И знахарку, и других взрослых, обращавших внимание на мальчика, удивляла одна его странность. Временами Виль переводил взгляд туда, где ничего интересного не было, и начинал наблюдать. Он мог так провести минут пять: стоял, опустив руки, и внимательно разглядывал пыль на дороге, или ствол дерева, или летящее облако. Если его в этот момент спрашивали: «Что там?» – отвечал: «Мысли». И непонятно становилось: то ли там, куда смотрит Виль, мысли, которые никто, кроме мальчишки, не видит, то ли они только в лохматой мальчишечьей голове. Вот и заговорили в деревне, что Виль Некор стал думать незнамо о чем. Правда, он и сам не знал, откуда берутся эти штуковины. Просто вспыхивал клубок света, и в голове мальчика проступала какая-то мысль. А зачем? Непонятно. К жизни Виля это не относилось никак. Просто какие-то сказки. Что в отрогах Ойнара какие-то люди собрались в отряд и пошли… или о том, как едва теплые маленькие шары вращаются вокруг одного очень большого и очень горячего. Дальше, как правило, начиналась белиберда, которую думать оказывалось совсем тяжело. Тогда клубок света таял, а мальчик чувствовал себя так, словно его ни с того ни с сего обругали.

Вот поэтому Виль не любил эти мысли. Они как будто оставляли его с носом. А на самом-то деле мальчику нравилось, как ложится под ноги лесная тропинка, как шумят большие деревья, как встает солнце. Вот и сегодня, стоило тьме за окном поредеть, он неслышно выскользнул из дому, чтобы не будить домочадцев, и окунулся в молочный туман. Вчера за полночь опять была гроза. Виль слышал, ворочаясь на узенькой неудобной лежанке, как совсем близко грохочет гром и падают на крышу дома отвесные струи воды. А сейчас, ранним утром, в тумане было тепло, как в парном молоке. У мальчика даже перехватило дыхание.

Выбежав за калитку, Виль пошарил в тумане ногой и нащупал тропинку. Та легла под босые ступни, и мальчишка поежился.

«На этот раз дорожка, похоже, собралась вести меня далеко, – закралась в голову мысль. – Она будто прохладная. Странная».

Мальчик, ощутив это, глянул под ноги, а потом припустил во всю прыть. Он чувствовал, что сейчас самое главное – не отвлекаясь, добежать до того места. Какого? Вот этого Виль не знал. Но дорожка сама приведет. Нужно только успеть вовремя, иначе все пропало…

Кусты и рытвины мальчик проскакивал, не замечая. Видимо, тропка решила сократить ему путь, поэтому и пошла по ухабам. Виль бежал, раздирая коленки о колючий шипастый кустарник. Он скакал по пригоркам, птицей проносился через поляны, да так, что духи тумана с удивлением смотрели ему вслед. Глаза мальчика едва успевали выхватить проступающие сквозь мглу стволы и корявые ветки деревьев, как ноги сами неслись дальше.

Виль уже хватал ртом воздух, но ноги продолжали нести его вперед, не желая останавливаться. Тропа пошла в гору, и мальчику стало еще тяжелее. Когда он начал задыхаться, ему показалось, что на мгновение в воздухе что-то блеснуло. «Мысль», что ли?

В голове Виля внезапно раздался тихий спокойный голос:

– Ну хватит, набегался. Дальше можно пешком.

Мальчик огляделся. Вокруг никого не видать. Да и непонятно, кому мог принадлежать голос: ни мужской, ни женский, ни старый, ни молодой.

«Ну, дела!» – только и сказал себе Виль.

Он захлопнул рот и с бега перешел на шаг. А тропинка продолжала стелиться под ноги: ровная, усыпанная красным песком. Туман внезапно рассеялся. Да и местность разительно изменилась: вокруг появились красно-желтые скалы, кое-где поросшие корявыми хвойниками.

«Да у нас в округе нигде нет ни таких скал, ни деревьев… – удивленно думал Виль, продолжая идти. – А, ладно, все бывает…»

Дорожка вилась между камнями, исчезая в расщелине. Виль сразу же понял, что ему надо туда. Он подошел к расщелине, осторожно коснулся скалы – так, словно стучал в дверь. На мгновение стало немного не по себе – мальчику казалось, что ему предстоит разговор с кем-то из взрослых.

