– Нет, сын мой, мне уже можно… – Вердис зашелся в кашле. – Уже можно все… Ты, твоя сестра, Эйдис – теперь вы остались одни…

Несколько долгих мгновений Нарлинг-старший собирался с силами, надсадно дыша. Каждый вздох давался ему с таким трудом, что казалось, следующего уже не будет. Но Вердис пересиливал себя и с хрипом втягивал воздух вновь. Наконец, немного отдышавшись, он зашептал опять:

– Гефорг, ты отправишься в Эртию, к Верховному Иерарху Денмиса. Его зовут Зарим. Он должен хорошо помнить меня. И даст грамоту, подтверждающую, что род Нарлингов чист перед богами Белого Трона и не запятнан Мраком. Зарим подтвердит, что никто из Нарлингов никогда не был приверженцем богов Черного Трона. Восстанови имя Нарлингов… Сын…

Вердис слабел с каждым произнесенным словом, словно для разговора ему требовались слишком большие усилия. Голос его становился все слабее, и последние слова Гефорг едва расслышал. С ними затихло и хриплое дыхание.

– Прощай, мой добрый друг.

Регнар закрыл глаза и зашептал древнюю молитву подгорного народа. Он просил Аррага принять Вердиса Нарлинга, как храброго воина, равным среди равных в Чертогах Доблести.

– Отец?! – воскликнул Гефорг, чувствуя, как невосполнимая утрата наваливается на него непомерным горьким грузом.

– Он умер, дружочек, – подтвердил гном, положив свою огромную ладонь на плечо юноши.

Гефорг качал головой, словно отказываясь верить в произошедшее. Слезы лились из его глаз, прячась в омывающих лицо струях дождя. Время остановилось для Нарлинга-младшего. Вернее, теперь уже просто Нарлинга. В голове его плескалось отчаяние, смешанное с бесконечным горем. Гном не трогал юноши, понимая его чувства. Время бежало, словно песчинки меж пальцев. Боль потери осталась, но появилась, пробившись сквозь толщу отчаяния, решимость исполнить последнюю волю отца, чего бы это ни стоило. Аккуратно, словно боясь потревожить сон, Гефорг снял перстень с родовым гербом с руки отца. Зажав его в ладони, юноша прошептал короткую молитву Денмису. Он принял решение, и слезы вмиг ушли, оставив только щемящую печаль от потери родного человека.

– Что с моими мамой и сестрой? – тихо спросил Гефорг, не отрывая взгляда от мертвого отца.

– Мать твоя тоже умерла год тому назад, – печально ответил гном.

– Как это произошло? – растерялся Нарлинг, с особой остротой вдруг ощутив, насколько многое изменилось в его жизни за эти годы.

– Ее прибрала неведомая болезнь, с которой не смогли справиться даже священники Денмиса.

– Не смогли?! – воскликнул с горечью Гефорг. – Может быть, просто не захотели?

– Не знаю, дружочек, – спокойно пожал плечами гном. – Может, ты и прав. Может, ее действительно просто не стали спасать. Не мне судить о грязных интригах человеческого племени.

– Что произошло? Почему на вас нападали солдаты? – продолжал задавать вопросы Гефорг, пытаясь понять, что же происходит.

– Вначале заболела твоя мать, – спокойно начал отвечать Регнар. – Затем, после ее кончины, что-то изменилось в Вердисе. Он отослал твою сестру в Хитанию, а неделю назад прибыл Кристалл, и они с Вердисом не поладили. И сегодня с утра дом окружили. Слуги сбежали, но я проклят был бы Аррагом, если бы бросил твоего отца.

– Почему же он отослал сестру? – задумчиво проговорил Гефорг.

– Ну в этом вопросе проще разобраться. Всего и делов-то – поехать в Хитанию и все выяснить, – ответил гном, поднимаясь.

– Хитания, – задумчиво повторил Гефорг. – Я ни разу там не был. Если не ошибаюсь, там живет мой дядя, родной брат отца. Как же его зовут… Сейчас и не вспомню сразу. Мы будем добираться туда полтора цикла Горра, а то и больше.

Темное небо прорезала раздвоенная молния, осветив могучую фигуру гнома и склонившегося над отцом Гефорга. Вслед за всполохами громыхнул раскат грома.

– Нам надо в столицу, как завещал мой отец. Я должен исполнить его последнюю волю и сделаю это, – уверенным тоном сказал Гефорг.

