– Почему «зажал»?! – уже я завелся. – Сам же прекрасно знаешь, как был загружен в этот месяц! Всего один выходной был! Да и… вдвоем пойдем? Не звать же этих, новых, гм, «девушек»?

После этих слов захохотал Яша, а потом и я.

Через две недели после возвращения из Свердловска Мартынов меня «обрадовал».

– Андрей. Принято решение о смене состава специальной аналитической группы. Ты остаешься начальником группы, майор Зильберман – твой заместитель. Остальные переведены в состав Свердловской спецгруппы. Взамен, в состав твоей группы вводятся следующие сотрудники: младшие лейтенанты государственной безопасности Марьина Анастасия Павловна и Федорова Надежда Ивановна, старшие сержанты государственной безопасности Смирнова Ирина Тимофеевна и Гиндулина Гульзада Ириковна. В спецчасти ознакомься с делами, а теперь свободен. И даже не открывай рот, решение принято окончательно! Вы свободны, товарищ майор!

Тогда я был слишком ошарашен новостями, поэтому решил с делами «девушек» ознакомиться позднее. «Обрадовал» Яшу и только и успел, что попрощаться с парнями, собирающими свои вещи. А утром, пятого августа, в дверях кабинета появилась ехидная Яшкина рожа.

– Товарищ майор! Прибыли новые сотрудники группы!

– Заводи давай, чего время тянешь?

– Товарищи сотрудники, прошу, – Яша вошел в кабинет и с любопытством уставился на мое лицо. Через минуту в кабинет зашли «девушки»…

Самой молодой из «девушек» оказалась сержант Смирнова – сорок лет. Остальным всем было уже за пятьдесят. Все они были переведены в наркомат с Дальнего Востока. Сколько я ни пытался понять, почему именно этих сотрудниц ввели в состав группы, так и не смог. Личные дела ответа тоже не дали – если им верить, то женщины сидели на чисто бумажной работе в разных следственных подразделениях. Федорова вообще была секретарем начальника одного из лагерей на Колыме и переведена в госбезопасность меньше месяца назад. Когда я попытался прояснить вопрос у Мартынова, то нарвался на очередную лекцию на тему – «всяк сверчок – знай свой шесток». Но как же мне было с ними сложно! С первого дня в органах я привык к полунеформальным отношениям, которые поддерживались и в командировках и тем более в нашей группе. Конечно, я понимаю – на это влияла как молодость самих сотрудников, так и личность непосредственных руководителей. Да и общался в основном либо с оперативными сотрудниками и следователями, работающими «на земле, либо совсем с молодыми парнями только из училища или со студенческой скамьи. А тут я столкнулся совсем с другим типом сотрудников наркомата: служака-буквоед, отвергающий любые проявления неформальных отношений как на службе, так и вне ее.

Отсмеявшись, я все же повторил.

– Так как, вдвоем?

– Придется, – Яшка вздохнул. – Но прямо сейчас!

Через полчаса мы уже сидели в коммерческом ресторане «Астория». Не знаю, насколько коммерческим он был. Но именно это название пришло мне в голову, видимо, знаменитый фильм Говорухина повлиял. Цены были, гм, не низкими, но деньги у меня были – тратить-то особо некуда. А вот обстановка в ресторане меня не то чтобы разочаровала, скорее напомнила о покинутом мире (блин, как о смерти подумал, хотя я и так умер… или как?). Задумавшись об этом, аж головой закрутил, как бульдог над миской.

– Ты чего? – оторвавшись от меню, Яша с удивлением смотрел на меня.

– Да ерунда какая-то в голову лезет. Да и все это, – я махнул на зал, – прошлое напомнило.

– Тамошнее? – Яша неопределенно покрутил ладонью.

– Тамошнее, тамошнее, – я грустно усмехнулся. – Ты себе даже не представляешь – насколько.

