— Помилосердствуйте, мистер Геррик, вы меня в краску вгоните! — отшутилась Кэт и вдруг почувствовала, что краснеет, по-настоящему краснеет — нелепее ничего и придумать нельзя. Не уразумев до конца, в чем тут дело, Кэт про себя решила, что, увы, печально сказывается отсутствие практики в такого рода ристалищах. Уж конечно, мистер Геррик никоим образом не был первым мужчиной, воздавшим ей столь щедрую — и столь глупую — хвалу, зато глаза у него такие темные, так горят…

— Ну разумеется, какого бы величия я ни достигала, все это — древняя история, мистер Геррик. Как вам, должно быть, известно, я сошла со сцены, когда кибервид сделал кино пустым анахронизмом, двадцать лет назад.

Росс по-прежнему не сводил с нее глаз.

— Я знаю, мисс Теппер. Говоря откровенно, ваше отсутствие для кибервида — потеря. Я, скажем, предпочитаю старое кино.

Этот мистер Геррик нахальнейший малый! Кэт изо всех сил старалась совладать с горлом, избавиться от сиплого дрожания, портившего ее голос вот уже десяток лет, и достойным выпадом поставить нахала на место.

Устремив на него один из самых своих изысканнейших взглядов, она довольно долго рассматривала Геррика, дабы несчастный понял: гибель не за горами. Потом отвернулась и отошла к окну в юго-восточном эркере дома Долли. Вечер стоял ясный, в отдалении виднелась гора Рэйньер, ее чистейшей белизны ледники сняли в сумерках. Как Кэт и предполагала, Геррик последовал за ней: мотылек слишком близко подлетел к пламени, чтобы уцелеть.

Кэт смотрела, как тени сумерек скользили вверх по склонам горы. Спенс часто говаривал, что она похожа на гору Рэйньер: вулкан, прикрытый панцирем из колючего снега.

Послышался благоговейный шепот Геррика.

— Она прекрасна, да? Вид с ее вершины по сей день ослепляет меня, хотя я побывал там не раз.

Кэт прочистила горло и ринулась в атаку.

— Мистер Геррик, меня бросает в дрожь всякий раз, когда я слышу о людях, готовых совершать самоубийственные поступки, вроде ползания по горам, когда в том нет никакой нужды.

Геррик принял брошенную перчатку. И, надо сказать, сделал это весьма ловко.

— Многие замышляют самоубийственные поступки, мисс Теппер. Даже вы.

Для ответа Кэт подобрала свои лучшие театральные интонации.

— Вот уж не сказала бы! Я требую, мистер Геррик, чтобы вы привели доказательства.

Пока Геррик собирался с ответом, глаза его задумчиво, изучающе смотрели на Кэт. Она же безмятежно улыбалась. Ну-ну, выдай-ка все, на что способен.

— Вы позволяете старости убивать себя, — тихо проговорил Росс.

Рука непроизвольно дернулась к горлу, однако Кэт заставила ее опуститься, сама же пристально глянула на собеседника.

А тот продолжал:

— Смерть уже вот-вот станет понятием — и явлением — устаревшим. И все же, как правило, люди вашего возраста, — пристальный взгляд Росса означал вызов, — люди вашего возраста с порога отвергают любую альтернативу.

— И какова же альтернатива? «Не последователь же он, в самом деле, одной из религиозных сект Нового Века? Да нет, ни в коем случае! Только не человек с глазами Спенса, я вас умоляю, только не он!»

— Криогенные технологии. — Голос Росса звучал по-прежнему тихо, но очень напористо.

Кэт не смогла решить, удивлена она или раздражена, но так ли, сяк, ее голос снова дрожал, когда она спросила:

— Не соблаговолите ли вы просветить меня в том, что касается природы «криогенных технологий»? Или вы предпочитаете, чтобы я так и оставалась в подвешенном состоянии?

— Криогенными технологиями называется процесс охлаждения вашего тела до температуры достаточно низкой, чтобы оно сохранялось. Оказавшись таким образом во взвешенном — ни жизни, ни смерти — состоянии, вы можете сколь угодно долго ждать, пока наука и техника узнают, как вернуть человеку молодость и еще — как восстановить вас к жизни.

— Понимаю. — Кэт выгнула бровь дугой. —

Исходя из вашей фразеологии, могу я предполагать, что пока никто «восстановлен» не был?

