— Откуда ты это взял?

— Нашел, — пожал я плечами.

— Где?

— Это профессиональный секрет. — Не буду же я рассказывать про учебный центр, в хранилищах которого таких полно. Хотя, конечно, надо было перелить в какой-нибудь попроще, но кто знал, что с этим средством здесь так трудно? Да и куда переливать? До рынка я ведь тогда так и не дошел.

— Ты знаешь, сколько это стоит?

— Знаю, — честно ответил я, опять же не поясняя, что узнал буквально только что.

— И вот так просто даришь очень дорогую вещь незнакомому мальчишке?

— Его обидели. Тем самым вызвали мое сочувствие.

— С какой целью ты сделал столь дорогой подарок? — быстро и настойчиво спросила принцесса.

— С целью поправки здоровья пациента, — невозмутимо ответил я.

— И готов поклясться, что только для этого?

— Готов. Клянусь, что не имел иного умысла, нежели ускорить исцеление мальчика.

Принцесса немного расслабилась и даже улыбнулась… как кошка мышке.

— Я отдам тебе тысячу золотых за это зелье. Да, — словно спохватилась принцесса, — прости, я забыла, что ты там исцелил?

— Я ничего не говорил, — позволил я себе легкую усмешку. — Но в ближайшие дни это станет настолько очевидным для всех, что нет нужды говорить об этом заранее.

— Ну что ж, — не выдав своего разочарования, как ни в чем не бывало продолжила принцесса, — деньги за флакон и жалованье за первый месяц в размере двухсот золотых получишь у казначея… — В углу удивленно и завистливо пискнул забытый профессор. Принцесса сделала вид, что не заметила, и закончила: —…когда моя походная канцелярия оформит тебя на службу короне Кронтора.

Девушка посмотрела на меня предвкушающим взглядом. Нет, ничего такого эротически-постельного в нем не было. Она ожидала, что, получив столь лестное предложение, я онемею от счастья и кинусь со всех ног ручки ей целовать, лепеча что-нибудь верноподданническое. Она наверняка не знала, что конкретно я сделал с ее братом, но явно больше верила Вассору, чем сопровождающему профессору, и хотела заполучить лично для себя перспективного, способного лекаря, при этом ручного — вплоть до клевания крошек с ладони. А что бы мне оставалось делать? Офицеры охраны во главе с капитаном благодаря ее демонстративному разносу меня уже ненавидят. Те, кто еще не знает об этом, скоро узнают — «безвинно» пострадавшие распишут в самых ярких красках мою гнилую сущность. Предполагаемый коллега уже пыхтит от зависти к немалому окладу. Вероятно, сам он имеет либо такой же, либо чуть больший. Куда мне в таких условиях деваться? Только, поскуливая, лизать ее сапожки, уповая на защиту от нападений: физических — со стороны военных, профессиональных — со стороны придворного лекаря.

Скажу сразу. Предвкушения оказались напрасными. Я с самым невозмутимым видом ответил:

— Первое — за подарки я денег не беру. Второе — как гражданин Бессора я имею право подумать, прежде чем принять столь лестное предложение?

Две бронепрожигающие молнии из глаз принцессы не спалили меня на месте, но явственно показали всю глубину моего падения в ее мнении. Тем не менее девушка делано радушно улыбнулась и сказала:

— Разумеется. Это твое право… думать. Я знаю, что ты парень умный и примешь правильное решение. А теперь ступай к себе. Думай. Мы отбываем через два дня. Да… еще. Чтобы тебе было проще думать. Тебе ведь надо в столицу?! — скорее утверждая, нежели спрашивая, сказала принцесса. — Так вот. Почтенный Набур не сможет предоставить тебе место в своем караване… и вообще ни один караван не примет тебя. А теперь иди, — ехидно улыбнулась она мне на прощание.

Пожалуй, действительно, выход у меня был только один. Я откланялся и наконец-то пошел в гостиницу, где по мне соскучилась постель.

Утром чуть свет, как обычно, размявшись и умывшись, я позавтракал в ресторане гостиницы и, прихватив вещи, спустился в холл. Там меня уже ждали охотники за древностями.

— Я принимаю ваше предложение. Только с запасами продуктов не знаю как быть, я не озаботился их заказом.

— И правильно сделал, — широко улыбнулся мне Лим. — Я имею в виду то, что теперь ты с нами, и то, что не озаботился запасами. У нас общий котел, а тебя мы на всякий случай приняли в расчет. Все в порядке.