Если не обращать внимания на одежду, музыку и забыть про несколько офицеров за дальним столиком – то получится типичный кабак начала девяностых. Во всяком случае, именно такие картины мне доводилось видеть в Красноярске. Офицеров убрать только по одной причине – было заметно, что это фронтовики, каким-то чудом получившие возможность нормально посидеть. А вот многие другие, тоже в форме, больше походили на зажравшихся тыловиков, в худшем смысле этого слова. И «дамы» с ними были соответствующие – настоящие «ляди»! И по манерам, и по поведению. Остальные мужчины, «в гражданке», не лучше «офицеров». Мысленно обрядив их в соответствующую одежду, можно получить типичных представителей России начала девяностых. Типичные братки, мелкие «бизмены» и прилипалы, профессиональные шлюхи и любительницы, да еще детки небедных родителей, желающие почувствовать себя взрослыми. Как-то паршиво сразу на душе стало, просто до жути! Налил полный бокал только что принесенной водки и залпом махнул, почти не почувствовав вкуса. Заметив недоуменный взгляд Яши, озвучил свои мысли и добавил:

– Понимаешь, Яша, попав сюда, я так надеялся на то, что никогда больше не увижу подобных рож!.. Я так на это надеялся! Рассказывая все, что знаю, я искренне надеялся как-то повлиять на то, чтобы подобные люди если и не появлялись, то хотя бы боялись высунуться наружу. Сидели бы как тараканы по щелям и высунуться боялись…

– А ты считаешь, что они привольно себя чувствуют? – Яша криво ухмыльнулся. – Да каждый из них «на карандаше»! Наши коллеги свой хлеб даром не едят, так что не грузись! Таким мразям легкой жизни не будет! Давай лучше выпьем за удачное завершение операции!

Еще через час нам уже было плевать на цены, на рожи, мелькающие за соседними столиками. В какой-то момент я почувствовал – харе! Еще немного и выпаду в осадок! Только открыл рот сообщить об этом Зильберману, как он заявил мне то же самое! Посмеявшись над совпадением наших мыслей, я только решил позвать официанта для расчета, как кто-то хлопнул меня по спине так, что я грудью чуть стол не снес!

Дальше действовал на рефлексах и инстинктах: рывком отодвинулся от стола, смещаясь вправо, вскакиваю, поворачиваясь, и… натыкаюсь взглядом на улыбающуюся усатую морду. Разяп!!!

– Ну и рожа у тебя, Андрюха! – Разяп обхватил меня своими лапищами.

– Тише, чертяка! Раздавишь! – вырвавшись из объятий Кучербаева, наконец рассмотрел его. Такое чувство, что Разяп стал еще здоровее, чем раньше (хотя куда уж здоровее!). Погоны подполковника, два ордена и две планки за ранения.

– Шикарно выглядите, товарищ подполковник!

– Ты чего, сильно стукнулся, что на вы перешел? – Разяп искренне обиделся. – Я к тебе со всей, так сказать, душой, а ты?!

Не выдержав, я заржал. Обиженный Разяп – это нечто!

– Ну слава Аллаху! – Разяп снова разулыбался. – А то я испугался. Мол, испортился человек, друзей не узнает. Чехов вспомнился, рассказ про «Толстого и тонкого».

– Не дождешься! – продолжая улыбаться, я повернулся к Яшке, который все это время сидел с охреневшим видом.

– Яша! Знакомься – подполковник Кучербаев Разяп Саитгалеевич. Мы с ним на юге, в командировке познакомились. Помнишь, в спецкомиссии работал? Когда познакомились, считал, что Разяп – это прозвище! Разяп. И ты знакомься – майор Зильберман, Яков Самуилович. Мой коллега и друг.

Интерлюдия. Москва, Кремль, кабинет И.В. Сталина, 14 августа 1943 г.

– Значит, так и решим, – Сталин хлопнул ладонью по столу. – «Андреевцев» берем после моего возвращения. Хватит, а то заиграются. Ведь вы уверены, что нашли ВСЕХ?

Берия и Мехлис уверенно кивнули. Мехлису это простое движение далось с явственным трудом – поездка по Туркестану далась ему не так легко, как ожидалось. Одно крушение спецпоезда чего стоило! Тогда Лев Захарович только чудом остался жив, но полученная травма теперь давала о себе знать.

– А если зашевелятся? – Ворошилов перевел взгляд с наркома НКВД на вождя.

– Им же хуже, – как-то безразлично отмахнулся тот. – Что у нас по Свердловску?

Услышав вопрос, все тут же выбросили мысли о Андрееве и его сподвижниках и с любопытством уставились на Лаврентия Павловича.

– Все идет даже лучше, чем ожидалось, товарищ Сталин. Особенно радуют физики. Первый экземпляр изделия обещают к концу следующего года.

– Очень хорошо, очень! – Сталин отложил трубку и отошел к окну кабинета. – Сложности?