37

Семен Семенович Моисеев не помнил, в каком подъезде живет Меркулов, он долго ходил по двору, вглядываясь в полустертые номера квартир, обозначенные на облупившихся дверных табличках. Наконец он нашел нужный ему номер и, взявшись за ручку двери, услышал, как за его спиной резко хлопнули дверцы въехавшего во двор автомобиля. Он оглянулся: две фигуры, плохо различаемые им без очков, уверенно направлялись к подъезду Меркулова.

Семен Семенович юркнул в парадную, но .путь ему преградила другая дверь, открываемая при помощи кода, Моисееву, конечно, не известного. При тусклом свете одинокой лампочки, покрытой плотным слоем жирной грязи и засиженной мухами, сменяемой, вероятно, только в период капитального ремонта, он пытался рассмотреть цифры на кодовом устройстве. Двое вошли в подъезд, и один из них, с перевязанной головой, сказал:

— Эта новомодная херовина наверняка не работает. Наподдай дверь плечом.

Семен Семенович вздрогнул — настолько -знакомым был голос — и увидел привидение. Привидение не обратило на Семена Семеновича внимания и вслед за своим спутником, выбившим мощным плечом по совету привидения дверь, шагнуло в дверной проем. В спутнике Моисеев узнал сотрудника Гагаринской милиции, бывшего на этот раз в штатском, и прежде, чем захлопнулась дверь, пролепетал слабым голосом:

— Саша... Александр Борисович...

— Господи, Семен Семенович! Что вы тут делаете?! Это я, я, не волнуйтесь, живой и почти невредимый.

— Саша, я же должен организовать ваши похороны... да что же я такие глупости... как же это... Я вот к Константину Дмитриевичу, как раз по поводу вашей смерти... то есть...

— Вы заставляете меня произнести пресловутое: «Слухи о моей смерти сильно преувеличены». Но для непосвященных я умер, Семен Семенович.

— Понятно, понятно,— пробормотал растерянно Моисеев,— то есть я имею в виду — совершенно непонятно... Саша! Вы живы!

Он уронил палку и бросился обнимать Турецкого.

— Вы знаете, Саша, вас совершенно нельзя узнать,— говорил Моисеев, пока они поднимались на шестой этаж — лифт не работал, и инвалид войны Семен Семенович Моисеев с трудом преодолевал каждую ступеньку,— если бы не ваш голос, не ваша манера говорить, я бы никогда вас не узнал. Голос у вас очень характерный, да кроме того, я слушал его сегодня все утро.

— Догадываюсь, что вам привелось слушать мою беседу с Бабаянцем...

— ...которая никогда и ни при каких обстоятельствах не имела места. Собственно, по этому поводу я и приехал к Константину Дмитриевичу.

— Вот оно что,— протянул Турецкий,— ну, тогда давайте все по порядку, у нас впереди еще четыре этажа.

Моисеев, Турецкий и Горелик явились в квартиру Меркулова в момент доклада майора Грязнова о развитии подкинутой Пташкой Божьей версии насчет Валерия Транина по кличке «Кочегар». Майору удалось найти в компьютерной картотеке МУРа сведения, подтверждающие, что Транин был неоднократно судим за убийства, свой последний срок — десять лет — получил в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году и числился отбывающим этот срок в лагере имярек.

— Или твой источник путает, Александра Ивановна, или твой компьютер, Василий, «завис»,— заключил Гряз-нов свое сообщение и, не меняя тона, обратился к пришедшим: — Пламенный привет советской юстиции.

И тогда все заговорили разом, и только Вася Монахов молчал, обиженный за свой компьютер. Жена Меркулова долго всматривалась в Турецкого, потом тихо охнула и побежала в другую комнату, откуда доносились звуки фортепьяно, но тут же вернулась с озабоченным выражением лица и стала в дверях, дожидаясь, пока угомонятся страсти.

— А ну, ребята, давайте тихо! — скомандовала Романова.— Не будем отвлекаться от главного вопроса — искать мальчишку. Двое суток ребенок пропадает неизвестно где, единственная зацепка — этот «Кочегар». Источник мой, Вячеслав, ценнее ценного, хотя и с большим приветом. Он должен вот-вот звонить мне домой," а нашей картотекой надо всерьез заняться, Василий, компьютер тоже ошибается.

