Катерина вскинула свободную руку и наотмашь ударила Борджа по лицу.

Зловещий огонек загорелся у него в глазах, но тут же погас.

— Вам идет дерзость, — одобрительно проговорил он. — Если бы не это, вы были бы просто очередной хорошенькой пустышкой, но я принадлежу к тем редким мужчинам, которые ценят в женщине силу.

Чтобы доказать это, он припал к ней в страстном поцелуе, собираясь произвести впечатление своим умением. Катерина колотила его в грудь кулаками, пинала по ногам, но Родриго был сильнее. Он вполне насытился, отодвинулся, с изумлением наблюдая за ее реакцией и удерживая на расстоянии вытянутой руки от себя.

Лицо Катерины было искажено яростью, она плюнула кардиналу прямо в глаза.

Борджа утерся рукавом, а графиня проговорила дрожащим от гнева голосом:

— Вы старый и мерзкий тип! От вас разит чесноком. Пустите меня!

— Пусть я немолод, Катерина, зато гораздо богаче вашего Джироламо и в два раза могущественнее. — Улыбка Борджа угасла, теперь он держал Катерину за обе руки. — Он слишком глуп и горяч, чтобы прожить долго. Я могу дать вам гораздо больше, чем этот муж за целую жизнь.

— Я никогда не полюблю вас, — фыркнула Катерина.

— А вот это, моя дорогая, не имеет никакого отношения к делу. — В голосе Борджа зазвучали угрожающие нотки. — Мне кажется, вам стоит задуматься над тем, что я запросто могу рассказать о ваших похождениях мужу. — Он выразительно взглянул на ее припухшую губу. — Я давно знаю Джироламо. Полагаю, вы тоже успели заметить, что его несдержанный нрав часто приводит к жестокости. Боюсь и представить, что он натворит, узнав о неверности молодой жены.

Клокоча от гнева, Катерина вырвалась из его хватки — на этот раз Борджа отпустил ее.

— А я расскажу мужу, что вы подстроили это свидание, неоднократно пытаясь соблазнить меня!

Он ехидно засмеялся и заявил:

— Джироламо сначала бьет и только потом задает вопросы. Сомневаюсь, что ваш хорошенький ротик будет способен выговаривать слова после первого же удара. Вряд ли вы проживете достаточно долго, чтобы рассказать ему обо мне. Да и ваш француз не уцелеет после подобного разоблачения.

— Вы совершенно правы, — с жаром произнесла Катерина. — Если так, то я первая приду к мужу и, заливаясь слезами, признаюсь, что вы мой любовник. Сначала вы силой взяли меня в саду наслаждений, напоив одурманивающим вином. Не сомневаюсь, что Джироламо наслышан об этом месте. Я приду к нему, умоляя о прощении и защите, скажу, что никак этого не хотела и сгораю от стыда. Вы, человек, которому ничего не стоит развратить красивую молодую женщину, можете наговорить на меня что угодно. Вероятно, мне придется вытерпеть побои, но я не лишусь ни собственности, ни положения, а вот вы запросто можете их потерять. Возможно, еще до возвращения мужа я отправлюсь на исповедь к Папе Сиксту, который обожает меня и тает при виде женских слез. Всего хорошего, ваше преосвященство. — Катерина подобрала юбки, повернулась к Борджа спиной и кивнула мне, направляясь к лестнице.

Разворачиваясь, я успела заметить, каким взглядом провожал Катерину кардинал. Весь его гнев испарился, он смотрел на нее зачарованно, едва ли не влюбленно.

Когда мы поспешно спускались, он окликнул нас сверху, и его тон показался мне неуместно легкомысленным:

— Вы всегда можете передумать. Насколько я знаю, ваш муж задержится в Фаэнце еще на несколько недель.

Когда мы спустились на первый этаж, донья Мария уже успела открыть дверь. Я шагнула через порог и едва не столкнулась с хорошенькой зеленоглазой брюнеткой, женой французского посла, которая входила в этот момент. Она посторонилась, пропуская нас, и коротко хохотнула от неожиданности при виде слегка растрепанной Катерины.

— Ваша светлость! — произнесла дама, заговорщически, как-то зловеще улыбаясь.

