще возможно!

Спустя мгновение друзья уже стояли рядом с грифоном.

— Крак! — воскликнул Кромби.

— Пора кончать с этим монстром! — орал за Кромби голем.

Дамы принялись за это с большой охотой. Их было около пятидесяти, они окружили дерево кольцом, тыкая в его сторону своими факелами и опаляя каждое щупальце, которое пытал ось напасть на них. Они могли бы покончить с этим деревом в любой момент и раньше, а не позволять ему терроризировать их годами, но им не хватало мужского руководства и хорошего командира. Самым забавным было то, что катализатором этой организованности оказался ярый женоненавистник!

А может, так и должно было случиться. Паранойя Кромби в отношении женщин помогла ему устоять перед сиреной и разрушить ее заклинание. А сейчас он использовал этих женщин в понятной для солдата роли: роли пушечного мяса. Возможно, будь Кромби более «милым» мужчиной, он не сумел бы их так организовать. Может, им и требовался человек, который бы их презирал и безжалостно использовал в своих целях.

Дерево дрожало — половина его ужасных конечностей была или отрублена, или парализована. Чтобы добить его, потребуется время, но победа была уже несомненной. Спасибо Кромби и отважным и самоотверженным жительницам деревни.

— Знаешь, таких женщин, как эти, я могу уважать, — пробормотал Кромби, отрываясь от наблюдения за процедурой окружения. На самом деле прозвучало чириканье, а затем перевод, но Бинк уже так привык к этому, что для него не было никакой разницы, кто говорит на понятном языке, — Они прекрасно выполняют команды и сражаются почти также хорошо, как мужчины, допуская… — Он замолчал на получирике и прислушался.

Затем и Бинк вновь услышал призыв сирены, теперь уже не заглушаемый шумом битвы, О нет! Он попытался сопротивляться и не смог. Сирена возобновила свою охоту.

Бинк пошел на звук. Его товарищи молча присоединились к нему. Деревенские жительницы, поглощенные успешной битвой, не заметили, как они удалились.

Звуки битвы у них за спиной становились все тише и тише. Мужчины, включая Кромби, бежали по тропинке навстречу манящей песне сирены. Неземные звуки становились все громче и отдавались дрожью в теле Бинка, Он знал, что сирена — это смерть. Смерть более верная, чем древопутана, но какой блаженной будет эта смерть!

Тропинка была ухоженной — ничто не препятствовало продвижению. И вскоре путешественники выбежали на берег небольшого озерца. Посреди водной глади виднелись два небольших островка. Они походили на вершины гор, подножия которых спрятаны под водой. Тропинка вела прямо по воде к одному из островов. Там-то и рождалась чудная песня сирены.

Они двинулись по тропинке. В душе Бинк одновременно и надеялся, и боялся, что Кромби опять воспротивится этому безумному поступку. Но грифон не сопротивлялся. Очевидно, смелость и самоотверженность деревенских жительниц ослабили его недоверие к женщинам, и теперь от его подозрительности не осталось и следа. Он бежал первым по водной тропинке, вода легонько плескалась под его ногами, но все же тропинка выдерживала его вес. Волшебник шел вторым, Бинк третьим, а…

С берега послышалось гневное блеянье. Небольшое животное бежало вдоль узкой прибрежной полосы. Четвероногий зверек быт весь покрыт похожей на овчину шерстью. На голове у него росли широкие кривые рога, описывающие почти полный круг и заканчивающиеся у самой морды. Наверное, тропинка пересекла его территорию; это и послужило поводом для нападения.

Честер, оказавшийся на пути этого создания, остановился.

— Раздолбан, — заметил он, узнав животное, — Это обычное животное, и зов сирены на него действовать не должен. Сирене нет никакого смысла заманивать его.

Раздолбан! Бинк остановился — любопытство взяло верх даже над призывами сирены. Он слышал об этих созданиях и об их родственниках гидрораздолбанах, но вот встречаться с ними ему еще не доводилось. Насколько он знал, смысл жизни этих животных заключается в том, чтобы разбить что-нибудь вдребезги, и делали они это с огромным удовольствием. Если требуется сломать дверь или разрушить замок, раздолбану цены нет. В остальное время от него никакого проку, потому что он непрестанно бьется головой во все, что только попадается на глаза.

Кентавр был намного крупнее раздолбана, но тот все равно преградил ему путь к сирене. Честер шустро увернулся, но раздолбан тут же затормозил, оставив на песке ровный, словно волшебный след, развернулся и возобновил нападение. Теперь, если Честер проигнорирует новую атаку, он получит удар в заднюю часть, которая, несмотря на пятно от слюны древопутаны, оставалась его гордостью. Если атака раздолбана увенчается успехом, то и эта часть тела кентавра станет ненамного симпатичнее ею лица. Так что Честеру пришлось повернуться лицом к противнику.

И это может продолжаться бесконечно. Раздолбан будет с радостью атаковать снова и снова, поднимая в воздух тучи песка после каждого промаха, а Честеру ведь надо бежать на зов сирены. Хочешь не хочешь, но раздолбана надо как-то остановить.

Бинк задумался; его талант, возможно, принимал участие в спасении от путаны, так как он свободно использует побуждения и магию других существ. Может, раздолбан — еще одно изобретение, призванное помешать ему приблизиться к сирене? В таком случае зверь должен был задержать его, а не Честера.

Честер, хитро маневрируя между атаками, в конце концов оказался прямо перед большим деревом. Чтобы не быть застигнутым врасплох, он не спускал с раздолбана глаз. При следующей атаке раздолбан воткнется прямо в ствол дерева, которое Честер обдуманно оставил у себя за спиной, используя, на свое счастье, глупость противника. А надо отметить, что эти животные чрезвычайно глупы.

Но тут Бинк увидел, что это за дерево.