— Товарищ полковник, ошибаются люди, которые на нем работают. Или вносят искаженную информацию и уничтожают подлинную — злонамеренно,— твердо отрапортовал Монахов, но при этом немного покраснел.

— Я согласен с Шурой, надо отложить все разговоры, не относящиеся к похищению Кеши, на потом,— сказал Меркулов,— но сначала надо накормить пришедших. Оля...— обратился он к жене и только тогда заметил, что она делает ему отчаянные знаки.— Что случилось, Оля?

— Ирина уехала.

— То есть — как?!

— Наверно к этой... к Валерии. Лида видела, как она собрала ноты, а потом попросила Лиду поиграть. Это чтобы мы не хватились.

— Ирина?! К Валерии?! — заорал Турецкий.

— Да шо ж это происходит такое, шо ж мне с вами со всеми делать,— заголосила Романова,— не знаешь, кого первого спасать надо!

— Зачем она туда поехала?! — продолжал орать Турецкий.

— Подождите, друзья, дайте мне сказать... Я вспомнил...

— Что вы вспомнили, Семен Семенович?!

— Не кричите, Саша. Я вспомнил... то есть я видел сегодня к Клавдии Сергеевне, к твоей бывшей секретарше, Костя, приходила девушка, она мне показалась знакомой. Я теперь вспомнил — это ваша девушка, Саша, я ее не узнал сразу. Она взяла такси... нет, «левака», сказала — к Трем вокзалам.

— Грязное! Быстро своим наружникам приказ — перехватить Ирку на подступах к даче! — гаркнула Романова.

— Вы мне можете ответить, зачем она поехала к Зимариной?! — не унимался Турецкий.

Меркулов стиснул цепкими пальцами плечо Турецкого:

— Саша, Ирина слышала наш разговор в том, как найти пути к Валерии. Ты же сам Шуре говорил, что она ищет преподавательницу музыки. Ирина предложила себя в роли агента, мы категорически возражали...

— Я сам сейчас туда поеду, вы еще не знаете, что такое Валерия. Это все одна компания — Биляш, Зимарины, Красниковский, Амелин. Она с Биляшом давно знакома, то есть я так думаю, потому что они оба в одно и то же время жили в городе Караул Архангельской области, городишко-то вшивый, вряд ли это совпадение. Все они между собой чего-то не поделили, в руки этой своры попасть -— живым не выйдешь, на" своей шкуре испытал.

— Ты никуда не поедешь, Александр,— стукнула Романова кулаком по столу,— твоя Ирка в нашем деле не разбирается, ей простительно. А тебе пока что полагается быть мертвяком, так что сиди и не рыпайся... Ну, где там Грязнов застрял?

— Не могу соединиться, Александра Ивановна, техника у нас на грани фантастики, японский городовой! крикнул из коридора Грязнов и завопил что есть мочи: — Двадцать пятый, ты меня слышишь?! Это не двадцать пятый?! Кто говорит, едрит твою... Почему не сообщили сразу?..

Грязнов бросил трубку, сплюнул сухим ртом.

— У них там .радиотелефон вышел из строя, старший по группе звонил из телефона-автомата на Петровку, но это было полчаса назад. Так что связи нет. Когда Ирина взяла «левака», Семен Семенович?

Моисеев посмотрел на часы:

— Больше часа.- тому назад.

— Уже поздно... Толя,— обратился Грязнов к Горелику,— ты с машиной, так что... Разыграй ревнивого бойфренда.

— Все понял, товарищ майор, уже еду. Давайте адрес. Задание ясное — нейтрализовать Ирину всеми силами.

И тут на редкость тихим голосом Турецкий произнес:

— Не надо ее нейтрализовывать. Не надо никуда ехать.

— У тебя, Сашок, повороты в мозгах непредсказуемые,— сказал Грязнов.

— Она сделает все как надо. Если сейчас поехать, то все дело испортим. Разве вы не понимаете? Что вы так на меня смотрите? Я полностью даю отчет словам: Ирина справится. Пока Горелик доедет, она уже приступит к выполнению задачи. Кроме того, Мухомор .может знать Горелика в лицо. Он наверняка прикатит на дачу вечером.

— По-моему, вся эта затея с уроками музыки никчемная. Валерия сейчас в таком состоянии, я имею в виду — она должна нервничать, если замешана в похищении, ей не до уроков. А если она собралась бренчать по клавишам, то не означает ли это, что она ни при чем?