Синклер пристально взглянул на нее, но, видимо, не нашелся, что сказать.

– Давайте пройдемся по залу, – предложила Юджиния, беря герцога под руку. – Я представлю вас присутствующим. Наверное, с некоторыми из них вы знакомы. Я имею в виду ваших арендаторов.

Синклер взглянул на ее руку в перчатке, лежавшую на сгибе его локтя, и его губы скривились в усмешке.

– Мисс Бельмонт, – растягивая слова, произнес он, склонившись к ее уху, чтобы никто его не слышал, – вы прекрасно знаете, что я приехал сюда не для того, чтобы обмениваться любезностями со своими арендаторами или есть ужин, приготовленный в трактире. Я приехал сюда ради вас.

Взгляд его темных глаз завораживал Юджинию, она тонула в них, как птица в пучине бушующего океана. Она хотела отойти от него, чтобы успокоиться, прийти в себя, но Синклер положил теплую ладонь на ее руку. Все произошло так быстро, что Юджиния растерялась, не зная, что делать.

– Из-за меня, ваша светлость? – спросила Юджиния и натянуто улыбнулась, пытаясь превратить все в шутку. – Но при чем тут я? Какое отношение я имею к вам?

Герцог прищурился.

– Я не люблю играть словами, мисс Бельмонт. И никогда не играл ими.

– Я тоже не играю, ваша светлость.

Синклер, нахмурившись, отвел глаза в сторону, и Юджиния уловила выражение сомнения и робости на его лице. Неужели герцог Сомертон был смущен и не уверен в себе не меньше, чем она? Его застенчивость тронула ее. Теперь он не был похож на высокомерного аристократа, каким обычно представлялся окружающим.

– Во время нашей последней встречи вы спросили меня, совершал ли я когда-нибудь опасные безрассудные поступки? Когда я ответил отрицательно, у меня возникло ощущение, будто вы стали презирать меня. Этот разговор до сих пор не выходит у меня из головы.

– Но я вовсе не хотела…

– Конечно, не хотели! – перебил ее Синклер.

На них стали оглядываться, и он понизил голос:

– Я решил, мисс Бельмонт, что обязан совершить что-нибудь безрассудное и даже предосудительное. И вы мне в этом поможете.

– О Б-боже… – пролепетала Юджиния.

Синклер огляделся вокруг, и она заметила, что он чем-то озабочен.

– Нам нужно найти укромное местечко, где я мог бы вам все объяснить.

Юджиния задумчиво заложила за ушко выбившийся из прически завиток.

– Ваша светлость, я польщена оказанной мне честью, но… – начала было она, но Синклер не слушал ее.

– Так куда же мы направимся? – нетерпеливо спросил он.

Юджиния всполошилась и едва не приложила палец к губам герцога, чтобы заставить его замолчать. Вокруг было много народа, и люди прислушивались к их разговору. Юджиния покраснела. Герцог поднял брови и улыбнулся.

– Я не против поговорить с вами с глазу на глаз, ваша светлость, – тихо промолвила она. – Но было бы неприлично покидать общество в самом начале бала. Вы ведь только что приехали. Местные жители остры на язык. Они уже заметили, что вы уделяете мне слишком много внимания, и завтра об этом будет судачить вся округа. Возможно, местные обычаи покажутся вам устаревшими, но мне жить среди этих людей, и я не хочу, чтобы обо мне дурно говорили.

Неужели она отчитывала его? Да, по-видимому, это было так.

Впервые в жизни девушка низкого происхождения, не достойная внимания аристократа, отчитывала его за то, что он нарушает правила общественной морали и бросает тень на ее репутацию. Такого с ним раньше не происходило никогда!

Это был первый шаг к его цели – безрассудному поведению. Сердце Синклера забилось радостно и тревожно. Ему следовало развить успех.

– И долго мне придется ждать, прежде чем вы отважитесь уединиться со мной? – спросил герцог, поражаясь своей смелости. – Предупреждаю, мисс Бельмонт, что терпение не входит в число моих добродетелей.

Юджиния очаровательно улыбнулась:

– Недолго.

– Даете слово?

– Даю, – тряхнув головой, сказала она.