Виль проскользнул между скал. Дальше они расступались, образовывая хорошо защищенное от ветра пространство. Мальчик стоял, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, и разглядывал то, о чем ему никогда не рассказывали. Со скалы падал ручей. Тек, потом падал, потом снова тек.

Заглядевшись на невидаль, Виль даже не заметил, как в нескольких шагах от него оказалась женщина. Он просто почувствовал взгляд и повернул голову. Как она подошла? И шагов не слыхать, словно она соткалась прямо из воздуха.

Женщина смотрела на мальчика доброжелательно, но в ее взгляде чувствовалось что-то еще. Так взрослые иногда смотрят на ребенка, думая, не затеял ли он какую шкоду. Невысокого роста, строгая, худенькая, немолодая. Темные волосы слегка вились, глаза смотрели спокойно, внимательно. Одета в черно-голубое платье с турнюром – такого, должно быть, не носили уже лет двести. Светящихся линий вокруг нее Виль тоже не видел, только легкое серебристое марево. Любой лесной дух выглядит на порядок эффектнее. И все же Виль ощущал, что именно к ней он шел сюда. Она будто могла быть его мамой… Нет. Она будто могла ею стать.

Женщина, слегка наклонив голову, нарушила молчание первой:

– Ты, надеюсь, не думаешь, что я – Мать Всех Живущих?

– Нет, – ляпнул Виль. – Видно же… Ну, а кто вы?

– Меня звали Эмин Дано, – отозвалась женщина с легкой печалью. Голос был тем же самым, который мальчик слышал в лесу.

– Звали?

– Да. Уже не зовут. Но речь сейчас пойдет не обо мне и не о тебе. А о нас.

– Нас? – Виль с недоумением взглянул на странную гостью.

– Да. У вас там, – женщина тряхнула головой в сторону деревни с едва заметной улыбкой, – существует традиция ученичества. Мастер передает знания, ученик принимает. Так?

– Да, – ответил Виль, ничего толком не понимая.

– Сказать, что я беру тебя в ученики, было бы несколько грубо. Неправильно, – тихо произнесла женщина. – Я останусь в своем мире, а ты – в своем, Виль. Но здесь, на земле, ты будешь делать почти то же, что и я – там.

– Это где – там? – вытаращил глаза Виль.

– Это находится почти здесь, – женщина как будто напоминала мальчику давно знакомые, но слегка позабытые истины. – Почти здесь, в мире Меон, только чуть-чуть выше. Скоро ты сможешь время от времени видеть наш мир. Так видны звезды, когда облаков нет.

Виль продолжал молча таращить глаза. Он не понимал ничего. Гостья смотрела на него по-матерински тепло, словно думала: «Мал еще». Но в следующий миг ее глаза уже отражали спокойную сосредоточенность.

– Сейчас тебе следует просто запомнить, – молвила женщина. – Мы – это Шайм Бхал. Как переводится это название, Виль?

Слова звучали странно и непривычно. Но, казалось, мальчик где-то слышал это название. Виль сморщил лоб и обвел все вокруг глазами – не висит ли рядом какая-нибудь интересная «мысль»? Но, как назло, было пусто.

– Думай сам, – велела мальчику гостья.

Тот еще с полминуты молчал, хлопая глазами, а потом внезапно и совершенно уверенно выдал ответ:

– Шайм Бхал означает «небесный родник».

– Правильно! – удовлетворенно кивнула женщина. Ее уста на мгновение осветила улыбка. – Теперь ты действительно можешь считать, что ты мой ученик. Молодец, справился!

– С чем? – спросил Виль.

– С самопознанием.

Гостья заулыбалась, а Виль недоуменно почесал в голове. Самопознание. Совсем непонятно…

– Поймешь! – ответила на невысказанный вопрос женщина, тряхнув волосами. – Я тебе покажу. Шайм Бхал означает не только «небесный родник», но и «небесный ключ». Это название более верно, потому что ты сам – ключ. Или будущий ключ. Я только что задала тебе сложный вопрос, а все «мысли» вокруг убрала. Ты сам догадался, что значит «Шайм Бхал». Сам открыл. Это значит – ты ключ.

– Я – ключ? – У Виля в голове внезапно всплыл образ ключа от сарая, вставляемого куда-то в небо.

– Не так, – молвила гостья, протягивая обе руки ладонями вверх. – Приготовься, Виль. Сейчас будет «мысль».

На правой руке женщины замерцал серебристый шарик. Виль прочитал – «я». Надо же, мысли бывают простыми, из одного слова!