Плечи покорителя гор поникли.

— Боюсь, что нет. И все же криогеника дает человеку шанс. Скорее всего (во всяком случае, это возможно) наука в конце концов познает, как возвращать людей из небытия. Приняв во внимание природу столь революционного рывка, вполне логично пойти дальше и предугадать, что восстановление тела повлечет за собой вдобавок и восстановление молодости. Техническое решение этой задачи, я уверен, лишь вопрос времени. Как говорят люди, в этих делах сведущие, подвергнуться замораживанию значит оказаться на ступеньку (всего лишь на одну ступеньку) выше самого худшего, после чего падать уже некуда.

Кэт ответила не сразу. Правда ли это? За время ее собственной жизни наука творила удивительнейшие вещи. Ведь она помнит времена детства, все эти фыркающие, кашляющие автомобили — и она же наблюдала за тем, как высаживались люди на Луне. Может, и это чудо, о котором говорил покоритель гор, со временем окажется подвластно науке? Геррик так уверен во всем! Он действительно похож на Спенса. Черт его побери!

Боль снова жалом впилась в мозг. Кэт невольно сделала шаг назад, на миг, закрыв глаза, припала к стене.

— Что с вами?

— Ничего, не беспокойтесь. Голова слегка закружилась, это бывает и быстро проходит. — Кэт потерла глаза. — Мистер Геррик, — проговорила Кэт, поднеся руку к виску, — возможно, нам стоит продолжить наш разговор в друго… — и тут же почувствовала, что падает. Последнее, что она увидела — его глаза.

За окном больничной палаты маячила Рэйньер; ее было видно не так хорошо, как из дома Долли, но все же… Чертова гора: ведь далеко, километров сто, а кажется, никуда от нее не деться.

Но даже гора не так прилипчива, как Геррик. Нет, кроме шуток. Кэт взглянула на него и кивнула.

— Да, мистер Геррик, это аневризма. Нет, мистер Геррик, я не нуждаюсь в хирургии особого толка, которая не получила еще повсеместного распространения в медицине.

— Очень хорошо, мисс Теппер. Не в моих привычках умолять людей делать что-то ради их же собственного блага. — Росс с вежливым разочарованием поклонился, хотя видно было, как ему хотелось сказать что-то еще. Она же порадовалась, что спор окончен.

А потом этот болван взял да и бухнулся на колени.

— Мисс Теппер, умоляю, передумайте. Криогеника спасет вас.

— Ах, что за выспренняя чушь! — Будь Кэт способна стоять, она бы топнула ногой. — Я свою жизнь хорошо прожила. Доктор говорит, мне немного осталось — и ничего больше я не хочу.

Он поднялся и с укором посмотрел на нее.

— Вы ведете себя неразумно!

— Разумность чересчур переоценивают. Да и вы, мистер Геррик, не слишком-то высоко ее цените, судя по вашим поступкам.

Росс широко улыбнулся, осчастливленный возможностью ответить Кэт ее собственными словами.

— Что вы, вот уж не сказал бы! Я требую, мисс Теппер, чтобы вы привели доказательства.

— Очень хорошо. Прежде всего, у вас лично, мистер Геррик, есть договор на… хм, позвольте… заморозку?

Росс залез под рубашку, снял с шеи цепочку и протянул Кэт.

Она принялась изучать маленький стальной медальон, висевший на цепочке. Повернула, искоса примерилась, пытаясь найти расстояние, на котором могла бы легко читать без очков. Наконец, прочла: «Напор 50000 В Гепарин IV и вести ПЗП во время охлаждения на льду до 10 °C. Держать ДТ 7,5. Вскрытие или бальзамирование исключаются». Кэт перевела взгляд на своего мучителя.

— От этих слов веет могильным холодом, мистер Геррик.

— В них куда меньше могильного, чем в похоронах.

Она склонила голову, показывая, что довод принят.

— Полагаю, что так. И тем не менее. Все это прекрасно, только мне любопытно: а что, если вы погибнете на пути к горной вершине? Смогут ли вас заморозить тогда?

— Вероятно, нет, — признался он. — К тому времени, когда меня удастся спустить вниз, будет слишком поздно. А в нервных связях окажется столько нарушений и разрывов, что меня уже никогда не собрать снова. Как Шалтая-Болтая.