— Госпожа герцогиня, — пробормотала я вполголоса.

Катерина прошла мимо нее, не сказав ни слова. Мы поспешили сесть в экипаж.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Катерина и не подумала отказываться от свиданий с французом. Еще четыре раза она ездила в секретное палаццо Борджа — всегда ровно в полдень, когда испанский кардинал по установившейся традиции отчитывался перед Папой Сикстом о церковных делах во время их совместного обеда. Ни разу больше Катерина не совершила прежней ошибки, не задержалась в палаццо дольше чем на час. В остальных случаях они с Жераром отправлялись куда-нибудь в пустые луга или леса за городом. Я оставляла ее с любовником в экипаже и в обществе краснеющего возницы уходила куда-нибудь подальше, чтобы не слышать сладострастных стонов парочки и не видеть, как раскачивается экипаж.

Катерина рассказала своему любовнику о возмутительных притязаниях со стороны Борджа, но Жерар только вяло изобразил негодование. Он уговаривал ее не злить кардинала без крайней необходимости, потому что с ним лучше не враждовать. Трусость француза вызвала у Катерины отвращение, но ее мнение о его характере никак не сказалось на желании заниматься с ним физической любовью.

Я постоянно ругала Катерину — она рисковала не только своей репутацией, но и жизнью. Я даже набралась смелости и сказала, что больше не стану сопровождать ее на свидания с Жераром после возвращения Джироламо.

Она дала мне пощечину, но я стояла на своем. Это произошло, когда Катерина получила письмо, адресованное ей и запечатанное печатью Борджа.

Она прочитала его вслух, не скрывая торжества, с сарказмом в голосе:

Ваше сиятельство!

Я убедился в Вашей храбрости, разуме и решимости. Я ценю подобные качества не меньше телесной красоты, коей Вы наделены в полной мере.

Прошу простить меня, я напрасно был с Вами так груб. Вы заслуживаете всяческого уважения. Я признаю, что, несмотря на молодость, Вы стали бы правителем не менее великим и славным, чем Ваш отец, герцог Миланский, если бы родились мужчиной.

Увы, природа сотворила Вас женщиной. Это трагедия для вас, зато истинное блаженство для мужчин вроде меня, уверенных, что женщины с сильным характером и мозгами должны высоко цениться и применять свои таланты. Какая досада, что я обвенчан с нашей матерью-церковью, а Вы отданы другому. Если бы мы объединили силы, то вся Италия стала бы нашей.

Подумайте об этом и дайте отставку Вашему смазливому французу — он безмозглый мальчишка, который не стоит ни гроша. Я же, со своей стороны, обладаю невообразимыми богатствами и властью.

Остаюсь Ваш на все готовый слуга

Родриго Лансоль Борджа.

Дочитав до конца, Катерина смеялась так, что лицо у нее налилось кровью. Я же, напротив, серьезно задумалась над письмом кардинала.

— Невероятно, — произнесла я в итоге. — Он решился отправить незашифрованное письмо, подписанное собственной рукой. Ты же запросто сможешь его выдать!

— Только в том случае, если захочу погубить себя. — Катерина возмущенно фыркнула. — Посмотри, что он пишет: «Дайте отставку Вашему смазливому французу». Вряд ли это письмо можно показать Джироламо.

Я кивнула и продолжила:

— Однако он извиняется. Я видела, каким взглядом он тебя провожал. Мадонна, он в тебя влюблен.

— Тем хуже для него. — Катерина скривилась от искреннего омерзения. — Да я скорее уйду в монастырь, чем стану заниматься с ним любовью. Он старый и сальный.

— Всего на десять лет старше Джироламо, — возразила я. — Да, я согласна, сама мысль об этом вселяет омерзение, но все-таки… не стоит его оскорблять, мадонна. Он слишком умен и знает чересчур много.

Испанский кардинал действительно был умен. На следующий же день явился гонец в ливрее цветов Борджа. Он опустился на колени перед ее светлостью и протянул большую прямоугольную коробку, в которой лежало шесть нитей безупречного жемчуга.

Умоляю принять этот дар в знак нашей дружбы, хотя они недостоин Вашей безупречной кожи. Прошу простить мою дерзость и не держать на меня зла.