Глухой мерный топот нарастал. Переменчик настигал, рык становился все нетерпеливее. Теперь он отбросил маскировку, принял обычный облик страшного зверя и несется за нами во всю прыть.

Кроманцилонь спешил, стремительно несся от опасности. С детства слышал леденящие душу рассказы о таинственных переменчидорах, полулюдях-полузверях, которые могут существовать как все люди, но в какие-то периоды им обязательно нужно превращаться в зверя, чтобы растерзать одинокого путника, утолить жажду крови… А потом они снова превращаются в людей, ходят среди людей, и никто не подозревает, что имеет дело с переменчидором…

Впереди возникла полоска постоялого двора, Кроманцилонь вбежал в его просторы, едва не умерев от ужаса и усталости, а потом перевел дыхание, попросил еду.

Я рассмотрел, что прислуживает милая молодая особь, он ел и долго присматривался к ней, потом заговорил. Ее звали Кромагеница, она рассказала, что больше всего любит слушать древние саги о героях, которые пришли в этот мир, чтобы очистить его от чудовищ. Тогда кипели кровавые столкновения, но герои шаг за шагом раздвигали пределы обитаемого мира… Обожает слушать о героях-первопроходцах, что проникают в неведомые земли, узнают про странную жизнь, про дивные обычаи далеких народов…

Здесь тихий захолустный мирок, и она страстно мечтает ночами о таком герое, который придет из дальних стран… придет суровый, немногословный, огрубелый от трудной кочевой жизни. Голос его будет резкий, и сам пришелец будет мрачный и весь устремленный вдаль, взгляд его будет нетерпеливо устремляться мимо ее отца, пока тот кормит и поит его лошадь, отыскивая путь, видимый только ему.

Я заинтересованно наблюдал, как Кроманцилонь выслушал ее мечты, прикасаясь к ней, потом сказал:

– Я иду на Край Мира… Я хочу, чтобы ты пошла со мной.

Она прошептала:

– Ты герой… но не лучше ли, я буду тебя ждать? Зачем тебе нужна такая обуза?

Он сказал угрюмо:

– Не знаю, правильно ли поймешь…

– Но я тебе действительно нужна? Не только потому, что я нравлюсь тебе?

– Ты мне действительно нужна, – ответил он твердо. – Потому что ты действительно мне… потому что я тебя люблю!

Она смотрела на него испытующе:

– В этом случае мы могли бы соединить руки после твоего возвращения…

Он смутился, нерешительно качнулся из стороны в сторону.

– Понимаешь, Кромагеница… наверное, мне надо тебе объяснить странность… или таинственность моего путешествия.

– Давно пора! – сказала она живо.

– Это не так-то просто… Дело в том, что наш мир не единственный во Вселенной. Не пугайся, это так. Потом я расскажу подробнее, а пока слушай самое главное! Таких миров великое множество, все они находятся в гигантской Вселенной. Конечной или бесконечной – пока не наше дело, главное же, что всю Вселенную заполняет абсолютная пустота, в которой тоже абсолютно никакая температура… Наш мир разогревается внутриядерными силами. Там, в центре, никто не живет, потому что температура слишком высокая…

– Ой, я люблю тепло!

– Гм, там слишком тепло. Слушай дальше. По мере удаления от центра температура падает. Чем ближе к краю – тем холоднее. На краю уже равняется абсолютно никакой, то есть равной температуре космоса. Понимаешь?

– Ну… неважно, я тебе верю. Раз ты женишься на мне, то верю всему!

– Да?.. Мы все знаем из начального курса обучения, что все предметы в нашем двумерном мире сокращаются в размерах пропорционально понижению температуры. Это аксиома. Таким образом, чем ближе к Краю приближаешься, тем крохотнее наши шажки… Так вот, еще древние мудрецы ломали голову: может ли живое существо добраться до Края Света? Сам путешественник этого не замечает, ибо и он уменьшается тоже. Таким образом наш небольшой мир становится близким к бесконечности…

Он отвернулся, пошел седлать лошадь. Кромагеница молча наблюдала за его уверенными движениями. Сильный, уверенный, целеустремленный. С запасом стрел и приспособлений для охоты, по бокам мешки… Если она правильно его поняла, то там злаки полезных растений. Всяких, разных.

