Она была настоящей красавицей и не была похожа на шалаву или что-нибудь в этом духе. У неё были тёмные черты лица, большие карие глаза... Мне кажется, что она была мулаткой... У неё были блестящие длинные чёрные волосы, атлетическое телосложение, облегающие джинсы и потрясающее тело. И я ей ответил: "Да, я бы с удовольствием туда отправился". Она сказала: "Здорово! У меня у входа припаркован лимузин". Я спросил, можно ли мне захватить с собой одного партнёра по команде. "Да, конечно, без проблем". И вот я схватил одного из своих одноклубников - не могу сказать кого именно, потому что он женат - и мы отправились в этот гигантский бар.
Мы поднялись в её офис, и она отправила нескольких лакеев за бухлом. Мы немного выпили, она выдвинула ящичек и достала оттуда оху***ый набор - зеркальце и золотую трубочку. Она сделала пару дорожек, и мы затусили по-жёсткому. Потом мы спустились в её бар, а когда он закрылся, то собрали кучу случайных людей, отправились в отель, сняли там номер и продолжили кутить.
Мой сосед по комнате, Марк Хантер, получил травму в той игре и уехал домой, а потому номер был полностью в моём распоряжении. Когда уже почти рассвело, мы отправились с этой обалденной тёлкой с собственным баром ко мне и занялись своим делом. Она ушла практически сразу после этого, потому что я сказал: "Мне надо поспать. У нас через пару часов автобус в Вашингтон отправляется".
Я спал всю дорогу, приехал в Вашингтон и пошёл на тренировку вместе со всей командой. Я думал, я сдохну нах**. Сдохну! Потому как бы не было весело под коксом, когда наступает отходняк, хочется просто забиться в какую-нибудь нору и умереть там. И это чувство стало для меня обычным делом на в моей карьере. Похмелье, потом либо переезд, либо перелёт в другой город, тренировка, посмотрел видео, пришёл в отель и заснул часов на 16 прямо до следующего утра. Вот это да.
Ближе к концу своей карьеры я чувствовал себя после этого не просто уставшим, а иногда на меня ещё обрушивался приступ полного отчаяния и мне были безумно трудно заставить себя что-нибудь делать. Чтобы пережить такой день, я напрягал все свои силы. Но сначала было так весело. Люди тянулись ко мне. Я был для них светом. Бл*, да я был для них солнцем!
Глава 13. Странный мир
Я вышел на пик своей карьеры к середине 90-х. Я был в блестящей форме, катался намного быстрее и финтил с шайбой так, как никогда. Но однажды я проснулся с жуткой болью в животе, которая никак не проходила. В 1994-м году у меня то и дело были спазмы в животе, однако я пил и ел всё подряд, так что я сразу понял, что это не пищевое отравление или какой-нибудь желудочный грипп.
Если ты из маленького захолустного городка, то с врачом ты видишься два раза в жизни - когда рождаешься и когда умираешь. Обратиться за помощью к врачу ещё можно, когда, например, кровью писаешь или у тебя сердечный приступ. Ну или при родах. А те же камни в почках (особенно во время сбора урожая) выводили прямо на тракторе. Кроме того, из-за врачей у меня мама с катушек слетела, так что я им особо не доверял.
Я сидел в раздевалке после товарищеской встречи с "Лос-Анджелесом" в Финиксе (там тогда ещё не было команды НХЛ). У меня было такое ощущение, что каждые пять минут меня кто-то бил ножом в живот чуть выше тазовой кости. Мне было так больно, что даже дышать было трудно. На следующий день мы играли в Сан-Диего, но для меня это был совсем не вариант. Местный врач посоветовал мне пойти домой и отлежаться. Он думал, что это .... аппендикс. Той ночью я корчился от боли в своём номере.
Утром я полетел домой вместе с Риком Скэггсом, нашим пресс-атташе, и обратился в госпиталь Рокки Вью. Там я провёл пять дней и сдал кучу тестов, включая бариевую клизму. Я каждые пять минут бегал в туалет и срал там так же, как герои фильма "Тупой и ещё тупее". Из меня вышло всё. Врачи исследовали мою кровь и стул, а также втыкали какие-то трубки мне в задницу, стреляя туда какой-то краской и фотографировали. Я проникся к своим внутренностям большим уважением.
