Короче, я позвонил ему, и он, разумеется, не заставил себя долго ждать. Мы посидели с ним втроём на нашем балконе, попили коньяка, поговорили немного, естественно, о Поэзии J (он тогда только-только сделал две очень классных обложки – одну для своей книжки, а другую для очередной книжки Иры Шостаковской). Ближе часам к четырём утра мы пошли в кровать. Ну и всё, в общем, было нормально.

Как два мальчика ебут одну девочку? В общем, вполне традиционным способом (никакой «клубнички»; даже без анального секса J): рот, да влагалище. Ну и друг другу, разумеется, для проформы хуи пососали.

Часам к восьми мы угомонились. В девять прозвенел будильник для Калинина. Он встал. От кофе отказался. И поехал на работу.

Я закрыл за ним дверь и вернулся к сладко спящей и сполна удовлетворённой Да.

Ещё одно Кольцо замкнулось. Четыре месяца назад, когда я уходил, дверь за мной в моём доме закрывал он. Да, помнится, тогда тоже спала пьяным сном.

Когда мы встали, уже ближе часам к трём дня, у меня возникло чисто человеческое желание позвонить Калинину на работу и спросить, как он себя чувствует и вообще как-то его поддержать. Он сказал, что всё хорошо, сейчас приедет клиент по какой-то там вёрстке. На том и попрощались, преисполненные самых нежных дружеских чувств.

Потом Да ушла в магазин, а я полез в интернет – разруливаться с Лариссой. Я сказал ей то, что действительно думал и думаю: «Моё место здесь. Она – моя Жена. Она – моя Земля. Ты – моё Небо. Я должен быть с ней, потому что я сам – Небо. Она без меня не сможет. А ты… сможешь. Так нужно».

Несколько последующих дней мы довольно интенсивно выясняли с ней отношения. Иногда даже со взаимными оскорблениями и её выпадами, типа «ах вот ты как заговорил!» То она звонила мне и говорила: «Если ты хочешь, я завтра же к тебе прилечу! На одну ночь! Ты хочешь этого?» То она звонила моей маме и долго беседовала с ней, договариваясь о том, как она перешлёт ей мои вещи (в итоге ничего такого конечно не состоялось J). (Всё то время, пока я был в Харькове, с моей мамой регулярно беседовала Да, и порой они обе рыдали друг другу в трубку.) То я нажирался и писал Лариссе какие-то эсэмэски, а один раз даже позвонил. То я писал ей письма, которые не отправлял. Иногда эти письма находила Да, и начинался очередной шумный скандал, заканчивавшийся тем, что она, хлопнув дверью, уходила одна гулять; в процессе прогулки нажиралась до поросячьего визга баночками джин-тоника «Greenals»; к телефону не подходила; в конце концов я выходил её искать; в конце концов находил; она начинал пьяно орать на всю улицу: «Не подходи ко мне! Не трогай меня! Убери руки! Не трогай мою сумку!»; она начинала драться со мной; я вынужден был выкручивать ей руки и давать пощёчины, чтобы хоть как-то привести её в чувство; потом я тащил её домой; она упиралась и иногда посреди дороги садилась прямо жопою на асфальт, начинала громко рыдать, а то и попросту выть – и так было не один раз.

Но… одно маленькое, но важное «но»: видимо, я правильно дышал в тамбуре, когда поезд «Харьков – Москва» въезжал в Вавилон, у меня ни на минуту не было сомнений в том, что я всё сделал и делаю правильно. Сомнений в этом нет у меня и сейчас.

Я сделал то, что был должен. Не то, что я хотел, нет. Но зато то, что был должен.

Я хотел сделать то, что я должен.

Я сделал это.

Just do it! – любимый Лариссин английский…

III.

Что можно сделать с довольно красивой девушкой лет 36-ти, решившись при этом в финале её убить?

Ну, в общем-то, массу всего интересного. Начать можно с минета, выполняемого ею, стоя перед тобой на коленях со связанными за спиной руками. То есть можно практически ебать её в голову, вцепившись ей в волосы и время от времени то довольно болезненно отдёргивать её от своего члена, то вгонять ей свой хуй в горло по самые яйца, вызывая у неё рвотный рефлекс, за само возникновение коего её следует наказывать, за волосы отдёргивая её от своего члена и давая звонкие пощёчины.

