– Что-нибудь интересное запомнить надо, чем учиться пользоваться? – перебила я его.

– Извините, – оторвался он от планшета. – Поставим ногти. Вам с регулятором роста или без? С. Ясно. Дальше длина и цвет волос, понял: с регулятором. Цвет глаз? С. Хорошо. Ну, этим вы научитесь управлять сами в течение дня. Да, вот еще одно: вам просто «Улучшенную кровь» или «Кровь ящерицы»?

– А в чем разница?

– С «Улучшенной» при ножевых и других ранениях кровь у вас не будет вытекать. Я понимаю, что вы не солдат, но как нашему постоянному клиенту мы готовы даже бесплатно поставить. Либо вариант «Кровь Ящерицы» – это почти то же самое, только при лишении какого-нибудь органа, ну там руки, ноги, или пулевых ранениях навылет время восстановления потерянных органов займет до тридцати минут. Зависит, конечно, от величины органа. Глаз, понятно, и в течение трех минут восстановится. Вот полный список, – сказал он и протянул мне планшет.

Я пробежала по списку, есть, конечно, несколько пунктиков, которые можно было бы и не обновлять, да и стоят они чуть ли не больше, чем все остальные. Вот разве регулятор упругости ягодиц относится к жизненно важным показателям? Думаю, что нет. Хотя большинство женщин со мной не согласятся. Поэтому не будем испытывать судьбу.

– Давайте все, – сказала я и приложила палец к планшету, оплачивая весь список.

– Отличненько, операционная будет готова через десять-пятнадцать минут, – проговорил он лилейным голосом, – Вам пока соку, кофе или что-нибудь из спиртного?

– Соку, пожалуйста, – ответила я, откинувшись на спинку дивана.

Очнулась я в кровати. На стене скринсейвер какого-то лазурного пляжа, и приятная успокаивающая мелодия дополняет сменяющиеся картинки. В комнате приятный полумрак, видимо, чтобы глазам не было больно.

Я медленно откинула одеяло. Осмотрела себя с ног до головы. Бархатная кожа, грудь чуть больше второго размера, когда-то делала значительно больше, но, кроме болей в спине и невозможности спать на животе, ничего себе не выиграла. Хотя в нужные моменты добавить ради партнера нетрудно. Ровный плоский животик, идеально выбритый лобок, подтянутые мышцы ног, как у профессионального йога.

Рывком вскочила с кровати. Прислушалась к ощущениям.

– Вроде бы ничего не отвалилось, – подшутила сама над собой.

Подошла к зеркалу в стене. Со всего размаху ударила в зеркало. Оно лишь чуть покачнулось.

– М-да.

Повертела головой, на чем бы еще протестировать новые возможности. В углу комнаты заметила ширму из темного синего стекла. Скорее всего не только у меня такое желание появилось, поэтому врачи специально здесь ее оставили.

Подошла к ширме с какой-то робостью. Одно дело – пообещали, а другое – самой проверять. Но решила не давать страху завладеть собой и со всего размаха кулаком ударила в ширму. Та разлетелась осколками на несколько метров, значит, силой в мышцах тоже не обделили. Руку как ошпарили, ужасная боль пронеслась по нервам. Рефлекторно отдернула руку обратно. Боль быстро стала стихать. Ни один ноготок не повредился. Ладонь сверху оказалась прорезанной до кости, но края раны быстро сдвинулись, шрамик на глазах от розового принял нормальный цвет кожи, делая невозможным угадать место бывшей травмы.

– Раз с этим не соврали, то и с остальным порядок, – проговорила вслух. Всегда легче поверить, когда убеждаешь себя вслух.

Вернулась к зеркалу и потестировала настройки цвета волос, глаз. Увеличила размеры ногтей до боевого состояния тигра, попыталась поцарапать стену, но не тут-то было – на той и следа не осталось. Вернулась к разбитой ширме и лишь в ладони помяла стекло, потыкала в большие куски пальцем. Ногти в порядке – пойдет.

Оделась в свой спортивный костюм и бодрой походкой направилась к выходу, там уже должно, как обычно, ждать такси.

Двери здания распахнулись, выпуская меня на улицу.

