— Некогда мне. У мамы нет ключа, и я должна в полдвенадцатого быть дома — она придет из гостей.
— А далеко тебе до дома?
— Рядом, на Маросейке.
— Я провожу?
Нелли пожала плечами:
— Дома у тебя волноваться не будут?
— Некому. Женя в Питере с делегацией, а Санька у тещи.
— Ну, тогда проводи.
Они не торопясь пошли по направлению к Китай-городу.
Андрей давно заметил, что Москва лучше всего смотрится вечером и по ночам. В сумерках не видно грязи на улицах, не видно обшарпанных фасадов домов и хмурых лиц прохожих. Фонари выглядят как иллюминация на новогодней елке. А центр еще, слава Богу, освещен.
Первые пять минут пути они шли молча. Нелли о чем-то задумалась и, казалось, не замечала своего спутника. Наконец Андрею это надоело, и он попытался нарушить затянувшееся молчание:
— Тебе совсем не понравилось?
— А, что? — Нелли вздрогнула от неожиданности. — Нет, я не того ожидала.
— Я и не знал, что ты так любишь поэзию.
— Интересуюсь.
— А еще что ты любишь?
— В смысле?
— Ну, музыку, театр, еду, одежду…
Нелли засмеялась:
— Как хорошо ты умеешь валить все в одну кучу!
— Почему «в одну кучу»? Хорошо, сформулирую иначе: какие из радостей жизни тебя больше всего греют?
— А, вот так вот? Ладно, отчитаюсь. В музыке не особенно разбираюсь, люблю оперную классику — Чайковского, Верди. К театру в последние годы поостыла, а лет пять назад все подряд смотрела. К еде, в общем, равнодушна. Одеваться люблю. Все. Еще вопросы есть?
— А к еде ты совсем равнодушна? Рестораны как место времяпровождения тебя не привлекают?
— Почему? Привлекают, только я не так уж часто туда попадаю.
— Видишь ли, у меня есть одна идея.
— Не дикая?
— Это как посмотреть. Ну, довольно неожиданная. Мы дождемся сначала твою маму. А потом я приглашаю тебя в один милый ночной ресторанчик, это недалеко отсюда. Ужинаем, беседуем о поэзии, и через два-три часа я доставляю тебя к маме в целости и сохранности. Идет?
— Да, предложение неожиданное!..
— Принимается?
— Посмотрим. Мы уже почти пришли.
Они прошли через арку во двор старого пятиэтажного дома дореволюционной постройки.
— Здесь я сейчас живу. — Нелли остановилась перед обшарпанной дверью подъезда.
— Так как насчет моего предложения?
— Зайдем ко мне и подождем маму. В принципе, я не против, надо только ее предупредить.
Нелли жила на первом этаже. Войдя, Андрей огляделся по сторонам: квартира явно требовала основательного ремонта. Видно, ее не раз заливали сверху, а через потолок тянулась извилистая трещина.
Весь коридор уставлен стеллажами с книгами, в комнате две стены тоже сверху донизу закрыты книжными полками. Вообще вид у квартиры был не то чтобы нежилой, но какой-то не домашний. Не похоже, что здесь живут по крайней мере две женщины. По представлениям Андрея такая квартирка могла бы принадлежать какому-нибудь холостяку-писателю. Он не удержался от вопроса:
— Слушай, а кто твоя мама?
— Сейчас? Старший редактор в одном частном издательстве. А вообще-то она всю жизнь проработала в «Иностранной литературе», она американист.
— А папа?
— Был физиком-ядерщиком, сейчас на пенсии. В данный момент на даче огурцы сажает. Чай будешь?
— Буду, если угостишь. — Андрей прошелся вдоль коридорных стеллажей, рассматривая корешки книг. — Непонятно…
— Что тебе непонятно? — Нелли на кухне загремела посудой. — Мой руки и иди сюда! Ванная направо.
— Как же тебя-то в медицину занесло? — Андрей прошел на кухню. Ну да, что-то в этом роде он и ожидал увидеть. «Теща бы в обморок упала от такой кухни», — усмехнулся он про себя.
— Как? Да не знаю. С детства хотела стать врачом. Садись, — Нелли смахнула со старого кресла нечто, напоминающее собачью подстилку. — Тебе с сахаром или без?
— Спасибо. С сахаром. А…
— Подожди-ка, кажется, телефон. — Она прислушалась и убежала в комнату.
Андрей с опаской поднял крышку пластмассовой хлебницы и обнаружил там что-то вроде домашнего печенья. Осторожно попробовал — печенье оказалось очень вкусным. Когда Нелли вернулась на кухню, он уже уплетал третье.
— Ну, что?
— Это мама. Остается ночевать у тети Веры.
— Вот как? Значит, ты свободный человек?
— Что это ты так развеселился? Решил не тратиться на ресторан, а выслушать лекцию о поэзии здесь? Не выйдет! Либо идем развлекаться, либо ты уходишь домой, а я ложусь спать.
— Что ты, мое предложение в силе. Так пойдем?
— Пей чай, я пока приведу себя в порядок.
За пятнадцать минут отсутствия хозяйки Андрей умял примерно половину содержимого хлебницы. Когда Нелли появилась на пороге кухни, он чуть не подавился:
— Ну, ты даешь!
— Нравится?
— Не то слово!
Нелли действительно была великолепна: маленькое черное платье облегало ее точеную фигуру как перчатка, без единой морщинки. Плечи, уже слегка тронутые загаром, были почти обнажены. «Интересно, с чего это я взял, что они широковаты», — невольно подумал Андрей. Его взгляд привлекло блестящее колье под золото, выгодно подчеркивающее стройную шею девушки. Макияж тоже был удачный: сильно подведенные глаза казались огромными и таинственными, а их изумрудно-зеленый цвет был умело оттенен. Нелли поправила прядь волос, закрывшую глаза, — на тонком запястье звякнули браслеты. Туалет дополняли тонкие темные колготки и черные лакированные туфли на высоком каблуке.
— Даже не знаю, достоин ли я сопровождать столь великолепную даму. — Андрей шутливо поклонился и развел руками.
— Ничего, сойдешь. — Нелли насмешливо посмотрела на него. — Развлекаться так развлекаться. Идем?
Ресторан, выбранный Андреем, открылся не так давно. Он назывался весьма странно — «Ностра вита». Хозяин этого ресторанчика был приятелем Андрея, в недалеком прошлом — выпускником физтеха. Вовремя сообразив, что на зарплату физика сейчас не проживешь, он ушел в бизнес. Начал весьма скромно, с торговли электроникой. Через два года он уже имел свою фирму, через три стал заниматься еще и недвижимостью, а сейчас вот открыл кабак. Название «Ностра вита» — в переводе с латыни «наша жизнь» — не случайно: Олег искренне считал, что для русского человека жизнь и кабак одно и то же.
