Я была такой дурой. Он снова и снова мной манипулировал. И я никогда не подозревала об этом.

— Скажи, — тон его голоса повысился. — Где сейчас Сиккер?

— Я не знаю.

Его темные глаза пронзили меня. Я задавалась вопросом, как я могла уважать и доверять ему? Сейчас я видела в нем хищника, ждущего, чтобы проглотить свою добычу.

Кьяран сцепил пальцы.

— Возможно, я не должен был блокировать сообщения, которые ты пыталась послать, — как бы размышляя вслух, прошептал он. — Возможно, я должен был помочь ему найти тебя, — он покачал головой. — Нет, он достаточно умен, чтобы найти тебя в любом случае.

Я содрогнулась, когда поняла, что Кьяран имел в виду. Если Хантер придет, то будет уничтожен вместе со мной.

В дверь постучали, и в комнату вошла ведьма-ястреб. Я смотрела, не веря своим глазам, как она передавала Кьярану часы Мейв.

— Мы нашли это в куртке девушки.

Лицо Кьярана на мгновение стало совершенно пустым. Затем побелело и исказилось.

— Уходи! — набросился он на ястреба. Потом рванулся ко мне. — Откуда ты их взяла? — спросил он.

— Ты должен знать! — я дернулась к нему, радуясь возможности сказать правду. — Ты дал их моей матери, прежде чем убить ее!

Кьяран смотрел на меня с нескрываемым шоком в глазах.

— Твоей матери?

И я поняла, что Селена никогда не говорила ему, кто я такая. Она не сказала, что я дочь Мейв.

И тогда он выбежал из комнаты. Для меня это стало наибольшим моментом триумфа в моей жизни. Я действительно потрясла лидера Эмиранта. И всего-то должна была заплатить за это своей жизнью.

Истощение опустилось на меня, как тяжелый плащ. Я опустила голову, позволив глазам закрыться, отдаваясь во власть наркотику, которым они меня накормили.

Эта лживая, манипулирующая шлюха Селена! Она знала, что эта девочка была дочерью Мейв, но никогда мне не говорила! Какие другие тайны она скрывала от меня?

Дочь Мейв! Этого не увидишь по ее внешности. У нее нет красивого, нежного лица Мейв, россыпи веснушек на носу, мягких волн красновато-коричневых волос. Все что у нее осталось от Мейв, это ее сила. Хотя в ее глазах есть что-то знакомое.

Как Ангус и Мейв сумели породить отродье, без моего ведома? И как, черт побери, она узнала, что случилось в конце? Даже знакомые Мейв не знали о том, что мы были муирн-беата-дан, и никто, кроме Мейв и Ангуса, не знал, как начался пожар. Все свидетели мертвы.

Селена не могла ей сказать. Селена ничего не знала о том, что было между мной и Мейв. Или знала? У меня никогда не было полной уверенности на счет Селены. Из всего этого возникает вопрос: что еще Селена не рассказывала мне об этой девушке?

Мои мысли бушевали как море. Где-то в глубине моего сознания было что-то тревожное. Там есть правда, нужная мне.

Черт побери. Что это? Что это?

Хантер, связывающий Дэвида Рэдстоуна серебряными цепями… Мэри-Кей, забилась в углу кабинета Селены, смущенная, испуганная, заколдованная… Кэл, поглощающий темное облако, которое Селена послала в меня… Его красивые золотые глаза…

Нет! Я начала выходить из оцепенения, дрожа и грустя из-за картин, которые продолжали появляться передо мной. В тот момент, я не могла даже представить, где была. Потом память вернулась. Дом с глицинией. Ведьмы в масках. Кьяран.

Сейчас я находилась в гораздо большей комнате. Голова болела и кружилась еще хуже. Усилием воли я сфокусировала взгляд на потолке, на листьях и лозах, на штукатурке с декоративно украшенной лепниной, все ужасно знакомое. Черные свечи, мерцавшие в подсвечниках и в одном замысловатом серебряном на инкрустированном эбонитовом шкафе. Черные шторы закрывали окна. Я выбросила все свои сенсоры. Они были пугающе слабы, но я все еще могла обнаружить предметы сил внутри комнаты: атами, палочки, кристаллы, черепа и кости животных, все излучающие темную магию.