Яркое солнце попыталось меня ослепить. Но после многих месяцев изучения его физических, астрологических и химических свойств на него уже посмотрела как на старого друга. Свежий ветерок немного поиграл с волосами. Недалеко стоит такси, уже дожидается какого-то клиента, надеюсь, что меня. В парке гуляет народ, кто парами, кто-то один. У всех адаптационный период к первому улучшению тела. Ох, как же давно это было у меня. Теперь кажется, что прошла целая вечность.

Сбоку, с лавочки, что у самого входа, ко мне спешно засеменили полноватый мужчина с большой залысиной и тщедушного телосложения маленькая девочка.

– Мария Васильевна, Мария Васильевна, – издали позвал меня толстячок.

– Вы мне? – с недоумением спросила я, так как его лицо мне незнакомо. Да и нет у меня знакомых, которые бы довели себя до такого состояния.

– Да! – с жаром и некой надеждой проговорил он.

– Слушаю. Хотя не могу вспомнить вас, – сказала я.

– Мы, – он посмотрел на маленькую девочку, – мы ваши потомки. Я – праправнук, а она прапраправнучка Оленька.

– Приятно познакомиться, – сказала я.

– Да что вы, – он немного смутился. – Это для нас честь.

– Чем-то могу помочь? – перешла я сразу к делу. Так как давно перестала общаться с потомками, ведь им от меня было нужно только одно – деньги.

– На самом деле да, – промямлил он. И немного подвинул вперед свою дочку.

– Ну, я слушаю вас, – уже немного потребовала я.

– Понимаете, в чем дело, – начал он. – У Оленьки сильная нехватка витаминов была, и сейчас она стала очень часто болеть.

Я постояла молча, ни определенной суммы, ни конкретной просьбы еще не прозвучало.

– Мы надеялись, – продолжил он, – да, надеялись, что вы сможете нам помочь.

Я посмотрела на несчастную девочку, которую папаша толкал все ближе ко мне. Думаю, он бы, будь я оврагом, держал бы ее в воздухе, лишь бы получить требуемое.

– И в чем же вам нужна помощь? – спросила я, хотя уже мысленно прикидывала, какую сумму он сможет решиться озвучить.

– Нам бы очень не помешала ваша материальная помощь, – проговорил он полушепотом, продолжая подталкивать дочку в мою сторону, а сам при этом все ниже опускает голову.

– И что, целый месяц тут дежурили? У меня запись была на месяц назад, – требовательно спросила я.

Он молча кивнул.

– Ясно, – подвела я итог. – Но, думаю, придется тебя разочаровать. Я перестала помогать родственникам той отдаленности, как твой отец. И думаю, ты это знаешь.

Он опять кивнул.

– Поэтому, – безапелляционно продолжила я, – я не знаю, что подвигло тебя на этот глупый шанс добыть денег. Но, видимо, как и твоему отцу, мне придется немного пояснить. Уже в нем была малая часть моей крови, в тебе ее еще меньше, в твоей дочке даже не знаю есть ли хоть что-то от меня. Но не это важно. А важно то, что таких родственников у меня уже более трехсот. И наверно, раз в пять-десять лет одному из вас приходит в голову гениальная мысль обратиться к самой долгоживущей родственнице. Да и мое имя часто звучит в выигранных мною грантах. Видимо, звучащие суммы не дают спокойно спать таким, как ты. Поэтому не ты первый, не ты последний. Мне уже омерзительно выслушивать такие просьбы, так как каждый раз каждому из вас я говорю одно и то же. Иди работать! Из всех попрошаек, что ко мне приходили, только один из вас им воспользовался. Начни развиваться, хватит ждать подачки от соцобеспечения. На достойную жизнь до смерти оно дает, вот только на обновление тела – нет. Ибо кормить вечно таких никто не хочет. Так что чеши в свою необремененную жизнь. А ко мне больше не подходи.

Он понуро сверху приобнял ничего не понимающую дочку и медленно отошел в сторону.

Я направилась к ожидающему меня такси.

– Достали, ленивые, – проговорила я, усаживаясь на заднем сиденье такси.

– Все, – выдохнула я и откинулась на спинку кресла. На экране монитора разыгрывается феерия природных явлений поверхности Солнца. Сотни взрывов одновременно переделывают поверхность светила за секунду до неузнаваемости. Точнее, изображение секунду назад нельзя даже рядом поставить с текущим, в них нет ничего общего по структуре и даже в цветовом диапазоне.