– Что началось? – с тревогой спросил Виктор.

– А ты как думаешь? Перестал видеть детей, потом – подростков, включая своего младшего брата. Затем вроде бы все остановилось на этом, но через год резко ухудшилось. Он стал проходить сквозь детей, Ролт. Представляешь? А в конце вообще остался один… этого лучше не рассказывать. Правда, тогда вторая луна была растущей, а сейчас – стареющая. С тобой может быть еще хуже.

– Почему хуже? – Беспокойство мага не просто передалось Антипову, а многократно усилилось.

– Только боги могли решиться на ритуал при стареющей луне, – тихо произнес ун-Катор, наклоняясь к собеседнику. – И только нечто жуткое могло им помешать.

Виктор с магом начали спускаться по лестнице, то и дело уступая дорогу суетящимся людям. Это были подручные лекаря замка господина Паспеса. Они несли какие-то кувшины, дурнопахнущие бутылки, дощечки для фиксации рук и ног – господин Паспес оказался на высоте и сделал солидные запасы на случай любого происшествия.

– Я тоже помогу раненым, но потом. – Маг отчего-то счел своим долгом пояснить это, обернувшись к Виктору. – Сейчас главное – разобраться с тобой. Это важнее.

Вскоре Антипов оказался в одной из комнат замка, где раньше никогда не бывал. Комната была заставлена стеллажами с книгами, а на единственной свободной от шкафов стене были нарисованы ярко-желтые короткие вертикальные линии, живо напомнившие Виктору какую-то шкалу.

– Становись сюда, Ролт. – Маг показал на один из желтых кругов на полу. – Это разметка Укериа. Я нанес ее вчера. Когда новый маг обретает Длань, разметка используется, чтобы понять, насколько Длань сильна: как она отклоняется при прохождении через предметы. Но у тебя Длани нет, и предметом будешь ты.

Виктор нахмурился, но выполнил просьбу, встав на желтый круг перед стеной.

– Я знаю, что моя Длань почти не отклоняется при прохождении через… нормальных людей, – продолжал ун-Катор, отходя подальше от собеседника и становясь на второй желтый круг. – Если ты изменился, то линии Укериа подскажут нам, сильно ли изменился. У того человека, о котором я рассказывал, отклонение было очень большим, особенно сразу после ритуала. Не беспокойся ни о чем, это безопасно.

Наш герой молчал. Он давно перестал опасаться мага, несмотря на необычные способности последнего. Виктору было жаль, что ритуал не достиг цели, и еще больше жаль, что все закончилось неприятностями.

– Может быть, ты не знаешь, что такое Длань мага, – сказал ун-Катор, безрезультатно пытаясь очистить полы мантии от белой пыли. – Я объясню. Длань существует одновременно в двух мирах: в реальном и в мире духов. Маги – те из немногих избранных, кто может заглядывать в мир духов. Раньше могучие маги несли угрозу самым сильным демонам, а некоторые – даже богам.

Антипов обо всем этом знал, Кеаль преподал ему краткий курс истории. В прежние времена маги и герои порядком чудили. Особенно герои – полукровки и убийцы богов. Но эпоха могущественных смертных быстро сошла на нет, когда маги приняли себя за соль земли и восстали против обычных людей и их наследственной власти. Многочисленные ордены, сговорившись между собой, попытались одновременно подмять несколько королевств. Войска поддержали своих владык, хотя трехрукие маги устроили безжалостное побоище. Неизвестно, чем бы все закончилось и как бы выглядел мир сейчас, преуспей ордены в своем начинании. Однако за королей вступились боги. Магические ордены были разгромлены и потеряли прежнее влияние. Но ни боги, ни земные владыки не пошли до конца и не стали запрещать орденов, ограничившись лишь наказанием самых рьяных заговорщиков. Богов можно понять: чем больше в мире магов, тем сильнее сами боги.