Я лежала на большом круглом столе, мои руки и ноги были связаны заклинанием. Каменный стол украшали узоры другого камня. «Гранат», подумала я. На поверхности стола были глубокие углубления. Паника, которую я испытывала в своих видениях, полностью вернулась, и в течение нескольких бесполезных минут я боролась с оковами.

Паника никогда не помогает, сказала я себе. Сосредоточься. Найди выход. Но было так трудно думать сквозь дымку наркотического чая Эмиранта.

Я произнесла заклинание, которое должно было помочь развязаться. Я увидела слабое мерцание, которое могло быть руной, перед тем как она исчезла. Я снова попыталась произнести заклинание. Ничего не вышло, и я почувствовала новый толчок паники. Дыши, сказала я себе, просто дыши.

Но это было нелегко. Что случилось с моей драгоценной магией? Я не могла с ней связаться, не могла почувствовать ее.

Она моя, черт возьми, яростно подумала я. Никто, тем более Кьяран, не заберет у меня магию.

Наверное, я опять потеряла сознание. Не уверена. Я не услышала, как открывалась или закрывалась дверь, не слышала шагов, но Эмирант внезапно окружил меня. Ведьмы, в мантиях и масках животных, окружили стол ровным кругом. Шакал, сова, ласка, пума, орел, медведь, ястреб, гадюка, ягуар и волк. Все хищники. Маски казались искаженными страшными карикатурами животных, которых они представляли, но я также могла бы сказать, что с моим зрением было что-то не так. Невозможно определить, насколько точным было мое восприятие.

Видение и сон объединились. Даже через туман снадобья, я могла оценить всю иронию того — если бы мы не попытались противостоять тому, чтобы сон сбылся, то ничего этого бы не произошло. Никогда не пытайтесь изменить судьбу.

Медведь прошептал заклинание, и я поняла, что начался ритуал истощения силы. Другие присоединились к заклинанию, превратив его в низкое, настойчивое песнопение. Они передвигались против движения солнца. В плотном воздухе чувствовались жестокость и опасность. Это был викканский круг уничтожения.

И Кьяран вел его. Я не видела его лицо под маской волка, но слышала голос, страшно знакомый. Точно так же как и в видении. Богиня.

Я чувствовала, как темная магия Эмиранта течет по кругу. Она потрескивала, как молния. Воздух был заряжен ею. Медленно их силы активизировали свою власть. Каждый сантиметр моего тела испытывал невыносимое давление. Эмирант вызывал голодную темноту.

Неожиданно мне пришло в голову, что у Кэла не было похорон. Совет забрал его тело и Селены. Все в Видоуз-Вэйле думали, что Кэл и Селена просто исчезли с земли.

Или, может, это было не так уж и неожиданно. Именно так будет и со мной. Моя семья никогда не узнает правду о моем исчезновении, и это всегда будет мучить их.

Круг перестал двигаться. Толстый, черный туман прильнул к его участникам.

— Мы благодарим, — сказал Кьяран, — за то, что принес нам жертву, чьи силы сделают нас намного могущественней.

— Насколько она сильна? — спросила сова.

Кьяран пожал плечами.

— Убедись сама.

Сова протянула руку к моему животу. Тонкие серебряные иглы света упали из нее. Секунду они колебались в дюйме от меня, затем запылали красным. Сова произнесла какой-то звук, и горящие иглы опустились. Я не смогла сдержать крик, кажется, они протыкали мою кожу. Множество острых, тлеющих угольков вонзились в живот и руки. Моя спина непроизвольно выгнулась, и я потянулась против заколдованных веревок.

— Хватит! — закричала я. — Пожалуйста, остановитесь!

— Замолчи! — резко сказала сова.

А потом пламенная пытка усилилась, еще глубже сжигая тело. Я представила свое сердце, высыхающее в почерневший ком, хрустящие кости. Я была вне себя от боли.

Я этого не выдержу, отчаянно подумала я. Я сойду с ума.

— Достаточно, — приказал Кьяран. — Ты увидела, что в ней.

— Сильная, очень сильная. Она хорошо послужит, — согласилась сова.

Снаружи послышался слабый вой сирены, и сквозь черные шторы проникла вспышка красного света. Снова видение. О Боже, сбылась каждая деталь. Я видела будущее. Теперь я это проживала. Эмирант заберет мои силы, оставит истощенной, пустой: без магии, без души, без жизни.