Ни одна женщина не вела себя с ним так свободно и непринужденно, как Юджиния. Синклер не знал, как ему реагировать на такое поведение.

Пока Синклер пытался найти нужные слова, к ним подошел Ричардс, местный помещик, напыщенный глупец, считавший почему-то Синклера своим старым другом. Он шутливо пожурил Юджинию за то, что она полностью завладела вниманием герцога и не дает другим гостям возможности пообщаться с ним.

Синклера тут же окружила толпа старух, это были родственницы Ричардса. Все они жаждали засвидетельствовать герцогу свое почтение и наперебой осыпали его комплиментами. Синклер растерянно оглянулся, но Юджинии уже не было рядом с ним, она растворилась среди разодетых гостей.

Раздражение Синклера нарастало. Он вынужден был беседовать с краснолицыми помещиками, элитой местного общества, в то время как ему самому хотелось зажать Юджинию Бельмонт в темном углу и осыпать ее поцелуями с головы до ног.

«В конце концов именно за этим я и приехал сегодня сюда», – подумал он, и это откровенное признание шокировало его самого. На протяжении многих лет Синклер убеждал себя в том, что является бесстрастным человеком, неспособным по-настоящему увлечься женщиной, какой бы красивой она ни была. Еще ни одной из них не удалось поймать его в свои сети. Но теперь Синклер раскрылся сам перед собой с новой стороны. От его былого бесстрастия не осталось и следа. Юджинии удалось воспламенить в нем кровь, и она должна была поплатиться за это.

Эта девушка бросила ему вызов, и с тех пор ее образ неотступно преследовал Синклера. Несмотря на все его попытки выкинуть Юджинию из головы, перед его мысленным взором постоянно стояли ее улыбающиеся розовые губы и яркие зеленые глаза. Сколько герцог ни убеждал себя в том, что человек его ранга не должен связываться с подобной женщиной, все было бесполезно.

Она снилась ему по ночам, и, проснувшись, Синклер чувствовал сексуальное возбуждение в разгоряченном теле. В его воображении возникали эротические фантазии с ее участием.

И вот теперь, когда Синклер оказался в одном помещении с предметом своей страсти, он вынужден был стоять поодаль от нее и вести ненужные скучные разговоры с местными помещиками. Это было выше его сил!

От громкой музыки у него разболелась голова. Особенно сильно его раздражали звуки скрипки. В отличие от брата Аннабелла наслаждалась окружающей обстановкой. Она не пропускала ни одного танца. Синклер пристально следил за ней, тайком радуясь, что она танцует не только с Терри Бельмонтом, но и с другими молодыми людьми. Это успокаивало герцога.

Брат Юджинии был совершенно неподходящей кандидатурой на роль кавалера, ухаживающего за девушкой из знатной семьи. Синклер навел о нем справки и узнал, что Терри якшается со всяким отребьем в трактире «Пять колокольчиков», пьет, играет в азартные игры и весело проводит время с девицами легкого поведения. Герцог сделал вывод, что парень пошел по стопам своего отца.

У Бельмонтов были дурные наклонности.

– Ваша светлость?

У Синклера екнуло сердце. Он резко повернулся на звук этого нежного голоса, словно был порывистым деревенским парнем, а не исполненным чувства собственного достоинства аристократом. Такое поведение не соответствовало положению, занимаемому им в обществе, но Синклер ничего не мог с собой поделать. Тем не менее ему удалось сохранить невозмутимое выражение лица, и он надменно взглянул на раскрасневшуюся улыбающуюся Юджинию.

Однако Синклеру было трудно взять себя полностью в руки.

– Так когда же мы поговорим с глазу на глаз? – нетерпеливо спросил он.

Юджиния сделала вид, что задумалась, но ее глаза смеялись.

– Сначала мы должны потанцевать, – заявила она.

– Потанцевать?

Синклер был так ошарашен ее словами, как будто она предложила ему встать на голову.

– Смелее, ваша светлость, это нетрудно. Я могу показать вам несколько шагов. Я не сильна в сельских танцах, но хорошо умею вальсировать. Мисс Дебенхем была без ума от вальса.