Мне что-то выписали, и боль утихла, но при этом в большой кишке у меня обнаружили перегородку длиной в 11 сантиметров. К счастью, удалось обойтись без операции. Мне прописали ещё какое-то лекарство, которое должно было рассосать этот засор. Выяснилось, что у меня болезнь Крона. Это когда язва в кишечнике заживает и оставляет после себя рубцовую ткань. Именно она и вызывает засор.
Меня лечил доктор Марти Коул - эксперт в области болезни Крона и колиту (воспаление слизистой оболочки толстой кишки, прим. АО). Он прописал мне стероид под названием преднизон. Это искусственная вид гормона кортизола, который вырабатывается в надпочечных железах. От него многие толстеют, и он плохо влияет на кости - их масса уменьшается, и она становятся более хрупкими. А это крайне неприятно, учитывая, что едва ли не каждый вечер я сталкивался у бортов с самосвалами.
У меня от этого препарата немного опухли кисти и ступни, что несколько сказалось на моём навыке владения клюшкой, но зато увеличился общий уровень энергии. Я мог отыграть хоть все 60 минут без перерыва и при этом не устать. Впрочем, мне всё равно не нравились опухоли от преднизона, потому через полгода я перестал его принимать. Я пошёл в ближайшую аптеку и спросил, что у них есть от болезни Крона. За $2500 мне продали кучу всякого хлама, который мне нафиг был не нужен.
Я чувствовал себя нормально. Меня несколько раз прихватило по ходу сезона (пару раз даже во время матчей), но я никому об этом не говорил. Год спустя приступы стали носить периодический характер. Обычно они начинались, если я съем что-нибудь не то. Например, кукурузу, перец, лук. В общем, всё, что трудно переварить. Особенно худо мне было после брокколи и морской капусты.
Но я твёрдо решил не обращать на это внимание, и со временем боли окончательно оставили меня в покое. Как и многое другое в моей жизни, в один прекрасный день они просто взяли и бросили меня. Нет, вы не подумайте, будто я хочу сказать, что это пустяковое заболевание - вовсе нет. Мне невероятно повезло, что мой организм так с ним справился. Клянусь, когда-нибудь я отдам своё тело на научные опыты.
Столь неожиданные проблемы со здоровьем натолкнули меня на мысли о том, что надо как-то заставить своё имя работать на себя. В этом деле мне была необходима помощь, а потому я нанял сестру Шэннон - Райан Гриффин. У неё на тот момент уже была ученая степень в физической культуре, а также она закончила маркетинговый факультет Маунт Роял Колледж в Калгари. Я попросил её позаботиться о "бренде" Тео Флёри.
Она сразу предложила мне открыть хоккейную школу. А я абсолютно не хотел этим заниматься. "Сколько же с этим мороки будет", - сказал я. Но она меня убедила. И спустя всего несколько дней мы уже нанимали на работу классных специалистов. Программу подготовки нам составил Ришар Ганьон - дипломированный тренер из Квебека.
Затем мы наняли двух няней Джоша. Зачем? Потому что у них здорово получалось организовывать детей. Хоккею их можно было научить, но при выборе работников для школы мы опирались прежде всего на опыт работы в образовательных структурах. И мы не ошиблись. За первую неделю к нам записалось 100 детишек, а на следующей неделе пришло ещё 50, потому что им так посоветовали. Каждый год в школе занимались 720 детей, а список ожидания на набор был всегда длинным.
Райан была невероятно организованной девушкой, а потому дела шли прекрасно. Для меня же это был настоящие кошмар, потому что мало того, что мне в день приходилось следить за двумя катками, так ещё и работать со своим тренером по физподготовке Ричардом Хескетом.
Рич раньше занимался декатлоном и был чемпионом Канады. В 1988-м году Рич работал частным тренером в фитнесс-центре "Хэвенс", который находится в центре Калгари. Там он зарабатывал около 100 долларов в месяц. Райан позвонила ему и спросила, не хочет ли он помочь мне набрать форму, и он согласился. После этого его наняли "Флеймс", где он работает и по сей день.
