Говард Филлипс Лавкрафт Грибы с Юггота 1. Книга В квартале возле пристани, во мгле Терзаемых кошмарами аллей, Где призраки погибших кораблей Плывут, сливаясь с дымкой, по земле, Мой взгляд остановился на стекле Лачуги, превращенной в мавзолей Старинных книг — десятки штабелей Пылились подле стен и на столе. С волнением шагнув под низкий свод, Одну из книг раскрыл я наугад, Но с первых строк меня швырнуло в пот, Как если бы я принял сильный яд. Я в страхе огляделся — дом был пуст, И только смех слетал с незримых уст. 2. Преследователь Заветный том за пазухой держа И сам как будто бесом одержим, Я мчался, озираясь и дрожа, По грязным и разбитым мостовым. Из затхлой глубины кирпичных ниш За мной следили окна. В вышине Маячили громады черных крыш - От вида их тоскливо было мне. Зловещий смех по-прежнему звучал В моем воображении больном, И, думая о томе, я гадал, Какие бездны зла таятся в нем. Меж тем вдали все топот раздавался Как если бы за мною кто-то гнался! 3. Ключ Я все никак опомниться не мог От странных слов, чей тон был столь суров, А потому, взойдя на свой порог, Был бледен — и закрылся на засов. Со мной был том, а в нем — заветный путь Через эфир и тот святой заслон, Что скрыл от нас миров запретных жуть И сдерживает натиски времен. В моих руках был ключ к стране видений - Закатных шпилей, сумеречных рощ, Таящихся за гранью измерений, Земных законов презирая мощь... Пока я бормотал оторопело, Окно мансарды тихо заскрипело. 4. Узнавание И вновь вернулся тот блаженный час, Когда — еще ребенком — я забрел В лощину, где дремал могучий вяз И тени населяли мглистый дол. В плену растений, как и в прошлый раз, Томился символ, врезанный в престол В честь Безымянного, кому с террас Века назад кадили чадом смол. На алтаре покоился скелет... Я понял, что мечтам моим конец, И я не на Земле в кругу планет, Но на коварном Югготе. Мертвец Исторгнул стон, за всех живых скорбя, И в бледной жертве я узнал — себя! 5. Возвращение Дух объявил, что он меня возьмет В то место, где когда-то был мой дом, В чудесный край на берегу морском, Где высится сверкающий оплот. - К нему крутая лестница ведет С перилами из мрамора. Кругом Тьма куполов и башен. Но пером Живописать все это — кто рискнет? Поверив искусителя речам, Я вслед за ним поплыл через закат Рекой огня вдоль золотых палат Богов, душимых страхом по ночам. Потом — сплошная ночь и моря плач. Ты жил здесь, — молвил дух, — когда был зряч! 6. Лампада В пещере, где служили Сатане, Куда ходы нечистые вели, Прорытые отродьями земли, Где символы виднелись на стене, Чей тайный смысл постичь, увы, не мне, Старинную лампаду мы нашли - Ее латунь сверкала и в пыли, Остатки масла плавали на дне. Нарушив сорока веков запрет, Мы свой трофей из праха извлекли И к темным каплям спичку поднесли, Гадая, вспыхнет масло или нет. Лампада занялась — и сонм теней Возник в дрожащем зареве над ней! 7. Холм Замана Зеленый склон лесистого холма Взметнулся над старинным городком В том месте, где шатаются дома И колокол болтает языком. Две сотни лет — молва на всех устах О том, что на холме живет беда, О туловище, найденном в кустах, О мальчиках, пропавших без следа. Стоял на склоне хутор, но и тот Исчез, как испарился. Почтальон Сказал об этом в Эйлсбери. Народ Сбегался поглядеть со всех сторон. И слышалось: Почтарь-то, видно, врет, Что видел у холма глаза и рот! 8. Порт В десятке миль от Аркхэма я влез На скальную гряду вдоль Бойнтон-Бич, Спеша долины Инсмута достичь, Пока закат не обагрил небес. На синей глади — зыбок и белес - Маячил парус. Не могу постичь, Чем он так ужаснул меня, что клич В моих устах остался без словес. Я вспомнил древний инсмутский девиз: amp;lt;Уходим в море! amp;gt;, и последний луч Озолотил громады сонных круч, Откуда столько раз глядел я вниз. Вдали простерся город — море крыш. Но странно — в нем царили мрак и тишь. 9. Двор Я помнил этот город с давних пор - Рассадник скверны, где безродный сброд Колотит в гонги и молитвы шлет Чужим богам из чрева смрадных нор. Колдобин сторонясь и нечистот, Меж стен гнилых я крался, словно вор. Потом свернул в какой-то темный двор, Надеясь, что застану в нем народ. Но двор был пуст, и проклял я тот час, Когда нашел дорогу в эту глушь. Вдруг двадцать окон осветилось враз, И в них замельтешили — что за чушь! - Танцующие толпы мертвецов. Все, как один, без рук и без голов! |