Он стиснул в кулаке перстень с печатью и взглянул на гнома.

– Согласен, – подтвердил гном. – Хорошим же я был бы другом, если бы предложил сыну ослушаться последней воли умирающего отца.

Гефорг поднялся и пошел освободить из упряжи ржущих лошадей. Возле перевернутой кареты он едва не рухнул в грязь, споткнувшись о тело погибшего Далтона. Да, прибытие в родной город оказалось совсем не таким, каким Нарлинг представлял себе. Возвращаясь после долгих лет разлуки, Гефорг был уверен, что его ждет счастливое и светлое будущее. Такое же счастливое, каким было его детство, проведенное в родном доме.

Юный Нарлинг освободил лошадей и привязал их к ближайшему дереву. Кони успокоились и теперь смирно стояли под обрушивающейся с неба водой. Когда молодой человек привязывал последнего коня, ему почудилось какое-то движение со стороны дороги, но, обернувшись, он ничего не смог разглядеть.

Регнар тем временем успел оттащить тела от дороги на скрытую от глаз лесную проплешину. Человек и гном начали копать могилу, пользуясь мечом и руками. Отбрасывая пропитанную ливнем землю, Гефорг пообещал самому себе, что вернется сюда позже и поставит памятник отцу, как он этого, несомненно, заслуживает. А до тех пор его, Гефорга Нарлинга, собственный меч будет постоянно напоминать о безвестных могилах Вердиса Нарлинга и Далтона Пирта.

Когда с похоронами было покончено, Регнар и Гефорг встали возле могилы, мысленно воздавая последние почести погибшим.

– Отец, я клянусь, что восстановлю доброе имя Нарлингов и выясню, что произошло на самом деле! Я клянусь тебе, что отомщу за тебя! – произнес Гефорг, чувствуя, как горячие слезы вновь текут по щекам.

– Где бы ты ни был, Вердис-гин, знай, я присмотрю за твоим мальчиком, – пробормотал гном, до побелевших костяшек сжимая руками рукоять своего боевого топора.

– Далтон, ты был славным другом, и я благодарю богов за то, что они свели меня со столь достойным человеком, – добавил Гефорг, обращаясь к покойному другу.

Постояв еще немного в молчании, человек и гном так же молча развернулись, направляясь к привязанным у дерева лошадям.

– Знаешь, дружочек, я терпеть не могу лошадей, – со вздохом напомнил Регнар, когда Гефорг стал отвязывать коней.

– Я помню это, – заверил Гефорг. – Но поверь, ехать на их спинах гораздо лучше, чем месить ногами дорожную грязь.

– Мы и так по самые уши в этой грязи, – проворчал гном, все же разумно подхватывая под уздцы одного из коней.

– Я не очень хорошо представляю, как нам лучше всего проложить свой путь, – поделился своими тревогами Гефорг, сооружая из длинного ремня с упряжи повод для двух «лишних» коней. – Тот инквизитор наверняка объявил на нас охоту. Не хотелось бы попасться в его лапы.

– Да, за ним не заржавеет, – согласился гном. – Но мимо нас никто не проезжал, а иного пути оказаться впереди нас просто не существует. Хотя, возможно, они уже подобрались к нам совсем близко и мы скоро увидим их.

– Тогда нам надо как можно быстрее попасть в столицу, к Иерарху Зариму, как завещал мой отец перед смертью.

– Тут до деревни рукой подать… – Гном с трудом забрался на лошадь и теперь пытался сладить с животным. – Самым разумным, на мой взгляд, будет поехать туда. Любой, даже самый великий путь начинается с малого. В деревне мы сможем дождаться рассвета, запастись продуктами и водой, а главное, мы сможем решить, каким путем лучше ехать дальше. Тем более что ночь – не слишком удачное время для начала похода. Стоит поспать пару часов.

– Согласен, Регнар, – кивнул Гефорг. – Увар даст мудрость и поможет принять правильное решение.

Молния вновь прочертила на небе рваный узор, осветив поваленную карету, меч Гефорга, воткнутый в изголовье могилы Вердиса и Далтона, и двух всадников, удаляющихся по размытой дождем дороге. Гром загремел им вслед, словно предупреждая об опасностях на их долгом пути.

– Закрыть ворота! Будьте начеку. Еретики попались, но могут попытаться вырваться! Тогда вы тут должны не посрамить честь воинов Света! – закричал кто-то невидимый с того места, где был сейчас Экраим эль Нарим.