Многих магов уже не устраивало равновесие. Они помнили месяцы безраздельной власти, вкусили яда самоуправления и коллегиальных решений. Тогда каждый маг чувствовал себя значительной персоной, а не винтиком, выполняющим желания феодала с вырождающейся родословной. Их Длани требовали власти! Ордены восстали опять, но сделали это с умом. Они выступили против обычных людей, а против богов выставили призванных демонов. О том, что было дальше, Кеаль рассказывал путано. Нападение получилось внезапным, а демоны были настолько сильны, что одержали верх. Закончив битвы в мире духов, демоны тут же обратили свое внимание на мир предметов. И вместо того чтобы помочь союзникам-магам, демоны повторили ход богов, выступив на стороне обычных людей. Это был триумф предательства. Разгром орденов на этот раз достиг своего логического конца. Все сильные маги были истреблены, а союзы магов запрещены. Жалкие остатки некоторых орденов до сих пор теплились на подпольном положении. Вероятно, ун-Катор тоже был «подпольщиком», пока ему не пришлось бежать в захолустное баронство, спасаясь от гнева столичных властей.

– Ты готов, Ролт? – спросил маг. – Постарайся не двигаться. Если тебе интересно, можешь повернуться спиной ко мне, чтобы видеть, как отклоняется Длань.

Виктору было интересно, и он повернулся.

– Смотри внимательно, – сказал ун-Катор. – Когда Длань пройдет через тебя и окажется в центре разметки Укериа, то все в порядке. Если сдвинется на одно-два деления – тоже ничего. На три-четыре – плохо. На пять-шесть – очень плохо. А если больше, то кошмарно. Отклонения Длани означают, насколько мир духов изменил человека.

– Понятно, – сказал Антипов. – Я готов.

– Сейчас начну, – произнес маг. – Сейчас… сосредоточиться нужно.

Виктор терпеливо ждал. Ему было любопытно, во что он влип на этот раз. Его чувства стали остры, как случается всегда, когда человек ждет чего-то важного, что произойдет с минуты на минуту и изменит жизнь. Однако секунды шли, а ничего не происходило. Антипов с трудом удержался от того, чтобы не оглянуться. Он простоял так, должно быть, пару минут и, наверное, стоял бы еще столько же, как вдруг услышал за спиной шум. Виктор обернулся моментально. И первое же, что увидел, был, конечно, маг.

Ун-Катор сошел со своего желтого круга, вытащил колченогий стул из-под небольшого стола и теперь сидел, задыхаясь. По его лбу струился пот.

– Что случилось? – спросил Виктор, подходя ближе. – Вам плохо?

Маг слабо взмахнул рукой, словно силясь что-то сказать.

– Я сейчас, – произнес Антипов, устремляясь к дверям. – Позову Паспеса или вашего ученика.

Но дрожащий голос ун-Катора остановил его:

– Что… о чем ты думал, Ролт, во время ритуала?

– Да о Риксте в основном, – с недоумением ответил Виктор. – Рикста-то был в тюрьме. Барон грозился его убить! Но что случилось-то? Почему вы не провели… э… эксперимента?

– Я провел, – едва слышно произнес маг.

– Провели? – изумился Антипов. – Как это? Никакой Длани я не видел. Ничто на стену не попадало.

– Ты не мог видеть, – выдохнул ун-Катор, вытирая пот, который заливал глаза. – Длань из тебя не выходила.

– Что?

– Послушай, Ролт, я пока не могу этого объяснить… – Маг попытался приподняться, опираясь на хлипкую спинку стула. – Никогда такого прежде не было. Длань вошла в тебя, не встретила никакой преграды, но не выходила, понимаешь? У меня было чувство, что я исследую темный чердак. Даже не чердак, а нечто большее, почти бесконечное, без окон и стен. Бедный Ролт.

Через несколько дней Виктор, несмотря на сочувствие мага и отсутствие всяких объяснений у богов, был все-таки выставлен за ворота замка. Наш герой с некоторым опозданием направлялся на турнир, хотя по пути должен был заехать еще в одно место. Ему дали хорошего коня, слугу (который, судя по тону барона, был явно хуже, чем конь) и двух телохранителей из числа старой гвардии. После землетрясения барона удалось убедить в невинных намерениях Риксты, и слуга был прощен.

Виктор отбыл на рассвете, провожаемый отцом Ролта, семьями телохранителей и, конечно, знакомыми деревьями, которые усердно махали ему вслед желтоватыми листьями, словно девушки – платками. Вскоре за спиной остались лишь серые фигурки домочадцев. Антипов отчего-то хорошо запомнил этот отъезд: начало осени, холодные стены замка и кучка озябших людей, стоящих у обитых железом ворот.