Потом можно поставить довольно красивую девушку лет 36-ти раком и выебать её в жопу, скажем, бутылкой – скажем, из под шампанского. Потом можно перевернуть её на спину, практически сесть ей на лицо и заставить лизать тебе яйца и анус, продолжая при этом ебать её бутылкой, но уже, скажем, в пизду.

Можно наконец просто заставить её ползать перед тобой на коленях и молить о пощаде. Потом можно при помощи тех же верёвок зафиксировать её ноги в широко раздвинутом положении и просто хлестать, например, собачьим поводком, продолжая при этом время от времени ебать её в рот.

Можно выебать её и в пизду и при этом щекотать, не обращая никакого внимания на её мольбы прекратить. Можно засунуть в жопу красивой девушке свой большой палец… ноги и активно там им пошевелить. Можно зажечь свечу и поливать её горячим парафином, а потом вставить это свечу ей в пизду, чтоб парафин медленно стекал на её половые губы.

Можно перетащить её в ванную и, оставив руки, связанными за спиной, привязать за ногу к штанге для душа, заткнуть ванну пробкой и уйти курить минут на 15…

Да мало ли, что можно сделать с красивой девушкой лет 36-ти, имея намерение в финале лишить её жизни; тем более, если подобные эротические фантазии посещают тебя с дошкольного возраста! Ведь мы не хозяева своим эротическим фантазиям! Увы, но нет. Мало ли, что можно сделать с девушкой, решившись её убить! С ней можно всё…

Я… не сделал с ней ничего из того, о чём я мечтал всю жизнь.

Я всего лишь связал ей руки, которые она мне сама же и протянула и всего лишь засунул ей в пизду не то три, не то четыре пальца своей правой руки.

И… синхронно с шевелением моих пальцев во влагалище у проститутки Вики у меня, словно продираясь сквозь суточный слой алкоголя, сначала робко, а потом всё увереннее зашевелились… мозги.

Нет, это ни в коем случае не было страхом последствий или какой-нибудь тупорылой паникой ввиду перехода каких-то там ёбаных границ дозволенного (Коран fоrever!) – нет, это было не то. Более того, я совершенно уверен и по сей день, что если б я всё-таки сделал с Викой всё, что задумал я сделать, у меня бы скорей всего всё получилось и никто бы никогда не узнал о том, что вот жила когда-то девушка Вика; жила себе жила, дожила до 36-ти лет, родила дочь, а потом вот… просто исчезла. У меня бы всё получилось, говорю вам, и, более того, постепенно я и сам бы стал сомневаться в реальности её существования когда бы то ни было; в реальности того, что сделал я с ней. Человеческая психика сделала бы своё чёрное дело – вытеснила бы всё на хуй. И я просто перешёл бы в иное качество, на совершенно иной уровень Я-Бытия…

Замысливая это дело (да, конечно, перед этим я пил двое суток, но это, как вы знаете, лишь «отягчающее обстоятельство»), именно этого я и хотел. Перехода на другой уровень! Это действительно была именно магическая операция; именно то, что оккультисты зовут ритуалом. Да и была ли эта Вика на самом деле? Не придумал ли я себе всей этой ужасной истории? Ведь до тех пор, пока я не решился на это, я не знал никакой такой Вики, и в рамках того мира, что воспроизводится и каждую секунду пересоздаётся именно моим «я», её действительно как бы не существовало в природе. Что, таким образом, может доказать её существование в Мире до того момента, как я создал силою именно своего воображения некую необходимую мне для Великого Делания Жертву, которую, как выяснилось среди прочего, зовут Викой? Да, в общем-то, ничего!

Ничто не доказывает физического, автономного от моего сознания, существования красивой девочки Вики (действительно, кстати, довольно сильно смахивающей внешне на Элоун) до тех самых пор, пока я не решился на то, что возможно всегда было стержнем моего бытия ещё даже в прежних жизнях. Я решился на это внутренне, и тогда Господь Миров создал Вику, обречённую на ритуальную смерть от моей руки. Он сразу создал её 36-летней, с дочкой и со всем её жизненным и духовным опытом, предшествующим встрече со мной, каковая встреча и была истинной причиной Викиного появленья на свет и конечным пунктом её жизненного пути, который одновременно, на Высших Планах, являлся пунктом начальным, ибо всё якобы прошлое было создано в ту секунду, когда я впервые встретил её; встретил у своего подъезда, чтобы она толком не поняла, где я конкретно живу.