— Хозяин! — прозвучал с порога мелодичный голосок. — Где у тебя живет лекарь Родеро?

— Назад! Назад, кому говорю! Так тебя ж… Куд-да?! Куд-да пошла?! Родеро, прикрой эту авантюристку справа. Ждам! Ситора! Вы — слева. Мечники, не зевать. В полукру-у-уг! Щиты сомкнуть! Маги! Вы маги или кто?! Делайте что-нибудь!

Опасность я засек заблаговременно и, опередив на мгновение приказ Лима, кинулся перекрывать поток мутантов, готовых вот-вот обрушиться через пробитые дыры в зал и всей массой наброситься на одинокую девичью фигуру.

…Наш предводитель с самого начала не сомневался — проблемы с этой девушкой непременно будут. И проблемы не подвели. Они были! Почти каждый день на протяжении двух месяцев, в течение которых мы с отрядом искателей сокровищ топчем самые гиблые места обитания всевозможных кошмарных тварей. В основном, конечно, руины древних поселений, форпостов, бывших хранилищ артефактов, амуниции и вооружения уже давным-давно не существующих армий. Возникало впечатление, что девица всеми силами стремится доказать кому-то — она не хуже, а лучше других. Она может тянуть лямку походной жизни на равных с Ситорой, вампирессой, тоже входившей в отряд. Мало того, требовала, чтобы ее направляли только на самые опасные участки, и страшно обижалась, когда наш командир пытался — излишне, как она считала, — прикрыть ее и поставить за спины мечников. Лим спорил с девушкой до хрипоты, доказывая, что ее действия были не самыми оптимальными, настаивал, приказывал — она фыркала в ответ, но, следует отдать ей должное, балансируя на самой кромочке, словно канатоходец-виртуоз, никогда не переступала ту черту, после которой начиналось неповиновение старшему в отряде, итогом которого стал бы, соответственно, вылет из команды. При этом с обязанностями своими справлялась очень хорошо. Сколько волос выдрал из своей головы Лим за то, что не смог в Бессоре отказать и принял эту госпожу Проблему в отряд, не способен сосчитать самый талантливый математик, даже гоблин-финансист, если пустить шевелюру командира по медяку за волосок.

Накануне отъезда из Бессора, вечером, возвращаясь в гостиницу после разговора с принцессой и перед тем, как принять окончательное решение, я по телепатической связи обсудил ситуацию с комендантом. Положительных моментов в случае поступления на службу короне было предостаточно. Караван с инспекцией от королевского дома должен был посетить все сравнительно крупные поселения, расположенные вдоль западной границы с Кассарией, а затем вернуться в столицу. То есть поводов для общения с местным населением с целью получения интересных сведений могло быть сколько угодно. На это хорошо работала легенда, невольно предложенная мне мастером Вассором. Дескать, я — ученик шептуна, исцеляю наложением дланей и перстов, недавно из медвежьего угла, житейски необразован и посему разговариваю, допуская в речи архаичные обороты, и плохо знаю современный сленг. Отрицательных моментов было немного. Даже, я бы сказал, всего один. Нет, офицеры и дуэли меня не пугали. Проблемой было не напугать слишком сильно их самих. Профессор с его интригами тоже не беспокоил. Единственное, чего он мог добиться, — это отлучения меня от державной кормушки. Однако я — барсик вольный и привык добывать свою сметану сам. Могу и пару крыс задавить. Для развлечения.

Таким образом, главное, что заставило меня отказаться от столь лестного предложения, — даже не личность потенциальной нанимательницы вкупе с ее дворцовыми интригами, а сам факт, что она принцесса. Иметь дело с данной категорией граждан и, в первую очередь, гражданок я отказываюсь категорически. Не скрою, настораживал и высокий оклад, и ласковый тон. Слишком велики предварительные милости для скромного провинциального лекаря. В чем подвох и есть ли он вообще, определить пока затруднительно. В таких случаях я предпочитаю считать, что он есть. Просто у меня недостаточно информации. Вполне возможно, Вассор поделился своими догадками насчет моего ученичества у шептуна. Поскольку я сам решил принять эту легенду за основу, то не стал брать с мастера слово не называть меня так. Мы с ним договорились лишь о секретности моих методик и знаний, что очень даже устраивало лекаря. Ему и самому не хотелось, чтобы столь эффективные технологии достались королевской академии, с которой он, насколько я понял, основательно расплевался.