Глаза ее сияли. Она воочию увидела героя! И этот герой предложил ей стать его спутницей жизни.

– Я иду с тобой, – сказала она счастливо. – Я пойду с тобой всюду!.. Если же не успеем дойти сами, то к Краю Света пойдут наши дети, которых вырастим такими же героями. Пойдут дети детей… Все равно твой знак будет на Краю Света!

Я ничего не понял, нырнул глубже, на этот раз, как смутно понял, побывал в шкуре существа из нейтронной материи, что поймало радиосигналы и отправилось на поиски братьев по разуму, но явилось на точку встречи и не обнаружило ничего. Пока путем сложных умозаключений не пришло к выводу, что тут может существовать некое сгущение, в котором или даже на котором могут жить разумные существа в миллиард раз менее плотные, чем мы, нейтриниты.

Снова ничего не понял, шагнул глубже, на этот раз я – Звездное Облако размером в полгалактики, но те далеко, для меня опасные, могут оторвать кусок, и я дрейфую от них подальше, рассуждаю о природе Вселенной, что меняется так быстро, так быстро, миллиарды лет один за другим, а миллионы так и вовсе мельтешат…

Дурь какая-то, надо дальше, должны же быть величественные гипербореи или мудрые и могущественные арии-лемуры, пусть даже гондваны, хотя они подозрительно черные, как их рисуют… Но очутился в теле вообще чего-то невообразимого, только и понял, что живет не в пространстве, а во времени, вот уж вовсе хрень несусветная, как же там можно жить, а оно еще и довольно хрюкает, дуро какое-то… я свалился глубже, попал в дробное измерение, взвыл и тут же нырнул поглубже, проскочив сразу несколько душ, вынырнул в ярком, но снова непонятном мире, потом еще, еще и еще, где я был и живой звездой, и скопищем разумных муравьев, и покрывшей всю планету плесенью, что вечная и бессмертная…

Трижды или четырежды я оказывался целой толпой, понятно, бессмертной, так как одни умирают, другие рождаются, а толпа живет, обновляется, но ее должна вскоре прихлопнуть падающая луна, чтоб знали, бессмертие – не то же самое, что неуязвимость…

…я поспешно скакнул дальше, побывал в теле огромного dragonfly, что значит летающего дракона, он как раз несется над цветками, ловит мух и зверски пожирает, но все равно небо без солнца, а вместо него страшно и дико горят миллиарды ярких звезд, словно мы в центре ядра галактики.

А затем снова недра нейтронных звезд, скачки от сверхновой к сверхновой, чтобы нажраться, некоторое время я был черной дырой, что убирает мусор Вселенной, в этом ее основная задача, но одновременно переговаривается с другими дырами, что вовсе не дыры… часть из них не только живые, но и собираются перекраивать Вселенную, что за дуры…

Наконец я ощутил, что да, устал, даже мои тренированные мышцы дико ноют, молочная кислота накопилась, как говорит тренер, я подумал, что все, больше не подниму штангу, как бы напарник ни кричал: «Еще раз!.. Еще… Арнольд тобой недоволен…» Похоже, дурному Суперорганизму все равны, все его дети, и ему по фигу, в какое из тел попадает душа…

В глаза ударил свет, я заморгал, надо мной склонился Володя. Лицо немного обеспокоенное, но в глазах даже не уважение, а прям почтение с помахиванием хвостом.

– Ну ты и бычара, – проговорил он с восторгом. – Пять часов заныривания!.. Представляю, что рассмотрел!

– Не представляешь, – отрезал я.

– Почему?

– А там Великая Лемурия, – огрызнулся я. – И Гиперборея знаешь какая огромная?.. И вообще могу сказать, если хорошо попросишь, как двигаться быстрее света в триллион раз!.. Только вот морды бить теперь пойду за Вселенную.

Когда позвонили из отдела снабжения, я был уже готов. И так ждал «отмашки» целых четыре минуты! А это в нашем деле – непозволительно долго.

– Есть контакт, – крикнул я, чувствуя, как внутри все замирает от волнения. – Груз прибыл!

За спиной мягко отбарабанили клавиши, Ольга пропела: