берег. И пусть не я, а бог будет им судьей.
Он с интересом смотрел, как оба дружинника медленно, один за другим, спускались по тропинке к воде. Цепочкой двинулись за ними остальные всадники.
Что заставило его рывком натянуть поводья и нырнуть с конем в кусты, обступившие поляну, он точно сказать не мог. То ли расслышал звон летящей стрелы, или просто сработал инстинкт самосохранения, так сильно развитый в нем с детства. Но, прежде чем посланные вперед дружинники стали падать с коней, он был уже в кустах и выглядывал из-за ствола толстого дерева. Снова просвистели в воздухе стрелы, и еще двое воинов, взмахнув руками, повалились на землю. И прежде чем уцелевшие сумели вырваться из зарослей кустарника, еще двое из них были сбиты с коней.
Адомас зябко передернул плечами, вытер со лба холодный пот. Шесть стрел и шесть трупов. Да, Боброк знал, кого брать себе в попутчики.
— Боярин, я знаю эти места, — прозвучал у него над ухом
голос Казимира. — Верстой ниже будет еще один брод. Если
разрешишь, я незаметно переправлю там сотню и ударю на
московитов сбоку. Мы зажмем их с двух сторон, и золото мос
ковского Дмитрия будет наше.
Золото, опять золото! Проклятый металл! Оно слепит людям глаза и отбирает у них последние крохи разума. Разве не ясно, что на противоположном берегу обыкновенное прикрытие, какой-нибудь десяток стрелков? И если все они такие лучники, то изрядно проредят отряд Адомаса еще до того, как дело дойдет до рукопашной.
А самое главное: из-за чего он должен рисковать? Особенно сейчас, когда солнце прячется за ветви деревьев и в лесу вот-вот наступит темнота. Тем более что он уже узнал все, из-за чего пустился в это рискованное преследование.
— Домой, в замок, — зло прошипел Адомас в лицо Ка
зимиру.
10
3
Его разговор с великим литовским князем состоялся на следующее утро после возвращения в замок.
Ягайло внимательно выслушал Адомаса, ни разу не перебив и не задав ни одного вопроса. Нахмурив лоб, он некоторое время смотрел на боярина, затем отвел глаза в сторону.
— Ты брал с собой три сотни. Кто мешал тебе взять их
десять? Кто мешал окружить весь лес, чтобы навсегда забыть
о Боброке и его золоте?
— Великий князь, я хорошо знаю боярина Боброка. Таких
берут не числом, а хитростью.
— Но тогда для чего у меня ты? — с иронией произнес
Ягайло. — Чтобы не мешать Боброку разгуливать по Литве как
по своей Москве?
— Великий князь, пока Боброк бегает от нас по лесу, он
не страшен. Нам опасны его связи, письма, золото. Я окружу
урочище, где он прячется, засадами и секретами, я направлю
в лес своих лазутчиков. Я каждый день буду стягивать вокруг
него свою петлю вер туже и туже. И настанет час, когда он,
живой или мертвый, будет в моих руках.
Ягайло фыркнул.
— Можешь не стараться, боярин. Не сегодня-завтра я двину
войско на московского Дмитрия. Что тогда какой-то скитаю
щийся по моим лесам московит, будь он даже самим Боб-
роком?
Адомас нервно провел рукой по лбу.
— Великий князь, насчет твоего похода я и пришел говорить
с тобой.
Говорить о походе? — удивился Ягайло. — А что ты смыс
лишь в воинском деле, боярин? И о чем нам говорить? У меня
сейчас пятьдесят тысяч войска. Когда мой меч нависнет над
Русью с запада, двинется с юга и Мамай.
Великий князь, ты хорошо подсчитал свои силы. А знаешь
силы своих врагов?
На Псковщине всего пятнадцать тысяч русичей, на Брян-
щине — двадцать. Все остальные войска в Москве и Коломне.
Они против Мамая, которого Москва страшится пуще всего.
Мне нечего бояться, боярин, я все рассчитал.
Великий князь, ты видишь своего врага только на вос
токе. А разве нет их у тебя на юге, на западе, на севере?
На литовских рубежах везде покой.
Пока, великий князь. На русских кордонах тоже тишина,
но разве не нависла над ними смертельная угроза? Я расска
зывал тебе о моем разговоре с русским воеводой Богданом
и о том плане, что замыслили против Литвы московский Дмит
рий с Боброком. Я тогда не поверил воезоде, а сейчас верю.
Иначе для чего появился в Литве сам боярин Боброк? Зачем
с ним два воза московского золота? А может, были и другие
возы? Куда золото идет из Мосивы? Ясно, что к друзьям Руси,
а значит, врагам Литвы. Но к каким? Откуда ждать Литве удара
в спину, когда ты поведешь свои войска на Русь?
Ягайло зло сверкнул глазами.
— Я завтра же прикажу усилить свои западные и северные
II
крепости и гарнизоны. Я прикажу двинуть на границу со степью несколько конных полков. Я замкну все свои кордоны на крепкий замок. В комнате раздался дребезжащий смешок Адомаса.
Великий князь, и в результате ты лишишься десяти тысяч
своих воинов. И у тебя для похода на Русь остается только
сорок тысяч. А ведь ты не обменялся с московским Дмитрием
еще ни одной стрелой, ни одним ударом меча...
Пусть так, боярин. Но и с сорока тысячами моих воинов
я отвлеку на себя десятки тысяч русичей. Разве это не будет
помощью Мамаю?
И тогда в голосе Адомаса зазвучал металл.
— Великий князь, ты говоришь и думаешь только об Орде
и о Мамае. Ты все твердишь о помощи татарскому хану, а
представляешь ли ты, чем может обернуться эта помощь для
тебя самого? Ты говоришь, что на Псковщине стоят пятнадцати
тысяч русичей? Да,там стоят русские дружины, но во главе
их полурусич-полулитовец — твой родной брат князь Анд
рей Полоцкий. На Брянщине стоят двадцать тысяч русичей, а
их главный воевода опять-таки полурусич-полулитовец — твой
родной брат князь Дмитрий Трубчевский. Не тысячи русских
воинов на востоке твои враги, великий князь, а эти двое,
такие же сыновья старого Ольгерда, твоего отца, как и ты
сам, — князья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи. И опаснее
