– Аа-ууу!!! – взвыл он. Факел вывалился из его руки и откатился к подножью столба.

Магда снова взмахнула палицей, но великан оттолкнул ее в сторону. Вистани не удержалась на ногах и упала. Это движение, однако, обошлось гиганту очень дорого. Сот воспользовался тем, что внимание чудовища было отвлечено. Он шагнул вперед и нанес сильнейший рубящий удар по вытянутой руке Билгаара. Раздался мокрый чавкающий звук, и кисть руки великана отделилась от тела. Из перерезанной артерии хлынула кровь, и гигант снова опустился на землю, зажимая здоровой рукой кровоточащий обрубок. Лорд Сот подскочил к нему сзади и вонзил свой меч в основание черепа великана. Билгаар всхлипнул, его распахнутый рот закрылся, а разнокалиберные глаза потускнели.

Фей между тем сражался со скелетами. Один из рыцарей уже недвижим валялся у его ног, а семеро оставшихся с трудом сдерживали его натиск, используя любую щель в доспехах горбатого великана, чтобы нанести удар мечом. Еще один бессмертный опрометчиво приблизился к великану, и тот ударом кулака свалил его на землю.

Великан захихикал, но радость его была недолгой. Раздался пронзительный и страшный вопль, и прежде чем Фей успел оглянуться, Азраэль прыгнул на него с гранитного утеса и вцепился в горб на спине. Оборотень успел закончить свою трансформацию, и выглядел теперь гораздо более грозным противником, чем в самом начале битвы. Его похожие на кривые кинжалы когти и клыки вонзились в глотку великана.

Гигант выронил факел и попытался схватить оборотня. Он вскрикнул только раз, а в следующий момент клыки оборотня уже разорвали его голосовые связки. Скелеты бросились в атаку.

Из тени между двумя крутобокими валунами Магда смотрела, как рыцари и гном приканчивают горбатого великана, разрывая его на куски. Сот стоял к ней спиной, оглядывая свой меч и тщательно вытирая его куском ткани, отрезанной от туники Билгаара. „Азраэль вступил в битву, – язвительно подумала она, – но только тогда, когда понял, что наша берег!“ Она больше не сомневалась – гном вызвал великанов при помощи мраморного столба. Не важно, старался ли он для Гундара или для Страда, – он был составной частью ловушки, в которую они угодили.

„Это может быть последней возможностью бежать, – подумала она. – Все они слишком заняты убийством и не заметят меня. Пока же они спохватятся, я постараюсь убраться как можно дальше“.

И Магда стала на цыпочках отступать в темноту.

– Осталось шесть рыцарей, – мрачно заметил Сот, сосчитав уцелевших воинов. – А мы все еще на расстоянии нескольких дней пути от замка герцога.

Азраэль, с ног до головы перемазанный кровью, наконец оторвался от трупа великана. Оглядев поляну, он воскликнул:

– Она сбежала! Эта мерзкая цыганка сбежала!

Рыцарь Смерти быстро оглянулся по сторонам, всматриваясь в темноту ночи своим немигающим взглядом. Азраэль был прав, Магда воспользовалась подходящим моментом и скрылась.

– Ты сможешь ее найти? – спросил он, и в его голосе прозвучало нечто похожее на разочарование и легкую печаль.

Хищно усмехаясь, гном упал на четвереньки и понюхал воздух.

– Не стоит посылать бессмертных, мой господин, – заметил он. – У вистани есть медальон, который делает ее невидимой для таких, как они.

Сказав это, он исчез между валунов, низко опустив голову и принюхиваясь.

К тому времени, когда Азраэль вернулся, луна уже зашла, однако Сот стоял возле мраморного обелиска в точно такой же позе, в какой Азраэль его оставил. Оборотень снова вернулся в обличье гнома, однако вид у него был жалкий. Вся правая сторона его лица была расцарапана и в крови, а глаз закрылся громадной лиловой опухолью.

– Она обманула меня, могущественный лорд, – униженно сказал гном. – Провела как последнего дурака. Я шел за ней по следу, который привел меня в узкое ущелье, но там оказалась только ее одежда. Она специально оставила ее там, чтобы заманить в теснину. Прежде чем я успел развернуться, она прыгнула на меня сверху и треснула по голове своей дубиной. Я даже потерял сознание…

И Азраэль опустил взгляд.

– Не думай об этом, – сказал Рыцарь Смерти, поразмыслив. – Она заслужила свою свободу. Кроме того, она знает немногое из того, что может быть полезно нашим врагам.

Азраэль осторожно потрогал свое распухшее лицо.

– Она может предупредить герцога о наших планах.

Сот отвлекся от своих раздумий.

– Может, но не станет. Это совсем на нее не похоже. Кроме того, попытавшись сообщить что-то Гундару, она подвергнет себя большой опасности, если, конечно, герцог действительно столь безумен, каким он нам всем кажется. Это будет глупым поступком, а Магда не глупа. – Он помолчал, раздумывая о ее исчезновении. – Кроме того, в этих краях одному путешествовать небезопасно. Скорее всего она будет мертва еще до того, как луна снова взойдет.

Сот посмотрел на раненого гнома и неожиданно улыбнулся. Указав на его заплывший глаз, он сказал:

– Хотелось бы знать, однако, найдется ли в Гундараке такой зверь, который сумеет ее одолеть.

Негромкое, печальное всхлипывание напомнило Соту воркование голубей. Он поднял голову от бухгалтерских книг и бросил на свою супругу быстрый взгляд.

– Если не можешь сдерживаться, ступай в другую комнату, Изольда.

Эльфийка перестала плакать и встала с кровати. Каждое движение давалось ей с трудом – она была на последних сроках беременности, – однако Сот знал, что слезы ее были вызваны отнюдь не тяготами ее положения. На безупречной щеке нежной эльфийки красовался лилово-синий кровоподтек. Увидев его снова, Сот внутренне вздрогнул, но тут же одернул себя. Она заслуживала наказания за свое упорство, каковым она извела его вконец. Возможно, он просто ударил ее чересчур сильно, однако что-то непременно нужно было предпринять.

– Я не знаю, сколь долго ты сумеешь выносить самого себя, Сот, – сказала она, подходя к двери.

Лорд Дааргардский вскочил, кипя от бешенства. Слабое раскаяние, которое окрашивало его мысли минуту назад, сменилось неистовой яростью.

С проклятьем он схватил со стола чернильницу и швырнул в свою высокородную супругу. Она успела выскользнуть за дверь, и стеклянный чернильный прибор с силой ударился в резное дерево. Чернила расплескались по свежевыбеленным стенам, и на пол посыпался дождь мелких стеклянных осколков.

Резкий звук напомнил Соту хриплый смех проституток, которые занимали соседнюю с ним камеру в палантасской городской тюрьме.

Он попытался успокоиться, однако оказалось, что ни о чем, кроме убийства, он думать не может. Карадок помог ему избавиться от леди Гадрии. Возможно, он сможет проделать то же самое и с Изольдой…

– Боги!… – простонал Сот громко, почувствовав отвращение к себе и к своим кровожадным мыслям. – Неужто я пал так низко?

Ответ на этот вопрос он увидел на противоположной стороне комнаты. Ухмыляющееся отражение поглядело на него из высокого, в человеческий рост зеркала, подаренного ему к свадьбе жрецом и его супругой. Опальный рыцарь почувствовал, как его притягивает к этому отражению, он был словно загипнотизирован человеком, который стоял, казалось ему, по другую сторону толстого стекла.

Лицо его за последнее время исхудало и вытянулось, вокруг голубых глаз залегли темные круги. Нечесаные волосы падали на широкие плечи. Усы были давно не стрижены, они обрамляли рот, однако не в силах были прикрыть разбитой губы лорда. Эту рану он получил вчера, и отнюдь не в битве. Как и остальные защитники осажденного замка, Сот в последние два месяца пил более обычного, тем более что вина оставалось гораздо больше, чем питьевой воды. После очередной попойки с друзьями и соратниками он поскользнулся на обледеневших ступенях лестницы и сильно ударился лицом о каменные плиты пола.

Во всяком случае, так ему рассказали наутро друзья-рыцари. Сам он почему-то не помнил этого момента.

Плечи Сота поникли от усталости. Когда он не пил, он обходил дозором стены и проверял посты. Не то чтобы рыцари Соламнии могли добраться до внешних стен замка – ущелье надежно преграждало им путь, а всех, кто пытался наводить мосты, без труда удавалось отогнать стрелами, – однако каждую ночь они обстреливали Дааргардский замок горшками с зажигательной смесью. Чтобы потушить пожар, требовалось немало времени и еще больше драгоценной воды, но все равно каждую ночь огонь уничтожал одно или два деревянных складских помещения.